Оуэн Мэтьюз - Антисоветский роман

После моей женитьбы на Ксении наши отношения с отцом стали более теплыми, мы чувствовали, что нас тянет друг к другу. Мы переехали жить в Стамбул, где родился мой сын Никита, но каждую зиму проводили на даче родителей Ксении. Отец, приезжая, останавливался в квартире родственников моей жены, в доме на углу Староконюшенного переулка. Он бродил по букинистическим магазинам, поражался обилию книг в Доме книги на Новом Арбате и тому, что может расплачиваться за них своей английской кредитной карточкой. На улицах рекламировались российские боевики (на одной из афиш даже красовался профиль его сына, военного корреспондента), в палатках продавались мобильные телефоны.

В последние дни 2002 года мы с ним поехали на дачу. Был сильный мороз, и на фоне светло-голубого неба четко вырисовывались застывшие высокие сосны. Вдалеке на границе ослепительно белых снегов вставал черный лес. Ледяной воздух обжигал легкие.

Мы с отцом пошли погулять по замерзшей Москве-реке. Я предолжил ему тяжелое старое пальто, купленное им еще в 50-х в Оксфорде, а сам надел потертый солдатский полушубок. Отец заметно состарился, больное бедро беспокоило его, он прихрамывал и спотыкался на сугробах. Снег поскрипывал под ногами, как старые половицы.

— Никаких по-настоящему больших потрясений, — сказал он о своей жизни. — Никаких. Когда я понял, что больше не вернусь в Оксфорд, я сдался. И теперь, оглядываясь на свои достижения, я нахожу их скромными, очень скромными.

Наступило долгое молчание, слышался лишь тихий шум ветра и шорох сорванного им снега.

— Но ты победил, ты же сумел вывезти маму из России! Разве это не было огромным достижением?

Он помотал головой и вздохнул.

— Я думал, что, когда ее вывезу, настанет невероятно счастливая жизнь, но этого не произошло. Почти сразу начались проблемы, всякого рода размолвки и ссоры. Я решил выждать какое-то время в надежде, что все образуется, и действительно, потом все стало лучше — до некоторой степени. Поэтому я просто перестал обращать на это внимание.

— И ты никогда не думал сдаться?

— Нет, ни разу. Я принял решение и дал ей слово, и отступать было нельзя. Хотя я не думал, что это будет тянуться так долго. Через пять лет нам с ней пришлось строить наши отношения заново. Если бы она нарушила нашу договоренность, думаю, я бы справился с этим довольно быстро.

Он говорил будто не о себе, а о постороннем человеке — отстраненно, без боли, но с оттенком профессионального сожаления, как хирург, осматривающий безнадежного пациента.

— На меня произвел глубокое впечатление ее рассказ о том, что ей довелось пережить, о ее детстве, о войне. Это был настоящий ужас, и я был потрясен. Она перенесла столько горя, что мне захотелось дать ей достойную жизнь. Это было самое важное. К тому же еще физический недостаток.

Вдали показался ревущий снегоход, отец вздрогнул, мы поспешно отошли в сторону, и он промчался мимо, подняв снежный вихрь. На высоком берегу за деревьями виднелись дачи с островерхими крышами, построенные новыми соседями Ксении, русскими миллионерами, которые приобрели здесь земельные участки за баснословные деньги. На месте старой дачи Андрея Вышинского, генерального прокурора, подписавшего смертный приговор моему деду, построили нечто вроде французского шато. Новые люди, новый мир.

— Кто бы мог подумать, что все так быстро изменится. Я не ожидал, что все это произойдет при моей жизни.

В тот вечер мы пили на кухне чай, и отец помешивал его той самой ложечкой с дырочками, которая сопровождала его всю жизнь, как талисман. Мы немного повздорили из-за моей сестры, и, сердито махнув на меня чашкой, он поднялся наверх. Через полчаса он вернулся, мы сменили тему разговора и еще немного посидели вдвоем. Собираясь идти спать, он вдруг нагнулся ко мне, обнял и легонько поцеловал меня в голову.

