Дмитрий Лоза - Танкисты Великой Отечественной (сборник)

— Товарищи, я в политработе новичок. Партийными организациями я управлял только в масштабе полка и то «поскольку-постольку». Вы все опытные, должны мне помочь. Я бы хотел послушать вас: с чего нам надо начать работу? Скоро начинается новый учебный год. Как будем строить работу?

Шум поднялся. Выступил пропагандист:

— Товарищ полковник, я считаю, что сейчас надо подвести итог марксистско-ленинской подготовки, собрать совещание политработников, наших внештатных лекторов, провести актив или собрание, где подвести итог и наметить планы.

— Молодец, спасибо. Кто еще имеет что сказать?

— У нас на носу ежегодное отчетно-выборное собрание в ротах, батальонах, особенно в полках, где 90 % офицеров — члены партии. Надо подготовить и провести эти собрания.

— Это очень важно! Молодец, спасибо.

Так выступило человек пять-шесть. Я вижу, что совещание затянулось. Говорю:

— Братцы, давайте закончим. Ваши предложения я прослушал. Они все очень толковые. Кинофильм «Чапаев» помните?..

Все заулыбались, зашумели.

— Что сказал Чапаев? Где должен быть командир? Впереди, на лихом боевом коне. И, как сказал Чапаев, на все, что вы говорили, «наплевать и забыть». Я считаю, для того, чтобы нам подготовиться к новому учебному году, мы должны подготовить материальную базу. Это первое. Второе: мы должны перевести технику на осенне-зимнюю эксплуатацию. И третье: мы должны подготовить казарменный фронт к зиме. Вот три задачи.

По комнате пошел гул:

— Это не наша работа! Есть командиры, пусть они этим делом и занимаются!

— Командиры тоже это будут делать, но мы обязаны настроить личный состав выполнить эти задачи. Если мы это сделаем за два месяца, тогда мы собрание отчетное проведем, подведем итоги марксистско-ленинской подготовки и так далее. Все успеем! Сегодня всем получить комбинезоны, а в понедельник я проведу показные занятия. Кто не хочет работать, не принимает мои условия, пишите рапорта на увольнение.

Мне дали три рапорта. Я говорю:

— Три недели поработаем, приведем технику в порядок, потом мы с вами поговорим. Захотите уволиться: пожалуйста, я держать вас не буду.

В понедельник я провел показные занятия по обслуживанию техники. Распределил всех по частям и закрыл политотдел со словами:

— Как в Гражданскую писали на двери: «Все ушли на фронт», так и мы напишем: «Все ушли в парк». Не умрет наш политотдел, не умрут наши дела!

В итоге дивизия оказалась лучшей в округе по подготовке техники и переводе ее на зимнюю эксплуатацию. У меня сразу вырос авторитет в корпусе и Военном совете округа. Кстати, через три недели все три рапорта у меня забрали.

Учебный год мы начали нормально. А примерно через два месяца ко мне приехал член Военного совета округа генерал-полковник Беднягин с огромной анонимной кляузой на командира дивизии, в которой последнего обвиняли в злоупотреблениях служебным положением. Анонимка, в общем-то, соответствовала действительности — командир дивизии был не глуп, но груб: пользуясь своим положением, он на срочную службу призывал ребят из местных, что в то время категорически запрещалось делать. Генерал приказал мне разобраться лично и доложить. Когда я начал внимательно читать это письмо, то обратил внимание на знакомый почерк и понял, что это почерк моего заместителя подполковника Трухачева. Я зашел к дивизионным особистам, попросил сличить почерки, и через некоторое время мне доложили, что да, действительно, это одно и то же лицо. Тогда я собрал всех политработников для подведения итогов. Начал издалека:

— Товарищи политработники, я считаю, что мы должны завоевывать авторитет среди личного состава. Однако не всегда нам это удается! В части появились анонимщики, которые боятся высказать прямо свое мнение о недостатках и к нам не идут с этими проблемами. Нам надо добиться того, чтобы люди шли, рассказывали, а мы принимали решительные меры. Я считаю, что вы, начальники по политчасти, и вы, комсомольцы, недорабатываете. Подумайте о своем предназначении. За боевую подготовку вас никто не заставляет отвечать, за технику тоже. С вас такого спроса нет, с вас спрос за партийно-политическую работу. А для чего она? Чтобы обеспечить доверие людей к командирам! Анонимщиков надо не наказывать, а перевоспитывать. — И, обращаясь к Трухачеву: — Иван Максимович, вы уже окончили академию, прошли все должности политработника, сейчас вы стали замом, я прошу: помогите мне выкорчевать это зло. Давайте объявим с сегодняшнего дня борьбу с анонимщиками. Я вам поручаю возглавить эту борьбу!

Он переменился в лице: видимо, понял, что я все знаю. После этого никаких анонимок у нас не было. Генерал-полковнику я доложил, что провел такую работу, и попросил не афишировать этот случай.

В детстве я много читал. Помню, особое впечатление на меня произвели «Угрюм река» Шишкова и «Война и мир» Толстого. Мне казалось, что остальные люди тоже должны много читать, чтобы быть развитыми, культурными. Поэтому я интересовался в библиотеках, что солдаты читают, берут ли они книги. Я выступал перед ними, рассказывал, как я и мои сверстники интересовались чтением, как нам это помогло в дальнейшей жизни и службе. Но большинство солдат было с неоконченным средним образованием, читали они мало. Им бы отдохнуть, побегать с мячом, а не за книжки садиться. Но однажды в зенитно-артиллерийском полку мне библиотекарь говорит: «Василий Павлович, это удивительно! Запоем читают политическую литературу — Сталина, Маркса, Энгельса». Я посмотрел карточки — действительно читают. Я сильно удивился. Доложил об этом ЧВС. Он мне сказал, что ребята молодцы, пусть развиваются, пусть повышают политическую грамотность. Вскоре он и сам подъехал убедиться на месте, что так и есть.

И тут в дело вмешался КГБ. Оказывается, им пришла разработка на секретаря комсомольской организации полка Бубака, чеха по национальности, но имевшего советское гражданство. Это был грамотный сержант, старше основной массы солдат, поскольку перед службой в армии успел окончить педагогическое училище. В сержантской школе, в которой он учился, сформировалась группа из пяти закадычных друзей. Он был ее неформальным лидером. Политически активный, он считал, что Хрущев нарушает основы марксизма-ленинизма, развивает свой культ личности, ведет партию не туда. Он решил создать новую коммунистическую, истинно ленинскую партию. Его друзья согласились ему помочь. Он разработал не только устав и программу партии, но и план действий по ее организации. После службы в армии он намеревался уехать в Сибирь, туда, где жил Ленин. Оттуда, от истоков, он начнет создавать новую организацию. Эти программы и устав он разослал своим друзьям. Четверо просто посмотрели, а пятый отнес их в КГБ.