Виктор Захарченко - Из истории Кубанского казачьего хора: материалы и очерки

В основу музыкальной редакции настоящего сборника «Музыка адыгов» положен аналитический метод нотирования профессора Е. В. Гиппиуса, у которого мне посчастливилось не только учиться, но и издать под его редакцией совместно с новосибирским филологом профессором М. Н. Мельниковым сборник «Свадьба Обско — Иртышского междуречья» [114] Захарченко В., Мельников М. Свадьба Обско — Иртышского междуречья. Этнографическое описание свадебных обрядов, тексты и напевы песен. Редакция Е. Гиппиуса. М., 1983. . Аналитический метод нотирования Е. В. Гиппиус использовал во многих изданных сборниках народных песен разных национальностей, в том числе и в многотомнике «Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов» под его редакцией [115] Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов / Под ред. Е. В. Гиппиуса. М., 1980. Т. 1; 1981. Т. 2; 1986. Т. 3. Ч. 1; 1990. Т. 3. Ч. 2. .

Аналитический метод помогает наглядно раскрыть музыкально — ритмическую форму песенных мелостроф. Взаимосвязи музыкально — ритмических периодов внутри мелостроф координированы строгим ранжиром, а тактовые черты использованы не в общепринятом их значении указателей отношений сильных и слабых времен, а в качестве условных разделительных знаков, отмечающих границы периодов.

Редактируя нотные записи Г. М. Концевича указанным методом, мне пришлось сделать в его нотациях некоторые изменения, поправки, добавления.

Однако, понимая всю важность современной редакции, мы, тем не менее, при издании сборника «Музыка адыгов» сначала дали абсолютно все записи Г. М. Концевича в его редакции (162 номера, не считая вариантов к ним) и только затем уже — отредактированные мною 19 песен.

В 1936 г. Г. М. Концевича пригласили на должность художественного руководителя вновь создаваемого Кубанского казачьего хора. Решение президиума крайисполкома о создании хора было неожиданностью. Вновь обрело обиход запретное в то время слово «казак». С большой радостью и пониманием огромной ответственности принял Концевич обязанности художественного руководителя хора. В своем выступлении в газете «Красное знамя» от 3 марта 1937 г. он писал: «Азово — Черноморский край создал год назад донской казачий профессиональный хор. Это культурная жемчужина — гордость края: 70 лучших певцов и певиц художественно исполняют народные песни Дона и Кубани. Теперь создан и Кубанский казачий хор в 40–50 человек из лучших голосов казаков станиц и хуторов. Его будущее несомненно блестяще. Этот высокохудожественный коллектив украсит нашу Кубань и яркой звездой окрасит край».

Григорий Митрофанович Концевич прожил долгую, сложную и плодотворную жизнь. Им было сделано очень много в области собирания, издания, изучения и пропаганды кубанского казачьего и адыгейского музыкального фольклора. Современники высоко оценили труды Концевича, понявшего и постигшего своей чуткой душой всю мощь, красоту, ширь и безупречность народной песни. «Естественно, что многие из песен, — сообщала газета «Кубанский край», — передаваясь из уст в уста, утратили первоначальную их свежесть, а потому большая заслуга тех лиц, кои принимают на себя труд восстановить эту свежесть путем изучения песен, а затем и записи их. К таким лицам, потратившим немало энергии и средств для вышеуказанной цели, принадлежит бывший регент Кубанского войскового певческого хора Г. М. Концевич». Ему, как и другому дореволюционному собирателю народных песен Кубани А. Д. Бигдаю, посвящались стихи.

Вот, например, далекое от совершенства, подкупающее искренностью стихотворение О. Аспидова «Родная песня», посвященное Г. М. Концевичу. Оно было опубликовано 19 мая 1913 г. в «Кубанском казачьем листке»:

В 1910 г. на Кубанской промышленно — этнографической выставке за пропаганду фольклора Г. М. Концевич был награжден Большой серебряной медалью. Однако не все его труды были опубликованы, многие собранные им материалы по народной песне затерялись вообще, а те, что увидели свет в дореволюционное время, стали библиографической редкостью и сегодня неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широкой музыкальной общественности.

Поистине трагически закончилась жизнь Г. М. Концевича, одного из самых значительных, на мой взгляд, деятелей в истории музыкальной культуры Кубани. В 1937 г. во время гастролей Государственного ансамбля песни и пляски кубанских казаков в Москве Григорий Митрофанович Концевич был репрессирован по ложному доносу (за якобы готовившееся покушение на Сталина). Вот как описаны истинно мученические последние дни жизни Г. М. Концевича в материалах к летописи «Екатеринодар — Краснодар»:

«Дело Концевича. Известный кубанский фольклорист Григорий Митрофанович Концевич жил на Карасунском взгорке, возле Дмитриевской дамбы. За ним приехали ночью 30 августа 1937 г. Концевич обвинялся… в покушении на жизнь «вождя всех народов» И. В. Сталина.

Из анкеты арестованного:

«Концевич Григорий Митрофанович, русский, родился 17 ноября 1863 г. в станице Старонижестеблиевской, из казаков. Отец служил пономарем в церкви. Окончил учительскую семинарию. В партиях не состоял. С воинского учета снят по возрасту. Место содержания под стражей — особый корпус Краснодарской тюрьмы».

В графе «служба в белых и других контрреволюционных армиях, участие в бандах и восстаниях против Соввласти (когда и в качестве кого)» записано: «Регент Кубанского войскового хора». Особые внешние приметы — «вид дряхлого старика…».

Анкета эта составлена спустя три месяца после ареста, и тогда же — в первый и последний раз — Г. М. Концевич был допрошен младшим лейтенантом госбезопасности Коганом. Судя по протоколу, следователь и сам прекрасно понимал, что из престарелого хормейстера террорист никудышный, поэтому не стал липовать и записал его показания без искажений. «Свой арест, — заявил ему Концевич, — я рассматриваю как какое‑то недоразумение. Глубоко убежден, что следствие само придет к этому выводу».

Из обвинительного заключения:

«…Концевич Григорий Митрофанович являлся активным участником контрреволюционной казачьей повстанческой организации, действовавшей на Кубани, по заданию которой входил в террористическую группу, готовившую совершение теракта над членами Советского правительства и, в первую очередь, над тов. Сталиным.