Михаил Задорнов - Записки усталого романтика

Однако хозяевам фазенды показалось мало иметь свои плантации от джунглей до горизонта. Они решили еще подрабатывать, сдавая комнаты гостям для ночлега. То есть все равно что наши олигархи начали бы еще на продажу лепить вареники.

– И что, есть хорошие номера? – поинтересовался я за обедом с местными разно приготовленными маисовыми блюдами на первое, второе и третье у своего гида.

– Необычные, – коротко и загадочно ответил гид. – Но многим нравится. Это известная фазенда в округе. Здесь даже есть номер, в котором останавливались Билл Гейтс и Билл Клинтон.

– Они что, всегда ездят парой?! – удивился я.

По сравнению с «Космическими» апартаментами цена номера показалась летней ценой ялтинского сарая с топчаном в углу для «дикаря» с Севера. Он тоже не был серийным, а был «hand made». Например, в ванной комнате все каменное: ванна, раковина, стены... Она была похожа скорее на римскую, чем на мексиканскую. Такую, «разбомбленную» Везувием, я видел в Помпее. Окнами номер выходил на джунгли. Длинные, искривленные ветви деревьев нагло залезали в окна и в сумерках были похожи на удавов. Терраса с бассейном. Те же индейцы швабрами скребли террасу, как юнги палубу корабля. Вблизи я рассмотрел, что их костюмы были похожи не на медицинские, а на спортивные кимоно каратистов. Единственное, что роднило эти апартаменты с «Космическими» на Амазонке, – это кровать. Ее тоже называли «королевской». На ней тоже могла разместиться вся королевская семья, или президент со своей администрацией, или вождь со своим племенем. Вокруг кровати висели гамаки. Видимо, для администрации вождя. На террасе важные павлины издавали урчащие звуки голодных желудков. Интересно, почему в древних описаниях рая всегда присутствуют павлины? Кто назвал их райскими птицами? По тому, как они нервируют своими звуками, им бы встречать души не в раю, а в пекле. С утра уже не дают спать. Петух – молодец! Покричал немного на рассвете, разбудил всех, и сам надолго умолк – решил отдохнуть. Павлины урчат с самого восхода без перекуров. Рассказывают, что на Лазурном берегу одному из русских полуолигархов своим надрывным, гортанным курлыканьем павлины настолько усиливали с утра похмельную головную боль, что он вызвал из Швейцарии самого дорогого «ухо-горло-носа», который сделал павлинам операцию по удалению голосовых связок. Больше всего были удивлены французы, обслуживавшие виллу русского хозяина. Они никогда не видели молчащих павлинов, с почти плачущими от потери смысла жизни глазами. Правда, если бы я был на месте этого полуолигарха, я бы не поскупился и заставил бы швейцарского «ухо-горло-носа» пересадить павлинам соловьиные связки. Вот тогда бы это точно были райские птицы!

Когда я выписывался из номера и оплачивал его, на меня пришел посмотреть хозяин фазенды. Я для него тоже был экспонатом в коллекции тех, кто ночевал в этих суперэксклюзивных апартаментах.

– Где вы спали? В кровати или в гамаке? – задал он не без лукавства провокационный вопрос.

– Первую часть ночи в гамаке, потом перешел все-таки в кровать. Мы же не индейцы. У нас суетливы даже сны. Тем более в окружении веток-удавов. А ворочаться в гамаке, сами понимаете, не очень комфортно.

– А мои индейцы, – начал с той же лукавинкой рассказывать мне хозяин с гордостью за то, что его индейцы вроде как лучшие индейцы в мире, – в этих гамаках даже любовью занимаются

– Стоя? – вспомнив свою профессию, пошутил я.

Но хозяин фазенды, к сожалению, не знал мою профессию, поэтому принял вопрос не как шутку, а как любознательность престарелого дауна. Посмотрел на меня, как на не самый удачный экспонат своей коллекции.

– Ну что вы, как же можно в гамаке... стоя?! И потом, наши индейцы очень нравственные!

Из его ответа я понял, что если б майя были безнравственные, они бы запросто занимались в гамаке любовью стоя.

В той поездке по Южной Америке я останавливался и в отеле с видом на высокогорное озеро Титикака, и в бывшем доминиканском монастыре на высоте более трех тысяч метров, где в пятизвездочной келье компьютер стоял под распятием, вокруг компьютера лежали Библии на разных языках, а в тумбочке была кислородная маска. Воздух на этой высоте был настолько разрежен, что одышка начиналась даже во время молитвы.

Самым неудачным экспонатом моей коллекции оказался один из самых модных отелей в Майами. Назывался он «Делано». Его разработал какой-то итальянский дизайнер. В нем жили такие модные, мирового класса модели и их спутники с фигурами набитых кошельков, что я чувствовал себя среди них студентом, которому в конце месяца не выплатили стипендию. В отеле все было белым! Как на Чукотском полуострове зимой. Как в советской больнице, когда не было других красок, кроме белил. Видимо, чтобы не портить белизну, в номерах даже не было шкафов. Еще за пару лет до этого отеля я заметил, что итальянские дизайнеры и модельеры пиарят как модное то, что мы считали ширпотребом еще в Советском Союзе. Например, сегодняшние пиджаки от Ферре или Гуччи – точь-в-точь роба, сделанная для учащихся ПТУ, за 7 руб. 14 коп. Однажды, примеряя в сверхмодном бутике сверхмодный пиджак, я посмотрел на себя в зеркало и понял, что мне не хватало только карандаша за ухом – и был бы вылитый ударник труда, мастер-наладчик протяжных станков дизелестроительного завода периода советской индустриализации.

Благодаря итальянским дизайнерам в моду в западном мире вошли и женщины с фигурами «шнурков на подиуме». Потому что большинство итальянских самых модных в мире дизайнеров – геи. Такие плоские фигуры без бедер, груди, талии, с небоскребными ногами могут нравиться только им, поскольку напоминают фигуры подростков. К тому же дизайнеры относятся к моделям как к вешалкам, на которых должно красиво висеть все, даже плохо и впопыхах пошитое.

Самое забавное, что на этот пиар поймались и российские зажиточные мужики. И даже олигархи. Жена-модель стала таким же престижным знаком благосостояния, как эксклюзивный автомобиль в гараже. Модель входит в набор крутого банкира, финансиста, трейдера, маклера и даже средней руки импресарио шоу-бизнеса вместе с автомобилем, кинозалом и бульмастифом или шарпеем. Ничего не поделаешь, сегодня балом правит пиар. Он заказывает музыку. Все женщины мира заражаются тем, что пиарят итальянские дизайнеры. К примеру, натягивают на себя укороченные топы, а джинсы и брюки спускают под пупок. Однако одно дело – оголенный пупок под этим топом на фоне плоского, как тефлоновая сковородка, живота модели, другое дело – оголенный пупок на животе вскормленной макаронами с хлебом российской тетки, чьи нависающие над джинсами бока похожи на бока подтаявшей снежной бабы. Не говоря о том уже, что в Италии и в России зимы совершенно разные. И то, что подходит итальянке, может обернуться отмороженными пупками в России.