Ангус Роксборо - Железный Путин: взгляд с Запада

Но надежды адвокатов Ходорковского оказались недолгими. Судья должен был вынести вердикт 15 декабря, однако журналисты, собравшиеся утром у здания суда, обнаружили на двери объявление, в котором безо всяких объяснений заседание было перенесено на 27-е число. Вероятно, в этом и заключалось объяснение: на следующий день, 16 декабря, премьер-министр должен был принять участие в ежегодном телевизионном прямом эфире, во время которого зрители могли звонить в студию и задавать вопросы и наверняка пожелали бы узнать о шумном судебном процессе. Могла возникнуть неловкая ситуация, вдобавок было уже слишком поздно влиять на вердикт. Отложив вынесение приговора, Путин воспользовался прямым эфиром, чтобы довольно беспардонно вмешаться в работу правосудия. На вопрос о процессе Путин ответил, что «вор должен сидеть в тюрьме». Эти слова прозвучали как прямой приказ судье Данилкину, который в тот момент обдумывал свое решение. Против такого явного вмешательства выступил даже президент Медведев. В телеинтервью он сказал: «Ни одно официальное лицо не имеет права высказывать свое мнение по делу до того, как суд вынесет вердикт». Медведев впервые зашел дальше, чем просто выразил взгляды, несколько отличающиеся от взглядов Путина: в сущности, при всех сделал ему выговор.

Но на исход процесса это не повлияло. Судья Данилкин признал Ходорковского виновным и приговорил его к 14 годам тюремного заключения, отсчет которых должен был начаться с даты его ареста в 2003 г. Освободиться ему предстояло в 2017 г.

Если в 2009 и 2010 гг. президент Медведев много рассуждал о демократии и правах человека и время от времени делал шаги для их поддержания, то реакция его премьер-министра становилась все более непредсказуемой. Именно в этот период Владимир Путин начал находить в своем плотном графике все больше времени для рекламных трюков.

В августе 2009 г. Путин сфотографировался с обнаженным торсом и плавал баттерфляем в ледяной воде сибирской реки. Под неистовое щелканье кремлевских фотоаппаратов он рыбачил и ездил верхом. В 2010 г. без фотосессии не обходился почти ни один месяц. Путин надел спутниковый ошейник на белого медведя. Прикатил на «харлей-дэвидсоне» на слет байкеров. Тушил лесные пожары с самолета. Стрелял из арбалета в серого кита в бурном море. Развил скорость 240 километров в час на болиде «Формулы-1». В октябре пресса переполнилась догадками о том, что Путин, кажется, перестарался в попытке омолодить свой имидж. В Киеве он появился на публике с припухшим лицом, синяками и сильным макияжем. «Никаких синяков не было, — уверял его пресс-секретарь. — Премьер-министр просто устал после нескольких перелетов и встреч. И потом, освещение для него выбрали неудачно». Но в прессе даже высказывались предположения, что он мог сделать подтяжку лица или инъекции ботокса — по примеру своего друга, вечно юного Сильвио Берлускони.

Медведев даже не пытался выглядеть сильной личностью, подобно Путину, хотя перенял его пружинистую походку. Реквизитом Медведева оставались преимущественно не гоночные автомобили и дикие звери, а iPad и Twitter.

Оба придавали имиджу огромное значение, ориентируясь при этом на разную целевую аудиторию. К концу 2010 г., когда до парламентских и президентских выборов остался всего год, два момента стали кристально ясными: каждый из этих людей хотел быть следующим президентом России, но именно Путину предстояло решить, перед кем из них откроется этот путь. В сущности, тандем все больше напоминал старинный велосипед с колесами разного размера.

В каком-то смысле весь период президентства Медведева был кипящей на медленном огне кампанией перед следующими выборами. Но с началом последнего предвыборного года паралич вновь поразил Кремль президента и Белый дом премьер-министра, как и накануне предыдущих выборов. Согласно договоренностям, лидерам предстояло «вместе решить», кто из них станет кандидатом на выборах в 2012 г., а когда придет время, объявить об этом решении. Чиновники в обоих лагерях приступили к маневрированию, не зная точно, как «лягут кости». На высшем уровне пресс-секретари Медведева и Путина взвешивали каждое слово. Чиновники рангом пониже готовились прыгнуть в последний вагон, когда ситуация прояснится. На всех уровнях боялись сказать хоть слово, способное перечеркнуть их будущее.

Михаил Дворкович (брат Аркадия, советника президента по экономическим вопросам) писал в своем блоге: «Министры, не знающие, кто их настоящий босс, допускают промахи, пытаются выполнять зачастую противоречивые распоряжения. Это не шутка — выбирать между двумя людьми, один из которых может стать президентом в 2012 г. Один раз оступился — и через год ты “политический труп”».

В конце февраля Песков предупредил меня, что через несколько месяцев следует ждать «истерии» во всем мире. Я расценил это как намек, что Путин объявит о своем намерении баллотироваться в президенты. Но пока никаких публичных объявлений сделано не было, неопределенность продолжалась.

Оба «кандидата» приступили к необъявленной кампании, начав с похожего на фарс спора по поводу выбора талисмана сочинской Олимпиады. Путин решил продемонстрировать, что способен оказывать влияние на любое решение в стране, просто высказав свое мнение. Как в деле Ходорковского он загнал судью в угол, заявив, что «вор должен сидеть в тюрьме», так и теперь словно невзначай заметил, что снежный барс — прекрасный олимпийский талисман, сделав это всего за несколько часов до общенационального телевизионного голосования. Естественно, был выбран снежный барс. Медведев остался недоволен. Через два дня, когда речь зашла о совсем другом вопросе — предлагаемом оформлении новых универсальных электронных идентификационных карт, которое предстояло обсудить в Интернете, он язвительно добавил: «Надеюсь, обсуждение пройдет справедливо, а не так, как с олимпийскими символами».

Последовало еще несколько более серьезных ударов. В марте «кандидаты» явно разошлись в мнениях по вопросу о применении полковником Каддафи жестких мер к недовольным в Ливии. Россия не поддержала Резолюцию Совета Безопасности ООН № 1973, санкционировавшую применение ударов с воздуха против сил Каддафи. Позиция, которую заняла Россия, представляла собой компромисс: Медведев хотел поддержать страны Запада, его министерство иностранных дел было против. Путин пришел в ярость и заявил об этом во всеуслышание. Посещая в Республике Удмуртия предприятие, производящее баллистические ракеты, он сравнил резолюцию ООН со «средневековым призывом к крестовому походу». Сказал, что озабочен «легкостью, с которой решения о применении силы принимаются на международном уровне». В этом он усматривал продолжение тенденций политики США: «При Клинтоне они бомбили Белград, Буш отправил войска в Афганистан, а затем под вымышленным, фальшивым предлогом — в Ирак. Теперь на очереди Ливия, а предлог — защита мирного населения. Но гражданское население погибает преимущественно при ударах с воздуха. Где же логика и совесть?»