Федор Раззаков - Сияние негаснущих звезд

В клинике семейная чета пробудет не менее недели».

Между тем в начале сентября Магомаев вновь обратился за помощью к медикам. На этот раз у него выявили тяжелую форму заболевания печени, которое дало осложнение на ноги. Больному было назначено комбинированное лечение, которое он проходил на дому. Для этого жена певца регулярно звонила лечащему врачу, несколько раз вызывала медиков домой (Леонтьевский переулок).

В том же сентябре Магомаев последний раз вышел в свет – он появился на юбилее своей жены. Вообще-то день рождения был еще в июле, но тогда собрать гостей не удалось (большинство были вне пределов Москвы), поэтому было решено перенести торжество на начало осени. Как рассказывала потом подруга юбилярши Маквала Касрашвили: «Муслим в тот вечер был в прекрасном настроении. Он неплохо выглядел, как обычно, шутил. Никто не заподозрил, что его беспокоит сердце. Он вообще никогда не жаловался на здоровье. И хотел, чтобы зрители запомнили его в расцвете сил…»

В начале ноября Магомаеву предстояло снова лечь в центр Бакулева для продолжения лечения, однако он до этого дня так и не дожил.

В субботу, 25 октября, в шесть часов утра певцу стало плохо. Супруга немедленно вызвала «Скорую», которая примчалась в считаные минуты. Врачи констатировали сердечный приступ и пытались спасти пациента. Однако все их усилия оказались напрасными – спустя 40 минут сердце великого баритона остановилось навсегда.

Смерть Муслима Магомаева всколыхнула всю страну. В свое время его слава была столь огромной, что сделала его имя бессмертным фактически при жизни. Сама Алла Пугачева в далекие 60-е была настолько очарована талантом певца, что именно это во многом повлияло на то, что она стала эстрадной артисткой (из женщин-певиц больше всех ей нравилась, как мы помним, Эдита Пьеха). Однако в постсоветской России Магомаев снискал уже другую славу, но и она стоила дорогого. Он оказался чуть ли не единственным советским певцом, кто добровольно ушел со сцены и фактически прекратил большую концертную деятельность (отдельные выступления на различных праздниках он по-прежнему практиковал, но они были крайне редки). Это был вполне осознанный поступок человека, который не захотел разменивать свой талант на пятаки: участвовать в том балагане, который получил название «российский шоу-бизнес». Как написал на смерть певца в газете «Завтра» Г. Осипов:

«Болтали, что ни попадя, а он оставался колоссальным памятником Империи, махиной, в чьих выбитых окнах гуляют ветра, воют потоки воздуха, мускулистые, как его голосовые связки. Магомаева нет? Смотря среди кого. Шипящие клизмы «шансона» и «рока» могут спать и ходить под себя во сне спокойно – его среди них и не было. Безголосые, репрессированные… Это не их потеря – не им скорбеть о ней, проросшим «из банной мокроты» на руинах Великой Державы, ценившей профессионализм. Сейчас, и очень даже скоро, колыхнется громаднейший засоренный писсуар культурологов и желающих отметиться на могиле Муслима – гоните их вон, пусть рассуждают безликие, как списки погибших собачьей смертью власовцев. Им привозят их кумиров, пока еще «оттуда», пока еще есть, откуда возить. Мы же, в минуту этой невосполнимой потери, можем только произнести: «Ушел Неповторимый». Таким неповторимым были Ободзинский, Мулявин, Эмил Димитров и Анатолий Королев, Олег Ухналев и Кола Бельды…

Умер еще один гражданин Советского Союза, о котором, как и в минуты его высочайшей славы, достаточно сказать всего три слова: Поет Муслим Магомаев. Назло врагам…»

Но так отозвалась на смерть М. Магомаева партиотическая пресса. Что касается либеральной, то она принадлежность покойного к великой советской эстраде старалась сильно не афишировать. Например, писала: «Сегодня от нас ушла целая Эпоха». О том, что эта эпоха носила конкретное название – «советская» – не упоминалось. Иначе слишком разительным был бы контраст настоящего с прошлым. То есть, тогда был Муслим Магомаев, а сегодня Дима Билан.

Прощание с М. Магомаевым состоялось 28 октября. Проститься с легендой пришло огромное количество людей. Панихида прошла в Концертном зале имени П. И. Чайковского. Вот как это событие освещали СМИ.

«Твой день» (номер от 29 октября, авторы – И. Громаковская, Н. Гладченко, Р. Ошаров):

«…На Триумфальной площади с самого утра собрались сотни людей, очередь к дверям Концертного зала имени Чайковского протянулась далеко по Большой Садовой до Музея М.А. Булгакова. У входа дежурили пять карет «Скорой помощи» и восемь машин патрульно-постовой службы, которые перекрыли проезжую часть для движения транспорта.

В это траурное утро площадь превратилась в цветущий сад: в руках каждого человека были живые цветы, последние букеты для кумира…

В очереди появлялись все новые лица, люди спрашивали друг у друга, где поблизости можно купить цветы, – буквально за час поклонники Магомаева опустошили все окрестные цветочные магазины. В киоск, расположенный у входа в концертный зал, дважды подвозили свежие букеты, но их сразу же разбирали.

Гроб с телом народного кумира установили на сцене, рядом с ним находись самые близкие для Магомаева люди: супруга Тамара Синявская, сводные брат и сестра – Юрий и Татьяна, которые прилетели в Москву из Мурманска.

Среди пришедших проститься было много известных людей – Иосиф Кобзон, Юрий Николаев, Лолита Милявская, Сергей Пенкин, Борис Моисеев, Александр Градский, Олег Газманов, Зураб Соткилава, Борис Грачевский, Лариса Долина, Олег Табаков, Николай Сличенко… В полдень пришли Алла Пугачева и Максим Галкин…

Алла Борисовна пришла в последний раз поклониться великому Человеку.

– Это большое горе для всего народа. Хотя и говорят «не сотвори себе кумира», я его себе лет в 14 сотворила. Я не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы я этого не сделала. В юности у меня была мечта: познакомиться с Муслимом Магомаевым. И я делала для этого все: стала петь, работать, лишь бы он узнал, что я существую. Жалею только об одном – что мы так и не спели с ним вместе. Но я верю, что есть другая жизнь, что мы с ним еще споем. Эта звезда по имени Муслим Магомаев не упадет никогда…

– Если бы он нас сейчас слышал, то, наверное, сказал бы: «Что же вы все эти слова не говорили при жизни?» – Иосиф Кобзон едва сдерживал слезы. – Каждый из нас чувствует свою вину перед Муслимом. Все мы знали, что он болен, страдает, но никто не пришел скрасить его одиночество…»

«Комсомольская правда» (номер от 29 октября, автор – А. Плешакова):

«…На сцене рядом с гробом сидели в первом ряду – вдова певца Тамара Синявская, ее поддерживал знаменитый творческий дуэт Александра Пахмутова и Николай Добронравов. За ними: Алла Пугачева с Максимом Галкиным, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Зураб Соткилава… Каждый выходил к микрофону и вспоминал, каким был Муслим. Что он был скромен: когда легендарный режиссер Александр Зархи предложил певцу роль Вронского в «Анне Карениной», он от нее отказался, посчитав, что его должен сыграть профессиональный актер. Что он был гениальным музыкантом, который давал благородное звучание даже самой незамысловатой мелодии. Что был требователен к себе, сам отмерил себе песенный век и рано сошел со сцены…