Константин Залесский - Сталин. Портрет на фоне войны

Закрытость сталинского общества не позволяла даже властной верхушке проводить адекватный мониторинг состояния общества и государства, она же не давала соответствующих инструментов анализа и прогнозирования.

«Осень патриарха».В первое послевоенное десятилетие советская система обладала значительным запасом прочности; в годы войны она обретает определенную завершенность и самодостаточность, способность успешно противостоять попыткам ее изменения. Победа над фашизмом, распространение советской модели на ряд стран Восточной Европы и Азии, обретение Советским Союзом статуса «сверхдержавы» лишь подтверждали правильность выбранного пути. В этих условиях в стране не было и не могло быть реальной организованной оппозиции режиму. После победоносной войны у Сталина не осталось не только политических соперников, но и оппонентов. Идеологические шоры, однопартийный характер государственной машины, атмосфера эйфории после победы над фашизмом не позволили Сталину и его ближайшему окружению трезво оценить новые глобальные и локальные вызовы советской системе и дать на них адекватный ответ. Советская правящая элита не смогла в полной мере осмыслить многие принципиальные изменения и в послевоенном мире и в самой стране, увидеть скрытые симптомы нездоровья советской системы, накапливающиеся противоречия во властных структурах и иных сферах общества.

В конечном счете ошибочной оказалась ставка Сталина на сильное государство, понимаемое как совокупность чиновников, руководимых мудрым вождем.

Ошибочные оценки ситуации в мире и стране стали причиной принятия неадекватных мер для решения конкретных назревших задач в экономической и социальных сферах, возврата к механизму репрессий. Наиболее остро вопрос — как заставить людей эффективно трудиться в общественном хозяйстве — проявился в сельском хозяйстве. Как правило, после войны крестьяне охотнее работали на своем личном подворье, чем на колхозном поле. Согласно статистическим данным, в 1947 г. 14,8 % колхозников (свыше 4 млн человек) не выработали установленного минимума трудодней, а свыше 300 тыс. человек совсем не работали в колхозах.

Еще одной серьезной проблемой в первые послевоенные годы являлось знакомство в годы войны большого количества советских людей, как военных, так и гражданских, с западным образом жизни.

Впечатления о заграничных походах заставили вчерашних фронтовиков иными глазами посмотреть на советскую действительность. Критические настроения не носили массового характера. Лишь очень немногие в стране, подобно генералам Ф.Т. Рыбальченко и В.Н. Гордову, вели в первые послевоенные месяцы разговоры (подслушанные МГБ) о необходимости иметь в стране настоящую демократию, распустить колхозы.

Сталин не зря боялся «тлетворного влияния Запада», понимая, что живучесть системы в огромной степени зависит от изоляции советских людей от западных ценностей, от сохранения целостности системы. Боязнь влияния Запада заставляет Сталина в первые послевоенные дни создать 100 фильтрационных лагерей для размещения бывших военнопленных и репатриируемых советских граждан. Формальной целью их создания был отсев возможных предателей и шпионов. Из 1,95 млн человек, прошедших проверку в этих пунктах, около 900 тыс. попали в сталинские лагеря. Через ужесточение режима власть стремилась пресечь возможный рост критических и, тем более, оппозиционных настроений. Была и другая причина для нового витка репрессий — дряхлеющий вождь к концу жизни становился все более подозрительным. Сталин не доверял военным никогда. Но после войны, когда резко повысился их авторитет, его недоверие к высшим военачальникам выросло многократно. Начался сбор компрометирующих материалов на многих видных полководцев минувшей войны, включая легендарного Г.К. Жукова. Летом 1946 г. маршал Жуков был освобожден от должности главнокомандующего Сухопутными войсками и был назначен командующим второстепенного Одесского военного округа.

Сталин не доверял не только военным. В послевоенные годы он утрачивает доверие и к Министерству государственной безопасности (МГБ) и пытается создать своеобразную «партгосбезопасность». Акции против военных преследовали и другую не менее важную для Сталина цель. Вождь, играя на противоречиях между своими соратниками, в очередной раз меняет конфигурацию власти, он умело манипулировал соперничающими группировками, но и они в свою очередь использовали недоверие и подозрительность вождя в своих целях. А все вместе это создавало в стране атмосферу напряженности и нестабильности.

В соответствии с официальной доктриной задачи индустриализации и коллективизации были решены, социализм «построен». Интересы укрепления сталинского политического режима требовали новых исторических социально значимых целей.

Опасность прорыва «периметра» изнутри, появление в обществе оппозиционных настроений, «брожения умов» серьезно беспокоили Сталина и его окружение.

Идеологические кампании 1948–1952 гг.Сталин вполне отдавал себе отчет в том, что крепость советской системы напрямую зависит от веры советских людей в непогрешимость марксистско-ленинских идей, от сохранения ее целостности.

Уже в первые послевоенные месяцы были ликвидированы послабления, на которые власть пошла во время войны, и начались массовые идеологические проработки отечественной интеллигенции. По инициативе главного партийного идеолога А.А. Жданова вновь начинается массированная кампания по насаждению в обществе образа врага. В ряде своих выступлений он требовал безусловного искоренения в стране влияния западной культуры. Свою лепту в раскручивании кампании против инакомыслия вносят Берия и Маленков, использую ленинградскую тему во внутрипартийной борьбе. Подавление ростков интеллектуальной свободы началось с Постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград». В Постановлении редакциям этих журналов предлагалось «выправить линию и обеспечить высокий идейный и художественный уровень журналов, прекратив в них доступ произведений Зощенко, Ахматовой и им подобных». Обвиняя этих авторов в «безыдейности, беспринципности, формализме, низкопоклонстве перед гниющей, упадочной буржуазной культурой», партийные идеологи рассчитывали таким образом «указать место всем советским писателям». Постановление ЦК в обязательном порядке изучали и одобряли на партийных собраниях, на заводах и фабриках, в школах и колхозах. Это был лишь первый серьезный шаг на пути изменения послевоенного общественного климата. Вскоре последовали аналогичные постановления ЦК о кино, театральном творчестве, музыке. Неоправданной критике были подвергнуты Д. Шостакович, С. Прокофьев, В. Мурадели. Композиторам предписывалось черпать вдохновение исключительно из наиболее популярных народных мелодий.