Адольф Гитлер - Вторая книга

Это Бисмарк первый ограничился тем, что было отнесено как к мудрости его понимания, так и к счастью Немецкой Нации. Эти годы внутреннего мирного строительства нового Рейха были необходимы, если не поддаться мании завоевания, результаты которого были бы все еще очень неопределенными, поскольку исполнительной власти в пределах Рейха по-прежнему не хватало однородности, которая была бы предпосылкой для дальнейшего слияния территорий.

Бисмарк достиг своей жизненной цели. Он решил Немецкий вопрос, устранил дуализм Габсбургов-Гогенцоллернов , поднял Пруссию к Немецкой гегемонии, последовательно объединил Нацию, консолидировал новый Рейх в пределах возможного в то время, и разработал военную оборону таким образом, что весь этот процесс создания нового Немецкого Рейха внутри страны, который, по сути обязательно потребовал бы десятилетия, не мог быть нарушен в сущности никем.

Таким образом, чем больше Бисмарк мог, как старый Рейхсканцлер, оглянуться на готовую работу жизни, тем меньше эта работа означала конец жизни Немецкой Нации. Через создание Бисмарком нового Рейха, Немецкая нация, после столетий правительственного распада, снова нашла органические формы, которые не только объединили Немецкий Народ, но и наделили этот единый Народ выражением силы, которая столь же реальна, как ранее была идеальна. Если плоть и кровь этого Народа были веществом, о сохранении которого в этом мире надо заботиться, то инструмент власти, посредством которого Нация может далее снова заявить свое право на жизнь в рамках остального мира, пришел к жизни через новый Рейх.

Задачей в период после Бисмарка было решить, что дальше должно быть предпринято в интересах сохранения Немецкого Народа.

Поэтому дальнейшая подробная политическая работа зависела от этих решений, которые должны были быть фундаментального характера и которые тем самым означали установление новой цели. Следовательно, это означает: Подобно тому, как Бисмарк, отдельный человек, решил установить цель для своей политической деятельности, которая только тогда позволила ему действовать от ситуации к ситуации в соответствии со всеми возможностями, с тем чтобы прийти к этой цели, так и период после Бисмарка также ставит перед собой определенную цель, насколько необходимую, настолько возможную, чье достижение настоятельно способствует интересам Немецкого Народа, и для достижения которой можно также использовать все возможности, начиная с искусства дипломатии до военного искусства.

Постановка этой цели, однако, осталась невыполненной.

Не стоит, да и вряд ли возможно указать все причины такого пренебрежения. Основная причина заключается, прежде всего в отсутствии умниц, высоких политических личностей. Но причины, которые отчасти лежат в самой природе основания нового Рейха, весят почти так же тяжело в масштабе. Германия стала демократическим Государством, и, хотя лидеры Рейха подвергались императорским решениям, тем не менее, эти решения сами по себе могли избежать трудности столкновения с общественным мнением, которое нашло свое конкретное выражение в парламентских учреждениях, создателями которых были политические партии, а также пресса, которые, в свою очередь, сами получали конечные инструкции от нескольких узнаваемых кукловодов. Таким образом интересы нации все больше и больше отступали на задний план по сравнению с интересами определенных и особых групп населения. Все это было тем более верно, поскольку только небольшая ясность в отношении подлинных интересов нации преобладала среди самых широких кругов общественности, а, наоборот, интересы определенных политических партий или мировых газет были гораздо более конкретными, поскольку Германия в настоящее время действительно стала национальным Государством. Но концепция в национальном отношении была в конечном счете только чисто патриотической, правительственной и династической. Она не имела почти ничего общего с Народной идеей. Таким образом, общая неопределенность преобладала в отношении будущего и в отношении направленности целей будущей внешней политики. Глядя с национальной точки зрения, следующей задачей Государства, после завершения его внутренней Государственной структуры, должны были быть возобновление и окончательное достижение национального единства. Ни одна цель иностранной политики не могла бы быть более очевидной для строго официального национального Государства того времени, чем аннексия тех немецких районов в Европе, которые, частично из-за своей бывшей истории, должны были быть очевидной частью не только Немецкой нации, но и Немецкого Рейха. Тем не менее такие очевидные цели не были установлены потому, что помимо другого сопротивления, так называемая национальная концепция является слишком расплывчатой, мало продуманной и разработанной, чтобы быть в состоянии мотивировать такой шаг сама по себе. Чтобы иметь в виду, и осуществлять всеми средствами, включение Немецкого элемента старой восточной границы Рейха, как следующей целью, придется вступить в противоречие с легитимистской патриотической идеей, а также в противоречие с чувством плохо определенной симпатии.

Почтенный Дом Габсбургов, конечно, таким образом потерял свой трон. Весь пивной патриотизм, также был бы наиболее тяжело обиженным, но все же он был бы единственной разумной следующей целью, которую новый Рейх может установить для себя - то есть, с точки зрения так называемого Национального Государства. Не только потому, что через него количество Немцев, проживающих в пределах Рейха, значительно возросло бы численно, что, конечно, будет также иметь значение в военном отношении, но в то время мы могли бы спасли те потери, о которых сожалеем сегодня. Если бы сама Германия присоединилась к расчленению невозможного государства Габсбургов, по сути же она представляла этот раздел себе, как свою собственную политическую цель по национально-политическим причинам, то все развитие Европы пошло бы по иному пути. Германия не сделала бы себе врагов из целого ряда Государств, которые сами по себе ничего не имели против Германии, а на южной границе Рейха не перешла бы через Бреннер.

По крайней мере, преимущественно Немецкая часть Южного Тироля была бы в Германии.

Но состояться этому помешало не только отсутствие национальной концепции в то время, но так же определенные интересы определенных групп. Центристские круги при любых обстоятельствах желали политики, направленной на сохранение так называемого католического государства Габсбургов, в связи с чем они говорили лживо о клановых братьях, тогда как они очень хорошо знали, что в Габсбургской монархии этих клановых братьев медленно, но верно припирают к стене, и лишают их членства в клане. Но для Центра Немецкая точка зрения стандартной не была, да и в самой Германии тоже. Господа были влюблены в любого Поляка, любого Эльзасского предателя и Франкофила, чем в Немцев, которые не желали вступать в такие преступные организации. Под предлогом представления католических интересов, эта партия даже в мирное время протянула руку помощи во вред и разорение основного оплота реального Христианского мира – Германия - всеми возможными способами. И эта самая лживая партия даже не собирается уклоняться от хождения рука об руку, в тесной дружбе с открытыми отрицателями бога, атеистами, религиозными богохульниками, до тех пор, пока они считали, что можно таким образом нанести ущерб Немецкому Национальному Государству и Немецкому Народу.