Федор Раззаков - Богини советского кино

В спектакле „Виват, королева, виват!“ Доронина играла сразу две роли — Марию Стюарт и Елизавету Тюдор. Это было восхитительное зрелище! Уходя за кулисы в образе юной и ослепительно красивой Марии Стюарт, она через несколько секунд возвращалась на сцену, но уже в образе зловещей, старой Елизаветы Тюдор. Только Доронина была способна на такое волшебное перевоплощение. Не случайно, что после ее ухода эти роли играли уже две совершенно разные актрисы.

Что касается ролей в кино, то здесь мы наблюдаем странную картину. Будучи актрисой крайне щепетильной в выборе ролей, Доронина все же не сумела избежать ошибок и в дальнейшем так и не смогла создать ничего равного тому, что было ею создано в кинематографе в период с 1967 по 1973 год. Она дала согласие сниматься в фильмах „На ясный огонь“ (1976; главная роль — большевик-разведчик Анна Лаврентьевна Касьянова), т/ф „Ольга Сергеевна“ (1976; главная роль), „Капель“ (1982; главная роль — Мария Григорьевна). Несмотря на то, что эти ленты не смогли повторить успех прежних картин с участием Дорониной, однако по числу зрительских симпатий она продолжала лидировать среди актрис советского кино.

Как видим, временная пауза между выходом этих фильмов достаточно большая — шесть лет. Все эти годы Доронина не снималась. Почему? Виной тому была амурная история. Некий высокопоставленный чиновник Госкино воспылал к актрисе страстью и стал настойчиво склонять ее к сожительству. Та ответила столь резким отказом, что чиновник разгневался и пообещал: пока он занимает свой пост, Доронина сниматься в кино не будет. И ее действительно не снимали в большом кинематографе. Зато на ТВ в 1980 году был запечатлен на пленку „Бенефис Татьяны Дорониной“.

О том, какая она была в домашней обстановке, вспоминает Б. Химичев:

„В быту и еде Татьяна была сдержанна. Ни малейшей склонности к алкоголю. Любит книги — читает практически каждый день. Таня человек исключительной самодостаточности и самообразования! Абсолютно не выносит пыли, постоянно все протирает. Любит старинную мебель — украшала ею квартиру на Арбате…

У нее было множество воздыхателей. И очень известных! Один писал ей письма и даже рисовал схемы, как к нему проехать, чтобы встреча прошла конспиративно. Эти письма я читал… Вообще-то изменял ей я. Женщине это сделать сложнее…“

Как сетует сегодня Химичев, ему очень хотелось, чтобы Татьяна родила ребенка, но она на это не пошла. Впрочем, то же самое было и в предыдущих ее браках. Как скажет много позже сама актриса: „Я совершила тяжкий грех, не родив тех, которые так или иначе обозначались. А было их достаточно много. Не родила лишь потому, что дети помешали бы моей профессии. А главное, я наверняка закрепостила бы их своей любовью и сделала бы их жизнь сущим адом…“

В 1981 году Т. Дорониной было присвоено звание народной артистки СССР.

В самом начале 80-х распался брак актрисы с Химичевым. По его словам:

„В наших отношениях доминировала Таня. Меня это всегда держало в напряжении. Скорее всего я был не в состоянии обеспечить ей ни душевный комфорт, ни профессиональный масштаб… „Оторваться“ было трудно. Когда на очередном спектакле, в котором мы вместе играли, в момент поклона она шепнула: „Зайди ко мне“, — я подумал, что грозит очередное примирение. А когда вошел, она со всей прямолинейностью и откровенностью (поскольку мы не виделись в тот период месяца два или три — я уезжал на съемки) сказала: „Боречка, я замуж выхожу“. „Ну вот и все, наконец-то мы сможем расстаться“, — подумал я…“

Очередным мужем Дорониной стал человек, не имеющий никакого отношения к миру искусства, — руководитель одного из внешнеэкономических объединений, занимавшихся строительством за рубежом, Роберт Тахненко. Их знакомство началось с того, что Роберт по просьбе своих друзей пришел в Театр Маяковского, чтобы помочь Дорониной в строительстве дачного домика в садоводческом товариществе „Актер“. Далее послушаем самого Роберта:

„Никакого волнения, что иду к самой Дорониной, не было. Интерес к ней проявился, только когда услышал, как она решает хозяйственно-бытовые вопросы: я увидел руководителя, способного очень неординарно мыслить. Забегая вперед, скажу, что позднее я часто ловил себя на мысли: почему она не министр культуры? Это была бы вторая Фурцева…

Татьяна прекрасная хозяйка, умеет вкусно готовить — так же, как и я. У нас никогда не возникало проблем, кому убирать, кому готовить, кому мыть посуду. У кого было свободное время, тот и готовил.

Я привозил Татьяну из театра в двенадцатом часу ночи. Сам шел на боковую, а она обычно до четырех утра сидела с книгами. Утром я уходил, не тревожа ее, а встречались мы снова вечером — в театре. На личную жизнь у нас времени тоже хватало: и целовались, и прочее… Вместе ездили отдыхать в санатории, дома отдыха.

Для меня Татьяна есть воплощение женственности: добрая, заботливая жена, в тембре голоса и ласках которой я растворялся, как сахар в чае.

Но случались и времена, когда она могла, как говорят актеры, „выдержать паузу“. Причем „выдержать“ так, что мне легче было бы услышать бранные слова…

После нашего развода в газетах писали, что я сбежал от Татьяны в Данию „по причине ее несносного характера“. Это не так. Мы решили расстаться, когда поняли, что вместе нам стало уже неинтересно, что мы уже не получаем друг от друга ничего нового. Не было ни битья посуды, ни скандалов. Мы разошлись спокойно, продолжая уважать друг друга…“

В 1985 году Доронина снялась в своем последнем советском фильме — „Валенин и Валентина“, где сыграла роль матери Валентины.

Ближе к середине 80-х заметно осложнились отношения между главным режиссером Театра имени Маяковского А. Гончаровым и Дорониной. К тому времени творческий интерес режиссера к приме заметно упал, теперь его все больше интересовала другая актриса театра, в последнее время все громче заявлявшая о себе, — Наталья Гундарева (в Театр Маяковского они с Дорониной пришли в один год). В 1984 году конфликт достиг своей крайней точки — после очередного скандала с примой Гончаров не пришел на премьеру спектакля, где она играла главную роль. Вскоре после этого Доронина приняла решение уйти из Театра имени Маяковского. Ее вновь поманил к себе МХАТ.

Второе пришествие Дорониной в Художественный театр было для нее весьма непростым. Часть коллектива выступила резко против ее возвращения, памятуя о том, какие страсти разгорались в театре вокруг ее имени всего лишь тринадцать лет назад. Поэтому голосование по поводу возвращения актрисы в МХАТ превратилось в настоящее поле битвы. Но сторонники нашей героини все-таки победили, хотя и с небольшим перевесом — было подано 17 голосов „за“ и 14 „против“.