Стив Деннис - Бритни: Изнанка мечты

В лагере Бритни никто не понимал, о чём кричат. Что в 2000 году, что в 2009-м. По их мнению то, что Бритни «поёт» под запись собственного голоса, обеспечивает аудитории то, за чем она пришла – развлечение.

Бритни начала читать и перечитывать первую книгу из цикла «Беседы с Богом». Этот бестселлер, 137 недель продержавшийся в чартах «Нью-Йорк Таймс», написал Нил Дональд Уолш, когда в период жизненного кризиса обрёл понимание. Он пишет Богу гневное письмо, и получает ответ в виде диалога. Бритни, сражаясь со славой и затворничеством в отелях, искала в «Беседах» комфорт и находила его.

В строфах и изречениях, позаимствованных из книг, и в словах окружающих она не раз обретала вдохновение и путеводную нить. Вдобавок она советовалась с небесами, вместе с астрологами разглядывала звёзды, спрашивала их о любви, о направлении, о своей сущности. Во многих смыслах она была и остаётся архетипичной заблудшей душой, что в дебрях проблем ищет смысл и настоящую связь с миром.

– Всем знакомо ощущение, когда не понимаешь, кто и где ты, – говорит источник, близкий к Бритни. – Когда просыпаешься, на пару секунд полностью теряешь ориентацию, ничего не соображаешь. У Бритни этот период сильно затянулся. За рамками плотного графика она не знала, куда податься.

Бритни отчаянно хотела сориентироваться, придти в себя, и «Беседы с Богом» стали её настольной книгой. Она переписывала оттуда мысли и заучивала те строки, что отзывались в душе. Но смысл их от неё ускользал:

– Она хотела больше знать о жизни, но красивые слова, оттенки глубинных смыслов проходили мимо неё, – говорит источник. Её учителя из «Клуба Микки-Мауса», Чака Йерджера, такое положение дел совсем не удивляет. Он сразу заметил, что уроки она заучивает наизусть, а не разбирается в значении.

Любопытно, что в этот же период Бритни начала сомневаться в христианской вере. Она задавалась вопросом, действительно ли Бог живёт в баптистской церкви, и есть ли верные и неверные пути. Но она определённо верила в жизнь после смерти и рассказывала, что духи помогают, утешают её. Всё было хорошо в вере в духов… пока она не добралась до некоторых отелей в Европе, расположенных в древних зданиях. Там ей почудилось, что в комнатах живут призраки.

Чем больше она вопрошала о духах и религии, тем сильнее запутывалась. Бритни часто перегибает палку с анализом и сама себя загоняет в тупик. Даже в славе она искала перст судьбы:

– Почему это всё происходит со мной? Должна же быть причина? Что всё это значит? – спрашивала она вслух.

Но в наблюдаемой реальности ничего не менялось: по контракту она обязана была оставаться «Бритни Спирс-исполнительницей», ради других – ради менеджеров, лейбла, и, в первую очередь, для фанатов. Она стала краеугольным камнем храма Бритни Спирс.

Казалось, что этого смысла ей достаточно.

В этом храме часто бывала и настоящая Бритни. Близкий к ней источник говорит:

– Когда рекламные обязанности были выполнены, и никого не оставалось рядом, она превращалась в самую естественную, глупенькую, жизнерадостную девушку. Команда и танцоры жили как одна большая семья. Выпадало немало прекрасных моментов, когда Бритни была среди них. Но мне кажется, что она в нас нуждалась. Ей нужна была группа поддержки – она терпеть не могла одиночества.

У тех, кому Бритни доверяла, она просила совета, ярких идей и мыслей.

– Ей всё было любопытно, но это значило, что она до упора анализировала всё подряд: жизнь, любовь, Бога, мотивы людей. Она брала чужие слова или поступки, выворачивала их наизнанку и пыталась понять, что же они значат. Во многих вещах она отлично разбиралась, но вот с определениями и поиском смысла у неё было туго. Ей скорее свойственны вспышки озарения, чем долгие периоды плодотворной рефлексии, – говорит источник.

Бритни часто сидела в номере отеля, изливала дневнику свои чувства, пыталась превратить мысли в стихи, наброски будущих песен. Но в глубине сознания она иной раз «попадала в плохие, тёмные места». Попросим наш источник развить тему, и он упомянет «задумчивое настроение», которое никогда не длилось подолгу. Вскоре Бритни радостно заявляла, что бодра и весела. Тут заслуга принадлежит, без сомнения, Фелиции, которую Бритни называет «самым счастливым, позитивным человеком на свете».

Но если наступала пора поплакать в жилетку, ей подставляли плечо мама Линни и тётя Сандра – главный мудрец в семье. Бритни часто говорила, что силу позаимствовала у Сандры. Но в 2000 году тёте поставили диагноз – рак яичников, и Бритни очень тяжело восприняла эту весть.

Снова она усомнилась в христианской вере: вопрошала у Бога, в чём причина этой болезни. Между беседами с Богом она выделила время на встречу с «Роллинг Стоун», спустя год после обложки с «Лолитой». На этот раз интервьюер, Крис Манди, спрашивал в основном о жизни в разъездах. Умный писатель, перековавшийся в телепродюсера, оказался достаточно проницательным, чтобы заглянуть за рекламный фасад, когда тот ещё был крепок. Сегодня то интервью читается как пророчество о её проблемах.

Оставшись с Бритни с глазу на глаз в номере отеля, он спросил её, что она сама о себе думает. Он заметил, что она кажется «очень одинокой».

Бритни сказала, что он прав.

Она просила его продолжать, ощущая, что этот незнакомый человек каким-то образом всё понял, разглядел то, что беспокоит её, и сейчас всё объяснит. Крис рассказал про ту самую двойственность, что проявилась теперь: ей хочется жить обычной жизнью, но ей это скучно.

– Снова в точку, – сказала Бритни.

В этот миг она увидела, что слава и деньги навсегда разделили пропастью то место, откуда она начинала, и где оказалась теперь. В Кентвуде школьные друзья ломали голову, в какой город метнуться в пятницу вечером: в Хаммонд или в Маккомб? И как решать проблемы на работе? В мире Бритни речь шла о графике концертов, брать ли собственный самолёт и выйдет ли сингл на первое место.

Восприятие – вещь относительная, но вскоре Бритни поймёт, что уже никогда не вернётся «домой». Она по-прежнему считала родиной Кентвуд, но больше не могла влиться в его жизнь, а там никто бы не понял её.

Крис Манди спросил, боится ли она, что новый образ жизни оттолкнёт самых близких людей?

– Ты прав, очень боюсь, – сказала Бритни.

Ещё она признала, что её тревога – на грани безумия.

Расшатанные нервы – обычное дело среди поп-звёзд. Жвачка помогала отвлекаться, а ещё Бритни вечно грызла ногти. Когда она выходила из маникюрного салона с наращенными ногтями, стилисты приходили в отчаяние. Источник говорит:

– Бритни надо было всё время что-нибудь жевать: жвачку, ногти на руках, и даже на ногах. Всех передёргивало, но оцените, до чего она была гибкой!