Стив Деннис - Бритни: Изнанка мечты

Так в Бритни появилась трещина: на сцене она ощущала себя сильной личностью, а в свободное время – потерянной девочкой. Она возвращается к реальности, понимает, что заплутала, и у неё растёт тревожность.

Когда зимой 2000 года турне «Oops!..I Did It Again» добралось до Европы, Бритни начала страдать по ночам от «приступов тревоги».

Источник, предельно близкий к ней, говорит:

– Она не устраивала классических припадков в духе «я сейчас умру», но тревожность одолевала её. Она плохо спала, рыдала до судорог. Стала крайне беспокойной, возбуждённой. Только ночью она оставалась в полном одиночестве, и тяжело это переносила.

В турне, и потом в Лос-Анджелесе, Бритни спала урывками, на неё наваливалось желание куда-то бежать, что-то делать, независимо от времени суток. Как-то она звонила в номера танцоров и случайно попала на Джастина Тимберлейка. Если кто и мог успокоить Бритни, это молодой человек, играющий на том же самом поле.

– Ей просто хотелось поговорить, и она считала нормальным позвонить человеку заполночь. Наверное, по ночам она страдала от одиночества и тревоги, – говорит источник.

Но всё куда хуже, чем просто одиночество. Речь идёт уже о неспособности остаться одной. Бритни рассуждала о депрессии, и её вздёрнутое состояние обеспокоило её бригаду.

– Когда ничего не происходило, она теряла рассудок, – рассказывает источник. – Она была импульсивной, спонтанной, непредсказуемой, никто не знал, что ей придётся по душе. Но усталость в конце концов брала своё.

Что бы там ни писали в таблоидах, не наркотики виноваты в её тревожности. Это естественное состояние Бритни, она с самого рождения была легковозбудимой, но теперь слава подлила масла в огонь. Её настроение заметно менялось, буквально за минуту она проходила путь от счастья и радости до тоски и задумчивости. Она горько плакала, потом внезапно прекращала, и лучилась радостью, списывая своё поведение на «ну и дурочка же я!»

В этих обстоятельствах Бритни выписали Прозак, применяемый при навязчивых расстройствах, депрессии, панических атаках, но она обращалась с таблетками как с аспирином, принимала только в те дни, когда просыпалась в подавленном настроении. Её доверие к препарату вкупе с беспорядочным приёмом вели к тому, что состояние только ухудшалось. Ей прописали и другие лекарства, но это держалось в тайне. Только Фелиция и менеджер Ларри знали их названия. Без Прозака Бритни могла бы выйти из маниакального состояния, только отказавшись выступать на сцене.

Отсюда следует, что первые знаки появились уже в 2000 году. Внешне всё казалось в порядке, маска никогда не падала. В душе явно творилось что-то неправильное. Мир до самого 2006 года не интересовался психическим самочувствием Бритни, но первые зёрна тревоги и неблагополучия взошли куда раньше, задолго до распада семьи и битвы за опекунство.

Компетентные люди для себя уже предсказали катастрофу, но компетенция – субъективный зверёк. Джаггернаут нёсся слишком быстро, чтобы тормозить, и глаза всего мира прикипели к его путешествию. Неизвестно, проходила ли Бритни психическую оценку хоть когда-нибудь. Но в один прекрасный день что-то неизбежно проявится.

Наверняка известно, что один человек отвёл Бритни в сторону и спросил, хочет ли она продолжать. Это был её отец, Джейми. В жёлтом журнале «Стар» напечатали историю о том, что Бритни со свитой в ночном клубе в Майами нюхали кокаин. Эти заявления были голословными, не нашлось ни одного свидетеля, кто видел бы, как Бритни занюхивает дорожку. Менеджеры яростно всё отрицали и даже угрожали судом. В Кентвуде Джейми и Линни прочитали статью, не придав ей значения. Но совсем не потому, что их не беспокоило дурное влияние на дочь. Если вспомните, они ей даже курить запрещали.

Джейми переживал, что дочь угодила в такой водоворот. Источник в Кентвуде сообщил, что у них был разговор, когда она ненадолго вернулась домой. Когда Джейми говорил с Бритни с глазу на глаз, его голос надломился, и по лицу потекли слёзы. Он сказал: «Деточка моя, я так тебя люблю. Ты в любую минуту можешь вернуться домой. Тебе не обязательно этим всем заниматься». Но Бритни засмеялась и попросила его не дурить. «Пап, всё будет в порядке», – сказала она.

Она, как и все остальные, знала, что шоу должно продолжаться.

– Для окружающих успех и награды значили больше, чем для неё, – говорит источник, пользовавшийся расположением Бритни. – Все радовались, что она каждый раз занимает первые места, но для неё самой это потеряло смысл.

Когда «Лоренс Эйч Рудольф, эсквайр», он же Ларри, в самом начале обрушил на Бритни новость, что она – первая в истории певица, у которой сингл и альбом (речь идёт о «…Baby One More Time») одновременно заняли первую строчку, её детские вопли радости разносились от побережья до побережья. Как гласит присказка: «Наслаждайтесь первым разом, он уже не повторится».

Источник, предельно близкий к Бритни, сообщает:

– Ларри всегда переживал. А Бритни поначалу реагировала, мол, вау, круто, но испекать хиты ей быстро надоело. От выступлений она никогда не уставала, они ей очень нравились, но награждения превратились в рабочие будни, и «вау» сменилось на «ну ладно… пусть будет».

Если разглядеть в Бритни человека, окажется, что потребности суперзвезды не соответствуют желаниям сельской девочки. И разница не только в этом. В свободное время она говорит с густым южным акцентом, дурачится, сидит, скрестив ноги, ржёт в голос, корчит рожи, иной раз ухохатывается над детскими приколами вроде отрыжки; девочка, свободная от внимания публики. Когда она беззаботно расслабляется в компании, снимающей её тревогу, из-под звёздного лоска проглядывает весьма приятная, обычная, простецкая девчонка. Из тех, кто часто попадает в «лучшие подружки».

«Исполнительница Бритни Спирс» превращалась в другого человека, будто забыла в соседней комнате свой волшебный плащ. Даже старайся она, у неё бы не получилось меньше походить на поп-звезду. Она становилась милой озорницей, и, хотя вкусы у всех разные и это мнение можно оспорить, теряла сексапильность. Прославленная «соблазнительница» куда-то исчезала, на её месте появлялась типично американская милашка.