Борис Стомахин - Буреполомский дневник

Демин перед обедом и впрямь вызвал, но только уже выходя со мной из барака, “общественник” спросил, почему я не беру вещи, – ведь меня кладут (!) в больницу. Я испытал шок, – ведь это значит не только тащить туда все вещи, которых у меня тут набралось столько, что ни в один баул не влезут, не только разгромить и разнести вдребезги весь налаженный месяцами быт, – но и, самое главное, остаться без связи, как сидел я без связи целый месяц в этой же больнице в том году, – как раз весь август, с 31 июля. Да и – сразу подумалось – больно уж ярко все повторяется, – снова август, снова больница, снова тот же вид из окна и тот же ужасный (еще хуже, чем в бараке) больничный туалет. Даже стихи, там, в больнице написанные, сразу мне вспомнились. Нет, это не то прошлое, в которое мне хотелось бы вернуться!.. Еле уговорил, чтобы дали лечиться амбулаторно.

Дождался врача, невропатолога, который лечил меня и в том году. Он осмотрел меня, послушал, назначил амбулаторное лечение, – уколы, таблетки и капельницы! Никогда в жизни я их не делал, но сразу вспомнилось, как зимой 2003 года возил мою Ленку на “Динамо”, в какую–то поликлинику, на эти капельницы, – по часу и дольше она там лежала, а я ждал ее в коридоре. Мне – сказали – будут капать где–то по полчаса, и 1–ю капельницу сделали прямо сейчас же, с ходу. В вену на одной руке, потом на другой (на той выскочила из вены игла, оба раза очень болезненные уколы, да потом еще 2 укола просто в мышцу (тоже на руках, хотя можно было и в зад) – тоже жутко больно было. Хорошо, что после всего этого я успел еще в ларек, – в 2 только пришел врач, потом эти процедуры, а ларек только до 4–х работает, и потом с 18–20.

Дали еще постельный режим, – на проверки и зарядку можно не выходить; в столовую – вроде бы тоже, но никто точно не знает, ни завхоз, ни (тем более) врачи, и – в принципе – к этому “мусора” могут “докопаться”. Дали его на 3 дня, а могут они – максимум видимо, – 3 раза по 3 дня, так что в понедельник велели идти на прием к врачу, – продлевать.

Ну и – каждый день с утра, до 11–ти, в т.ч. и по выходным, ходить на эти процедуры, на эти капельницы, будут они неладны!.. Так что вот сейчас, уже скоро, через полчаса где–то, – придется туда ползти... Да, Демин продиктовал заявление, и при мне его подписал, насчет “свободного хода” – право проходить через СДиПовские посты без “общественника”. То ли чисто на время этих процедур (где–то неделя, а лечь – врач советовал “дней на 10”, всего–то!), то ли удастся им пользоваться и дальше, – черт его знает!..

3.8.08. 17–27

Хожу на эти процедуры, на капельницы. Лежу, смотрю, как капает жидкость в гибкий провод–шланг. Философское зрелище... Вчера лежал целых 40 минут, сперва стало жарко, потом вдруг – холодно, озноб. Новая какая–то медсестра, – еще не видел ее здесь; пожилая, не злобная, вполне можно разговаривать, и это – уже большая редкость и большой плюс ей (всего–то отсутствие злобности и хамства, тут это редко–редко встретишь даже у вольных сотрудников). Всего этих капельниц назначено 7, до будущего четверга, – надеюсь, если в четверг будет шмон, я его не пропущу? :) Да еще уколы – витамины какие–то, нафига они нужны? Уколы в предплечья, очень болезненные. И эта “никотинка” в капельницах – мол, разжижает кровь, меньше боль в ноге, но надолго ли это? Да еще дают на день по 2 каких–то таблетки, 3 раза после еды, и я их аккуратно забываю принимать...

Надо постричься, чтобы не цеплялись “мусора”, – но не дозваться парня–“парикмахера” с 8–го. Некогда ему, или забыл? Или этот уродец, мой 20–летний сосед, которого я посылал позвать, – по своему обыкновению, соврал, а сам и не ходил на 8–й? Но 5 сигарет у меня за этот поход уже выклянчил, стервец...