Еще одна, последняя картина: мама с моим четырехлетним сыном на веранде в нашем саду в Стамбуле. Ей семьдесят два года, поврежденное бедро побаливает, и при ходьбе она опирается на палочку. Но из окна своего кабинета я вижу, как она отставляет палку в сторону и отрезает от старой веревки большой кусок. Глазенки Кита сияют восторгом, когда она начинает прыгать через веревку то медленно, то быстро, перекрещивая ее перед собой, — в такт считалке, которую выучила еще в Верхнеднепровске. Кита охватывает возбуждение, и он включается в эту игру, размахивая руками и бегая по кругу. «Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять», — чуть задыхаясь, повторяет мама, как в детстве, когда она, ребенок сталинской эпохи, была в возрасте Кита. Считалка, как и многие русские детские стихи, удивительно ритмичная, нелепая и жестокая.

AMIS, MARTIN, Koba the Dread: Laughter and the Twenty Million (Vintage, 2003)

APPLEBAUM, ANNE, Gulag: A History (Anchor, 2004)

AKHMATOVA, ANNA, The Complete Poems of Anna Akhmatova (Zephyr Press, 1998)

BEEVOR, ANTONY, Stalingrad: The Fateful Siege: 1942–1943 (Penguin, 1999)

BULGAKOV, MIKHAIL, Heart of a Dog (Grove Press, 1994)

CAMUS, ALBERT, Actuelles, III: Chroniques alge+riennes 1939–1958 (Gallimard, 1958)

CONQUEST, ROBERT, The Great Terror (Macmillan, 1968) Harvest of Sorrow (University of Alberta Press, 1987)

FIGES, ORLANDO, Natasha’s Dance: A Cultural History of Russia (Picador, 2003)

GINZBURG, YEVGENIYA, Into the Whirlwind (Harvill Press, 1989)

GOGOL, NIKOLAI, The Overcoat and Other Tales of Good and Evil (W. W. Norton & Co., 1965)

GROSSMAN, VASILY, Life and Fate (New York Review Books Classics, 2006)

A Writer at War: A Soviet Journalist with the Red Army, 1941–1945 (Vintage, 2007)

KOCH, STEPHEN, Double Lives: Stalin, Willi Munzenberg and the Seduction of the Intellectuals (Enigma Books, 2004, revised edition)

KOESTLER, ARTHUR, Darkness at Noon: A Novel (Scribner, 2006)

KOTKIN, STEPHEN, Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization (University of California Press, 1997)

MANDELSTAM, NADEZHDA, Hope Against Hope: A Memoir (Modern Library, 1999)

MANDELSTAM, OSIP, Selected Poems (Penguin, 1992)

MATTHEWS, MERVYN, Privilege in the Soviet Union (Unwin Hyman, 1978)

Poverty in the Soviet Union (Cambridge University Press, 1986)

Mila and Mervusya: A Russian Wedding (Seren/Poetry Wales, 2002) Mervyn’s Lot (Seren, 2003)

MASSIE, ROBERT K., Peter the Great (Ballantine, 1981)

MEDVEDEV, ROY, Let History Judge (Columbia University Press, 1989)

MEIER, ANDREW, Black Earth: A Journey through Russia after the Fall (W. W. Norton & Co., 2005)

MERRIDALE, CATHERINE, Night of Stone (Granta, 1000)

Ivan’s War: Life and Death in the Red Army, 1939–1945 (Picador, 2007)

MONTEFIORE, SIMON SEBAG, Stalin: The Court of the Red Tsar (Vintage, 2005)

MOYNAHAN, BRIAN, The Russian Century: A Photographic History of Russia’s 100 Years (Random House, 1994)

PASTERNAK, BORIS, Doctor Zhivago (Pantheon, 1997)

RAZGON, LEV EMMANUILOVICH, True Stories (Ardis Publishers, 1997)

REMNICK, DAVID, Lenin’s Tomb: The Last Days of the Soviet Empire (Vintage, 1994)

RILKE, RAINER MARIA, Selected Poetry of Rainer Maria Rilke by Stephen Mitchell (Random House, 1982)

RYBAKOV, ANATOLI, The Children of the Arbat: A Novel (Little, Brown & Co., 1988)

SHALAMOV, VARLAM , Kolyma Tales (Penguin, 1995)

SIMONOV, KONSTANTIN, Days and Nights (Simon & Schuster 1945)

SOLZHENITSYN, ALEXANDER, The Gulag Archipelago 1918–1956 (Harvill Press, 1999)