Барбара Пахль-Эберхарт - Четыре минус три

Как же должны меня любить мои друзья, чтобы продолжать оказывать мне знаки своего внимания. Чтобы продолжать терпеливо дожидаться, когда же я сама у них объявлюсь, вынырну из небытия после длительного отсутствия.

Хватит ли у них терпения продолжать направлять свои добрые слова женщине, которая никак на них не отзывается, но которая, однако, желает именно этих слов — как голодный жаждет хлеба, а мучимый жаждой — воды? Наверное, не у всех запас терпения неиссякаем. И я это понимаю. Слишком уж из ряда вон то, что произошло и происходит. Для всех нас. У меня нет никого, кого бы я могла рассматривать в качестве примера. Того, кто мог бы указать, какое поведение в моей ситуации является «правильным».

Хочу только, чтобы вы знали: я всех вас люблю, даже если эта моя любовь в настоящий момент практически никак не проявляется. Пожалуйста, не забывайте меня!

Ваша Барбара

Я захотела выяснить, что же со мной происходит. Является ли то, что я испытываю, очередной фазой абсолютно естественного процесса, или я просто пропустила некую важную развилку.

Мне было страшно. Кто знает, не предстоит ли еще к тому же сойти с ума? Или превратиться в идиотку? Или в зомби с пустой головой?

«О чем это ты? Да у тебя в голове не слишком мало, а слишком много. Просто расслабься», — посоветовала мне подруга за чашкой кофе в один из дней, когда я чувствовала себя способной вести разумную беседу, но при этом не нашла никакой лучшей темы для разговоров, чем собственный страх медленно рехнуться. Совет меня сразил.

И изумил одновременно. До такого я еще не додумалась.

Слишком много в голове.

Просто расслабиться.

Еще одни простой и действенный рецепт? Неужели жизнь действительно не такая уж сложная? Мне так хотелось в это поверить.

И все же продолжала читать: о ретравматизации.

Посттравматические стрессовые расстройства. Депрессии. Мое состояние вызывало к себе уважительное отношение.

« Не стоит меня недооценивать. Это может плохо кончиться», — нашептывал голос в моей голове.

Для подстраховки я обратилась к психиатру. Он-то в состоянии мне объяснить, что же мне на самом деле угрожает.

Врач задал множество вопросов. Я пыталась на них отвечать со всей серьезностью. Ничего не приукрашивая. Ни в чем не перебарщивая. Решила выслушать мнение специалиста, каким бы оно ни было.

«Потребность во сне?»

Высокая.

«Вялость?»

Постоянная .

«Жизнерадостность?»

Все еще присутствует в достаточных количествах, теоретически

«Партнерские отношения?»

Наличествуют. Слава Богу.

«Сексуальность?»

Нормальная.

«Месячные?»

Отсутствуют.

«Работа клоуном?»

Невероятно важна. Основа жизни. И ее продолжения.

«Смех?»

Возможен. Важен. Целителен.

«Мысли о самоубийстве?»

Практически отсутствуют. Приходят иногда. На скоростной трассе. И на рассвете. Фантазии на тему перерезанных вен на запястьях.

«Мой вам совет: перерезание вен на запястьях — способ малоэффективный. Поверьте. Многие пробовали, и безуспешно. На память остаются лишь безобразные шрамы».

Даже если перерезать, лежа в ванне?

«Даже и в этом случае».

Стану ли я когда-нибудь снова вполне нормальной?

«Время будет работать на вас. Уже через несколько месяцев вам станет легче. Ретравматизация полностью не исключается. Но ваше состояние, судя по тому, как вы себя чувствуете здесь и сейчас, по моему мнению, вне опасности.

Заключение, которое я получила через несколько дней, снабдило меня научным названием моего состояния.

Depressio sine Depressione

Бесслезная (сухая) депрессия.

Перерезание вен на запястьях — способ малоэффективный. Поверьте. Многие пробовали, и безуспешно. На память остаются лишь безобразные шрамы.

Описание мне кажется подходящим. Оно мне нравится. Уже потому хотя бы, что впечатляюще звучит. То есть диагноз свой я уже знаю. Это немало. Мне позволено несколько повременить со своим возвращением в жизнь. Я должна себя поберечь, я не должна пока функционировать. Самое лучшее — повесить себе на шею большую табличку, для того чтобы сообщать каждому, что я нахожусь в особенном состоянии. Что я несу на спине невидимый рюкзак. Что я больна, что я бедствую, несмотря на способность смеяться.

«Не могли бы вы выдать мне удостоверение, которое я могу прицепить на грудь?» — спросила я вскоре после этого моего домашнего врача.

«Удостоверение?»

«Да. Чтобы информировать людей о том, что я страдаю невидимым заболеванием».

Вот как должен выглядеть этот документ.

ВНИМАНИЕ! ТРАВМА!

1. Эта женщина только ПРОИЗВОДИТ ВПЕЧАТЛЕНИЕ нормальной.

2. Она производит впечатление интеллигентного человека, но не в состоянии справиться с простейшими заданиями, такими как: отвечать на мейлы, заполнять анкеты, вести беседы ни о чем, выдерживать сроки, выражать свое мнение.

3. НЕ спрашивайте пациентку, нуждается ли она в помощи. Помогите ей попросту.

4. НЕ спрашивайте пациентку о том, как она поживает!

5. Не удивляйтесь тому, что пациентка радуется вам, но, тем не менее, неделями не объявляется. Это часть картины заболевания. Такое состояние может длиться месяцами.

6. В случае, если пациентка обещает что-то, НЕ относитесь к этому серьезно! Не исключайте того, что она может подвести. Попытайтесь принять саму пациентку всерьез и при этом не принимайте всерьез ее речи. Завтра она может говорить абсолютно противоположное сказанному сегодня.

7. НЕ спрашивайте пациентку о том, что она желает съесть. Просто приготовьте. Все равно что. Она съест.

8. ВНИМАНИЕ: предложение «На самом деле ничего страшного» способно ввергнуть ее в состояние крайней неуверенности и депрессивной замкнутости.

9. На тот случай, если пациентка заявит, что ей нужно в психиатрическую больницу: не теряйте присутствия духа. Приступайте к поискам телефонного номера неотложной психиатрической помощи. Но НЕ ЗВОНИТЕ. И не удивляйтесь, если пациентка уже через пять минут снова будет смеяться.

Дописывая последнее предложение, я не удержалась и прыснула. А когда я его закончила — смеялись мы обе, моя врач и я.

Вот ее совет, от всего сердца:

«Не переставайте смеяться. Выписывайте себе сами удостоверение. Хоть каждый день новое. И, если сочтете нужным, носите его с собой, в сумочке».

Ни удостоверения о болезни. Ни соответствующей таблички. Но уныние я все-таки испытывала. В моем представлении все мои друзья проводили дни напролет у телефона и ждали, когда же я позвоню. Дожидались, когда же объявлюсь и воздам им за то добро, которое они для меня сделали. Что я наконец стану опять нормальной: хорошей подругой, человеком, на которого можно положиться.