Александр Век - Великие неудачники. Все напасти и промахи кумиров

Героиню сыграла молодая и симпатичная Сильвия Кристель. Девушка оказалась настолько раскрепощенной, что в начале фильма сняла трусы в самолете и талантливо отдалась какому-то рослому прохиндею в туалете, на высоте примерно восьми километров над землей. По тем временам это показалось полнейшим откровением. Это и было полное откровение. До «Эммануэль» никто нигде ничего подобного не снимал. Ни о жизни французских дипломатических кругов в далеком и теплом Бангкоке, чему, собственно, посвящен фильм, ни о жизни в ее, так сказать, наиболее «романтическом» или, если хотите, «общечеловеческом» проявлении.

Впрочем, будь эти круги не французскими, а какими-нибудь еще, то и тогда бы скандальность ленты и странная ее притягательность не стали менее очевидными. Картина подробно показала, чем занимаются жены дипломатов на досуге и на какие любовные ухищрения способны. Как скучают они по настоящей любви и способен ли секс заменить эту настоящую любовь. Мысль о том, что любовь эта может быть только свободной, без каких-либо табу, и есть «высокий смысл» изящной киноленты. И в самых отдаленных уголках планеты, за исключением стран социалистического лагеря, тысячи женщин втайне от самих себя завидовали, что у них не получается преодолеть проклятые табу и пуститься во все тяжкие у себя на даче или хотя бы в городской квартире. Дело в том, что зрителей из несоциалистического лагеря до зрелища допустили, а зрителей из социалистического лагеря строго-настрого оградили от любовных приключений французской подданной, превратив тем самым встречу с Эммануэль в заветную мечту.

Это несправедливое разделение закончилось, как известно, навсегда, и впервые наш зритель увидел приключения Эммануэль в финале перестройки. Фильм к тому времени изрядно постарел, но было еще интересно смотреть, насколько удачно складываются отношения юной женщины с ее партнерами и партнершами. С каким энтузиазмом она, наивная, красивая и богатая, на протяжении всей картины на практике познает тайны откровенного секса, которые сейчас, конечно, ни для кого уже не тайны. А что касается подробностей жизни всевозможной скучающей буржуазии, то этого теперь так много, что и самая отвязная Эммануэль давно отдыхает.

В расслабляющей атмосфере настоящего буржуазного отдыха концентрируется все, что происходит в картине. Отдых этот – культ, цель, философия жизни и один из ее высших смыслов наравне с плотской любовью. Отдых этот не прерывается ни на минуту, и цель его – не кончаться никогда. Герои пьют дорогие алкогольные напитки, о чем-то говорят, парятся в бане, играют в теннис, посещают тайский массаж, едят что-то невероятно вкусное. Антураж на экране радует глаз и даже завораживает. Зритель видит то экзотический тайский пейзаж, то какую-то неширокую речку, то вечнозеленые пальмы, то отблески ритуальных огней, то тонкое полупрозрачное белье, которое снимают с себя Эммануэль и ее озабоченные знакомые. На протяжении всего фильма звучит замечательная музыка, ставшая всемирным хитом и воспроизведенная множеством талантливых исполнителей. Даже по советскому радио запускали запись мелодии из одноименного кинофильма, не объясняя, естественно, откуда взялась столь мягкая, отчетливо чарующая композиция, сопровождавшая дамскую мастурбацию в окрестностях Бангкока и мужской эксгибиционизм в том же регионе земного шара.

Тем не менее, несмотря на весь этот «глуповатый антураж», очередную дату выхода фильма отметили во всем мире.

Не было ни одного уважаемого таблоида, который бы не высказал своего отношения к приключениям публично обнажившейся брюнетки. Как не было и ни одного уважаемого кинокритика, который бы не проехался вдоль самых тонких нюансов неоднозначной ленты.

Не забыли и то, что в основу ее лег захватывающий роман жены французского дипломата. Она весьма живо описала, скорее всего, не только свои фантазии, но и реальные свои приключения. Книга немедленно стала бестселлером. Муж отважной писательницы вылетел с работы тотчас после разоблачения литературного псевдонима супруги. После чего малоизвестный фотограф Жюст Жэкин снял кино, затратив на производство раз в пятьдесят меньше, чем наш один известный режиссер – на безудержно цветного «Тараса Бульбу», а другой наш знаменитый режиссер на безудержно пошлый фильм про войну. И вышло так, что «гламурный пустяк» вошел в классику эротического кино, а несколько десятков подражательных лент про сексуальные приключения юных дев из высоких элитарных слоев буржуазного общества не вошли да и не могли войти. Эти ленты (и множество других) настолько бездарны, что им никогда не видать даже жалкой тени того триумфа, с которым Эммануэль прошла по всем экранам мира. Кроме давних советских.