Федор Раззаков - Почему не гаснут советские «звёзды»

С Дином Ридом всё было диаметрально наоборот. Он именно «новый левый», который призывает с оружием в руках биться за справедливость, за «коммунистическое завтра». На его знамени нарисованы два человека из того списка, озвученного Высоцким: Дзержинский и Че Гевара. Что касается Мао, то его идеям он поклонялся в конце 60-х, но после того как тот умер (в 76-м) и Китай стал сворачивать на путь капиталистических реформ, китайский социализм Риду уже не импонировал. Поэтому место Мао в графе симпатий Рида занял руководитель Организации Освобождения Палестины Ясир Арафат, который совмещал в себе как умеренного реформиста, так и радикала. Высоцкий к арабам относился с опаской, видимо, считая их нахлебниками (на деньги СССР спонсировалась та же ООП). Вспомним строчки из его песни «На таможне» («В ноябре третьего…»):

Уверен, что Арафат занял не последнее место в «списке злодеев» Высоцкого, хотя Туманов его и не упоминает (зато проговаривается про другого ближневосточного лидера — Муамара Каддафи).

Как истинный либерал, Высоцкий с большим скепсисом относился к той борьбе за мир, которую провозглашал Кремль. В те годы среди либералов была популярна саркастическая присказка по поводу этой борьбы: «Мы будем так бороться за мир, что камня на камне не оставим». Советские либералы считали чуть ли не преступлением расточительство Кремля по отношению к тем же арабским (как и к другим развивающимся) странам, когда им ежегодно давались многомиллионные кредиты (точная их сумма не указывалась, но о том, что это были большие деньги, догадаться было несложно). Та же ситуация складывалась и вокруг гонки вооружений, которую либералы тоже не одобряли: им и здесь казалось, что Кремль тратит слишком много средств на поддержание военного баланса в мире. В своей «Балладе об оружии» (1974) Высоцкий проговаривается, что «блефуют крупно в основном ва-банк большие шишки. И балуются бомбою…». И хотя адресат назван не был, однако расшифровщики «фиг» прекрасно поняли, что речь идёт как о западных «шишках», так и о родных советских (поэтому эта баллада, как и большинство других, и не вошла в предназначенный для неё фильм «Бегство мистера Мак-Кинли»).

У Дина Рида тоже были подобного рода песни, но у него всегда адресат фигурировал один — «шишки» из Белого дома:

Под последними имелись в виду «жеребцы» Ричарда Никсона.

Конечно, было бы неверно обвинять в гонке вооружений только одну сторону (например, американскую), поскольку она была плодом усилий двух сверхдержав. Но всё равно странно, когда советский либерал ненавидит американского борца за мир за то, что тот пытается выставить дураком не его правительство, а своё родное. Вроде бы радоваться надо. Ан нет — ненавидит. Видимо, считает, что его родина обойдётся без добровольных помощников. В истории уже был прецедент подобного подхода, и я о нём уже говорил в начале книги — Хазарский каганат. Тамошние либералы (талмудисты) тоже считали, что их правители слишком много средств тратят на армию. В итоге талмудисты добились того, чтобы армия была сокращена со 100 тысяч воинов до 12 тысяч плюс 7 тысяч личной гвардии кагана. Когда кто-то из иностранных дипломатов удивился подобному пацифизму и выразил сожаление — дескать, добром это не кончится, — его попросили не вмешиваться (всё, как в случае Высоцкий — Рид). Как писал историк Альтшулер: «Каганат был первым транснациональным концерном рахдонитов. За бесперебойной работой этого грандиозного „предприятия“ следили евреи. Эта религиозная община со своим судопроизводством, развитой религиозной этикой обеспечивала через „менеджеров“ управление „фирмой“. Хазарский каганат, пытаясь избежать вооружённых конфликтов в своём многонациональном царстве, демилитаризовал население. Такая политика, безусловно, снижала опасность военных конфликтов внутри страны, но делала каганат уязвимым от внешней агрессии…»

Короче, когда эта агрессия случилась, Хазарский каганат пал вместе со своей малочисленной армией и личной гвардией кагана. Та же история случится и у нас, когда на смену таким борцам за мир, как Дин Рид, придут американцы другого пошиба — «певцы перестройки» вроде Владимира Познера (отметим — еврея). И Советский Союз прекратит своё существование.

Но вернёмся в конец 70-х.

В СССР Дина Рида поначалу поддерживали разные силы (как либералы, так и державники), но с 70-х эту миссию в основном взяли на себя деятели «русской партии» из высшего состава ЦК ВЛКСМ: Евгений Тяжельников (руководитель всесоюзного комсомола в 1968–1977) и Борис Пастухов (1977–1982). Когда Тяжельников пошёл на повышение и пересел из комсомольского кресла в цековское — стал заведующим Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС, он продолжил своё покровительство Риду, всячески пропагандируя его деятельность в советских СМИ (та же кампания в поддержку Рида, которая случилась осенью 78-го, когда Дин угодил в американскую тюрьму, была делом рук именно Тяжельникова). В то же время он делал всё от него зависящее, чтобы пресекать любую возможность подобного пиара в отношении Высоцкого. Тот об этом, конечно, знал, что, естественно, только усиливало его неприязнь как к Тяжельникову, так и к его подопечному — Дину Риду.

Между тем Высоцкий и Рид занимали почти одинаковое место в той тайной войне, которую Кремль вёл с Западом. Оба они являлись крупными козырями в этом противостоянии, только первому отводилась роль внутреннего диссидента, а второму — внешнего. Посредством Высоцкого Кремль доказывал Западу, что в СССР есть демократия, посредством Дина Рида — что в Америке с этим делом дела обстоят значительно хуже. И в подобном подходе была своя доля истины. Ведь в то время, как диссидент Высоцкий жил и работал в СССР, давая концерты в многотысячных Дворцах спорта, диссидент Рид такой возможности у себя на родине не имел. И хотя американского гражданства родное правительство его не лишило, однако пропагандировать свои идеи в США посредством творчества он не мог. По сути, Рид был персоной нон грата в родной Америке. Что, в общем-то, закономерно, учитывая отрицательное отношение к нему как правительственных кругов, так и еврейского лобби в США, которое не могло простить ему дружбы с представителями «русской партии», а также с Я. Арафатом.

Совсем иначе обстояло дело с Высоцким: его поддерживал как официальный Вашингтон, так и еврейское лобби, причём последнее даже сильнее (благодаря чему и будут организованы гастроли певца в США в 1979 году). Отметим, что большим ценителем Высоцкого с точки зрения его полезности для американских интересов был его земляк — польский еврей Збигнев Бжезинский, занимавший в администрации Картера пост помощника президента по национальной безопасности. Когда в октябре 78-го, во многом благодаря его стараниям, новым папой римским станет поляк Кароль Войтыла, в антисоветских кругах возникнет шутка о «польско-еврейском триумвирате»: в Вашингтоне — Бжезинский, в Ватикане — Войтыла, в Москве — Высоцкий.