Сергей Беляков - Гумилёв сын Гумилёва

«Его лекции увлекали, на них рвались и люди "со стороны"», — писал Сергей Лавров.

В начале восьмидесятых Гумилев читал обычно два раза в неделю. Позднее, после того как на геофаке ему сократили лекционную нагрузку, раз в неделю. К лекциям Гумилев готовился тщательно. С самого утра ничего не ел, надевал свой лучший костюм. По словам Стеклянниковой, Гумилев в такие дни «выглядел торжественно, взволнованно, как жених перед свадьбой». Обедал он уже после лекции, поздним вечером.

Гумилева стали приглашать с лекциями в общество «Знание». Что это за общество, теперь помнят только те, кому больше сорока. Советский проект был основан на идеях просвещения. Новый человек, советский человек, должен быть в курсе новейших достижений науки, поэтому государство не жалело денег на рас пространение знаний. Многие преподаватели университетов подрабатывали именно чтением лекций в обществе «Знание».

Гумилев оказался для общества «Знание» просто находкой. На его лекции не надо было ни заманивать, ни загонять. Все 750 мест большого зала Центрального лектория на Литейном проспекте были заполнены, иногда люди даже сидели друг у друга на коленях. Приходилось устанавливать динамики в соседнем помещении, там Гумилева не видели, только слышали. За билетами на лекции стояли очереди.

Конечно, не каждый раз у Гумилева было столько слушателей, не всегда он выступал и в такой громадной аудитории, но Гумилев охотно читал лекции везде, куда его приглашали. В начале восьмидесятых он ходил на Грибоедов канал читать лекции в Ленинградском финансово-экономическом институте, ездил с лекциями в Гатчину – в Ленинградский институт ядерной физики. Приглашали его и в Ленинградское отделение Института земного магнетизма.

Начались и поездки, прежде всего в Москву и Новосибирск. Савва Ямщиков устроил лекцию Гумилева в Центральном доме художника на Крымском валу. Лев Николаевич выступал часа два. Зал вмещал 800 человек, но «собралось около тысячи человек, сидели на ступеньках в проходах – "висели на люстрах"».

В знаменитом Новосибирском академгородке, если верить Гумилеву, успех был огромным. В зал пускали по билетам, «но там были две двери – в одну впускали, другая была закрытая, — вспоминал Гумилев. — Так вошедший подходил к закрытой двери, под нее подсовывал билет, его товарищ брал и снова проходил».

Особенно ценили лекции Гумилева «естественники» и «технари»: инженеры, химики, географы, биологи. Научно-техническая интеллигенция была его самой благодарной аудиторией. Теория Гумилева привлекала инженеров и ученых системностью, логикой, по Гумилеву было легко учить историю, запоминать и понимать ход исторического процесса.

Олег Бекшенев говорил мне, что восхищала именно стройная организация его лекций. Даже пересыпанные шуточками и анекдотами, они не теряли логики построения научной мысли.

Впрочем, есть и другие отзывы.

Протоиерей Михаил Ардов: «Само его выступление (а я ни до, ни после его публичных лекций не слушал) произвело на меня несколько тягостное впечатление. Разумеется, говорил он блистательно – сыпал фактами, именами, датами, парадоксальными суждениями… Но все это как-то легковесно, несолидно, эдакий научный Аркадий Райкин, виртуоз на профессорской кафедре…»

Историк книги Геннадий Фанфурин: «Гумилев – лектор как лектор, ничего особенного. Он напоминал пожилого директора завода. Говорил спокойно, сознавая собственную значимость. Эрудиция его была огромна, но вы ничего не потеряли, что его не слышали. Телевизионные лекции даже лучше, там он не отвлекался на анекдоты».

Даже эти отзывы, в сущности, не меняют картины. Одним нравится манера Гумилева читать лекции, другим нет – дело вкуса.

Неожиданный успех Гумилева вызвал у начальства беспокойство. Хотя в лекциях Гумилева не было ничего антисоветского, пассионарная теория этногенеза легко уживалась с марксизмом, Гумилев благонадежным человеком никогда не считался. Иногда он позволял себе даже некоторые идейные «вольности». М.Г.Козырева вспоминает одну из них.

Лев Гумилев . Когда я был геодезистом…

Голос из зала . А когда вы были геодезистом?

Лев Гумилев . Когда все порядочные люди были геодезистами.

И вот его лекции начали переносить из большой аудитории в маленькую, которая не могла вместить всех слушателей. Иногда курс «по звонку из парткома» приостанавливали. Лекции не то чтобы вовсе запрещали, а «не рекомендовали» их читать. Бывало, покровитель Гумилева С.Б.Лавров советовал ему переждать некоторое время, не читать лекции, чтобы затем возобновить.

В 1981 году Гумилев подготовил свой курс лекций к печати и отправился знакомой дорогой – в редакцию «Восточная литература» издательства «Наука». Главный редактор восточной литературы Олег Константинович Дрейер, давний знакомый Гумилева, рукопись принял – и вернул уже через два дня, вообще запретив приходить в редакцию. Дрейер, правда, прямо не отказал, а поставил условие: напечатаем, если какую-либо из работ Гумилева примут к печати «Вопросы истории». В этом журнале Гумилев не печатался с 1969 года. Тогда он предложил свой курс лекций в издательство Ленинградского университета, но и здесь получил отказ. Курс лекций выйдет только в 1990 году под названием «География этноса в исторический период». В конце девяностых его переиздадут уже под авторским названием «Конец и вновь начало». Но устная речь заметно отличается от письменной, и «География этноса» – это упрощенный и сильно упрощенный вариант «Этногенеза и биосферы», предназначенный для массового читателя.

Очарование гумилевских лекций лучше передает сборник «Струна истории», где опубликована расшифровка курса «Этнологии», который Гумилев прочитал в Ленинградском университете в 1977 году. Записал этот курс Константин Иванов, который со второй половины семидесятых приносил магнитофон на все лекции учителя, а расшифровала и снабдила комментариями Ольга Новикова.

Недавно вышла и аудиокнига, но слушать ее дольше пяти минут я не смог. Гумилевский текст там озвучен равнодушным голосом артиста. Насколько же проигрывает этот правильный, с идеальной дикцией голос живой речи Гумилева! Лучше уж просто купить настоящую, напечатанную книгу и прочитать. Со страниц как будто звучит подлинный голос Льва Николаевича.

Как известно, Лев Николаевич страдал дефектами речи. Фраза «Ира была хорошая» у Гумилева звучала так: «Ива была ховошая». «И как вы меня понимаете? Я же 33 буквы не выговариваю!» – спрашивал Гумилев своих студентов. Он, разумеется, кокетничал, рисовался. Гумилев знал: эти изъяны лишь придают ему шарм.

Я хотел написать и о собственных впечатлениях от курса Гумилева. Разумеется, с Гумилевым я не встречался, но в начале девяностых по Ленинградскому телевидению, которое как раз начали смотреть и в моем родном городе, шел цикл его лекций под названием «Этносы Земли». После этих передач я и увлекся «гумилевщиной».