Эдвард Радзинский - О себе (сборник)

Он.Да! Да! Да!

Он целует ее… Бесконечно. И Она уже совсем в безумии отвечает на эти поцелуи, когда раздается звонок в дверь. Вновь звонок.

(Усмехнулся). Понедельник. (Подумал и пошел к двери.) Она (бросаясь перед ним). Не открывайте!

Он в изумлении глядит на нее.

(Кричит.) Ну не надо! Я вас прошу, не надо!

Он, смеясь, отталкивает ее и открывает дверь. На пороге стоит Маленький джазист. Он в розовых джинсах. За ним — двое других.

(Метнулась между ними.) Уйди! (Кричит Джазисту.) Уходи! Немедленно!

Маленький джазист.Нет! Я хочу, чтобы все закончилось! Я пришел поглядеть на мужика, который тебя…

Она.Заткнись!

Маленький джазист (заводясь). Что же ты, отец, делаешь, а?

В каком-то оцепенении Он растерянно пытается отыскать в кармане очки. Она.Уйди!

Бросается на Маленького, но один из Джазистов уже держит Ее.

Маленький джазист (схватил Его за лицо). Я же спросил тебя, отец: что же ты с нею делаешь, а? Она (визжа и вырываясь). Я прошу! Я прошу!

Но они уже ловко и как-то весело начинают швырять его на руки друг другу. И Он, ничего не видя без очков, тычется между ними.

Мале нький джазист (приговаривая). А, отец? (Швыряет.) А? Ну, отец? Быстрее, отец!

Она вопит.

Затемнение.

Та же «квартира». Все комнаты наполнены народом. В ванной почему-то на полу перед телефоном сидит Жена. А в это время в телефоне-автомате в своем парадном Доктор торопливо набирает номер. В это же время Подруга и Ее мать разговаривают по телефону.

Подруга.Он приехал!

Мать.Кто?

Подруга.Этот! С кладбища!

Звонок во входную дверь.

Мать.Подожди, яоткрою.

Звонок телефона в ванной.

Жена.Алло…

Доктор (зло). Что случилось? Почему ты мне сама позвонила?!

Жена (глухо и спокойно). Прости… Но он… Его избили… Он связался с какой-то девкой… Его избили. И тут же, на диване… причем даже не от побоев… (Хрипит.)

Молчание.

Доктор. От сердца?.. Я говорил. Жена.Эта сука не догадалась вызвать «скорую».

В комнату молча входит Она.

Мать (возвращаясь к телефону). Ты что, ключ забыла? (Не оборачиваясь, в телефон.) Алло… Подруга.Хочешь, скажу, как зовут этого, с кладбища? (Хохочет.) Рафаэль!

Мать закатывается.

Жена (вдруг вопит). А-а-а! ( Зажала себе рот кулаком и вопит в руку.)

Доктор.М-да.

Мать (взглянув на часы). Я перезвоню тебе, сейчас. (Повесила трубку.)

В своей комнате Она садится на кровать и молча раскачивается — взад и вперед.

Жена (почти изумленно). Не удалась жизнь. Мать (набирая номер, кричит Ей). Еда на кухне. Только не ешь стоя! (В трубку.) Алло, ты не звонил мне… а то у меня было занято… (Стараясь весело.) Сегодня — понедельник…

Дом инвалидов и престарелых в старинном особняке. В маленькой гостиной с лепным потолком — мебель разных эпох, старинные кресла красного дерева, современный дешевый журнальный столик с телефоном и царственный диван карельской березы — с бронзовыми инкрустациями, львиными головами. Рядом с диваном — эмалированное ведро с надписью «Хлорка» и половая щетка. В другом углу гостиной — крохотная эстрада со старым роялем. На стенах — портреты Пушкина, Толстого, Чайковского вместе с медицинскими плакатами о борьбе с гриппом и кишечными заболеваниями. К стене прислонен огромный фанерный щит с надписью: «А еще я люблю жизнь за то, что в ней можно путешествовать. Пржевальский». (Щит стоял прежде в городском саду, и как-то на зиму его перенесли в гостиную — и здесь забыли.) В гостиной тишина — и никого. Потом раздается скрип отворяемой двери и появляется Старая актриса. Она входит с книгой в руках, останавливается и с любопытством оглядывает гостиную. Прочитав слова Пржевальского на щите, Она радостно хохочет. Смех у нее какой-то заразительный, прелестно молодой… Продолжая смеяться, Старая актриса направляется к эстраде с роялем… Она чуть пританцовывает и даже напевает: «Мы были на бале… на бале… на бале…»

Голос( будто из-под земли, гнусаво ). «И с бала нас прогнали…»

Она замирает, прислушивается, но в комнате тишина.

Она (поняв, что все это почудилось). «Мы были на бале, на бале… на бале…»

Голос (оглушительно через мегафон). «И с бала нас прогнали!.. Прогнали… Прогнали!..»

Она (оглядывая пустую комнату). Вы где? Голос ( интимно, громким шепотом через мегафон). Я — у себя.

Поняв, что голос звучит из-под дивана, Она направляется туда.

(Вопит через мегафон.) Ни с места!

Она испуганно останавливается.

Санитарная зона — видишь, ведро с хлоркой? Специально протирают вокруг меня! Хо-хо-хо… Испугалась? Небось подумала: трубный глас с того света?.. А это я мегафон стащил из комнаты здоровья. Теперь удобно разговаривать: тут три четверти населения — глухие как тетерева! Кстати, старуха, ты очень глухая?

Она.Слава Богу, судьба милостива… И я отчетливо слышу ваш противный голос из-под дивана… Кстати, а что вы делаете под диваном?

Голос.Я там живу.

Она.То есть как?

Голос.То есть так!

Она.Внизу… живете?!

Голос.А ты наверху живешь… Тебе что, лучше?..

Она.Ха-ха-ха!.. Ну, все-таки внизу… там ползает… разное…

Голос.А наверху — не ползает?

Она.Как забавно!.. И что же… вы… там… весь день проводите? Или все-таки выходите на прогулку… на воздух?..

Голос.Эх, старуха-старуха… У нас с тобой теперь прогулка одна — там на воздухе належимся… И вообще, знаешь, сколько я наглотался за жизнь этого треклятого воздуха? Теперь лежу и от вашего чертова воздуха отдыхаю… Хо-хо-хо!..

Она (стараясь весело). Ха-ха-ха!

Голос.А ты, видать, спортивная старуха… Как зашла — слышу: шасть к словам Пржевальского!.. И похохатываешь — смешно читать призыв к путешествиям в Доме для инвалидов и престарелых? ( Таинственно.) Неужели ты не поняла, курица, о каком путешествии речь? О самом быстром и самом надежном: утром обедаешь с родственниками, а ужинаешь — с предками! Хо-хо-хо!

Она.Ха-ха-ха…

Голос.А у самой поджилки трясутся? А я, грешник, люблю кладбищенский юмор. Я, когда почтальоном работал, сам придумал себе надпись на могилке: «Ушел, не оставив адреса». Хо-хо-хо!