Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Можно себе представить, какие мысли одолевали Дина, когда он в минуты одиночества задумывался над этой ситуацией. Может быть, вспоминал слова того итальянского кинобосса из компании «АНИКА», который был уверен в том, что советская интеллигенция душой давно продалась Западу? Вот почему в свете всего вышесказанного надо отдать должное Дину Риду – врагом Советского Союза он так и не стал.

Однако вернемся в конец 1971 года.

Католическое Рождество Дин и Киви тоже встретили вместе у друзей. Потом им пришлось на какое-то время расстаться: Киви уехала к подруге, а Дин предпочел вернуться в гостиницу. И там на него внезапно снизошло поэтическое вдохновение. Он вдруг вспомнил свою дочь Рамону, которая находилась от него за сотни миль, и буквально за считаные минуты, глядя на ее фотографию, стоявшую на его столе, написал стихотворение под названием «В ночь под Рождество» (Поэма для Рамоны).

Новый год Дин и Киви собирались встречать вместе в веселой компании своих друзей в Москве. А за несколько часов до его наступления произошел случай, который обрадовал обоих влюбленных. В гостиничный номер Дина постучали, и, когда хозяин открыл дверь, на пороге возник представительный мужчина с увесистым пакетом в руках. Переступив через порог, незнакомец протянул пакет Дину и сопроводил свои действия словами:

– Мистер Рид, вам и Эве Киви велела передать свои наилучшие пожелания и поздравление с Новым годом Екатерина Алексеевна.

Затем мужчина откланялся и покинул номер так же стремительно, как и появился в нем. Дин с удивлением взглянул на Киви:

– Кто эта Екатерина Алексеевна?

Киви в ответ всплеснула руками и радостно сообщила своему возлюбленному:

– Какой же ты темный, не знаешь министра культуры СССР Екатерину Алексеевну Фурцеву!

Дин, конечно же, не только знал Фурцеву, но даже имел честь познакомиться с ней на одном из своих концертов. Однако он, во-первых, привык называть ее по фамилии, а не по отчеству, а во-вторых, он и представить себе не мог, что сама министр культуры СССР удостоит его не только своим поздравлением с Новым годом, но и пришлет подарок. Однако Киви быстро растолковала Дину, в чем здесь дело:

– Фурцева знает меня уже десять лет – со второго Московского кинофестиваля. Можно сказать, что мы с ней подруги. Вот она и решила поздравить нас с Новым годом.

– Значит, она все про нас знает? – высказал предположение Дин.

– Дурачок, конечно же, – засмеялась Киви. – О нашем романе уже вся Москва знает. Давай лучше посмотрим, что прислала нам Екатерина Алексеевна.

И Киви, взяв у Дина сверток, вывалила его содержимое на стол. В свертке оказалась бутылка «Советского шампанского», банка черной икры и коробка шоколадных конфет. Вожделенный для каждого советского человека новогодний набор деликатесов.

Дин тут же выставил на стол два фужера и, открыв шампанское, разлил в них пенистый напиток. Тост произнесла Эве:

– Давай проводим старый год и скажем ему спасибо: ведь он познакомил нас друг с другом.

Влюбленные чокнулись и осушили фужеры до дна. В эти мгновения им казалось, что впереди их будет ждать только хорошее.

Встретив Новый год в Москве, Дин уже 2 января 1972 годаулетел в Италию. Впереди его ждал отдых в Сан-Марино. Это крохотное государство на территории Италии возникло в IV веке нашей эры и считалось одним из древнейших в современной Европе. Оно насчитывало всего около 20 тысяч жителей и жило в основном за счет туризма (в год его посещало около 3 миллионов туристов). У власти там с 1957 годастояли христианские демократы, однако блок левых сил в лице коммунистов и социалистов тоже имел большую популярность (до ХДП власть в Сан-Марино принадлежала именно левым), и Дин некоторых из этих деятелей хорошо знал.

Отдыхая в Сан-Марино, Дин не забывал и о политике. Правда, его участие в ней в те дни было скорее пассивным, чем активным: он каждое утро посвящал знакомству с англоязычными газетами. Из них он узнал, что у него на родине возобновился процесс по делу Анджелы Дэвис. К тому времени эта чернокожая коммунистка стала настоящим героем для миллионов приверженцев марксистских идей во всем мире. В самих США был образован Национальный объединенный комитет борьбы за освобождение Анджелы Дэвис (NUCFAD). Стало выходить периодическое издание, которое так и называлось: «Освободить Анджелу». За пределами США в разных странах мира возникли 67 комитетов, координирующих свою деятельность с NUCFAD.

После того как суд в июне 1971 годаотклонил ходатайство защиты Дэвис о ее освобождении из-под стражи под залог, в январе 1972 годабыла предпринята вторая попытка уже на федеральном уровне. По всем приметам выходило, что на этот раз суд вынесет вердикт в пользу подсудимой. Даже Дин был уверен в этом и 5 январянаписал стихотворение, которое назвал «Наша храбрая Анджела Дэвис».

Стоит отметить, что Дин был не единственный из деятелей западной культуры, кто выразил свое отношение к этой чернокожей коммунистке: Джон Леннон тогда выпустил альбом «Недолгое время в Нью-Йорке», где была песня, посвященная Дэвис, – «Анджела».