4.8.08. 8–44

Первая новость по утреннему ТВ: умер Солженицын... Тоска на душе не от этого, она была и раньше, но тут еще пасмурнее и сиротливее становится... Он нес последние годы ужасный реакционный бред, поддерживал чекистский режим, был вообще, по словам Шендеровича, “явно антилиберальных взглядов”. Но насколько же его история, его биография – больше этого жалкого периода, последних 15–ти лет... “Архипелаг ГУЛАГ”, “В круге первом”, “Один день Ивана Денисовича”, “Матренин двор”, “Жить не по лжи”, “Крохотки” – это все останется навеки, навсегда в багаже человечества. Он был величайшим русским писателем ХХ века, – деля этот пьедестал, м.б., только с Горьким (и то еще вопрос). Будь я на воле – я попробовал бы написать ему полноценный некролог (хотя бы у себя на сайте повесить), но здесь это не имеет смысла...

12–05

Вместо нормальной, осмысленной, разумной жизни – я вынужден месяцы и годы проводить здесь, тратить неизвестно на что, среди всей этой мерзости, в окружении тупого быдла!.. Будьте вы все прокляты!.. Будь проклята эта жизнь!.. Как я вас всех ненавижу... Скорей бы мне подохнуть!.. Загнали, твари!.. Законопатили!..

5.8.08. 9–12

Боже, из каких идиотов состоит этот народ! Какие дебилы вокруг, какие твари, и с ними приходится жить под одной крышей!.. Тупой быдляк, постоянно берущий у меня сигареты, постоянно – 2 раза в неделю, каждый поход в ларек – выпрашивающий купить ему то карамельки, то чай, то хлеб, а за неимением большего приладившийся еженедельно стирать мне вещи... Короче, из–за нашествия вшей, причем набираются в одежду во время лежания на шконке, – попросил его прогладить утюгом казенное одеяло, которым шконка застелена (для укрывания у меня свое). Долго не мог взяться, наконец сегодня утром пришел, взял... И повесил, дебил, во дворе на трубу, – пусть, мол, проветривается, а гладить его не надо, все равно тут не прогладится... Таких идиотов я еще не видел... То ли не хочет, – но тогда почему не сказать об этом прямо? То ли еще какая–то причина, мне неизвестная. Или уж и вправду такой круглый идиот – вместо прожарки от вшей вывесить на улицу и думать, что этого достаточно? Короче, кошмар, кто тут меня окружает...

11–00

Будни страны идиотов... Сейчас ходил в “санчасть” (больницу) на процедуры. То говорили: к полдесятого приходи, даже в выходные, а тут – прихожу, стучу – и санитар говорит: мол, никого нет, жди (на улице!). Жду в недоумении. Он открывает дверь еще кому–то – я снова подхожу и спрашиваю: НАВЕРХУ (2–й этаж, где собственно больница) нет медсестры? Он говорит: нет. Сижу, жду. Подумываю: не уйти ли плюнув на все? Терпеть я не могу этой неизвестности, непонятности, когда и узнать не у кого (санитар “через губу” разговаривает, да и то только когда на чьи–то долгие стуки отопрет дверь и выглянет), и то, что узнаёшь, не можешь понять (как это при стационаре нет дежурной медсестры? А если кому из больных плохо станет?).

Короче, открывают дверь и запускают с улицы всю толпу. Я тоже захожу и, пока внутренняя решетка в коридоре открыта, а санитаров нет, иду прямо на 2–й этаж. Там, конечно же, есть дежурная медсестра, она ставит мне капельницу (опять 2 раза, т.к. 1–й раз игла из вены вскоре вылетела). Я ее спрашиваю: Вы здесь были полдесятого сегодня? Она говорит: я тут с полдевятого. Я: а что же мне санитар говорил, что Вас нет, я ждал 40 минут на улице? Спускаюсь после капельницы, спрашиваю это у него самого. Он говорит: я думал, тебе сюда (на 1–м этаже тоже есть медсестра, делающая уколы, ее и правда до 10 часов могло не быть). Я: я же тебя спросил, НАВЕРХУ есть сестра, или нет? Он: ты про 2–й этаж ничего не говорил, я думал, тебе на 1–й... Идиот, короче. Как будто я не помню, ЧТО я ему говорил...