Борис Стомахин - Буреполомский дневник

Пока писал это, блатной подонок – видимо, заказчик пойла – зашел еще раз, снял свою сумку с крючка и унес. Но нет сомнения, что он принесет и повесит ее снова. И любые слова, любые мои просьбы и резоны – абсолютно бесполезны, не стоит даже тратить слова... Я поискал – странно, крючка, на котором висела эта сумка, я за шконкой не нашел.

Ну что ж. Завтра среда. Опять ларек. Опять с ножом к горлу будут вымогать и вытрясать деньги, требовать купить им чай, конфеты и пр. Обхохочешься: эти твари не только “доят” меня, – они меня еще и пытаются “воспитывать” на свой лад. Некоторые из них упорно пытаются читать мне проповедь о том, что эти деньги я должен, якобы, не “платить”, как налог, “чтобы отвязаться” или “откупиться”, а “от души”, добровольно, САМ хотеть и стремиться отдать их!.. :))) Поистине, глупости их нет предела, и только этот интеллектуальный опыт – наблюдения над быдлом и уголовной нечистью, этакие психологические зарисовки этой среды, – слегка развлекают при вынужденном общении с ними. А такого вынужденного общения еще осталось, увы. 852 дня...

19.11.08. 13–30

Мрази... Как тошно среди вас жить... Как я вас всех ненавижу... За что меня загнали сюда, к вам, в этот ад, в эту жопу? Вылавливать и давить каждое утро вшей в своей рубашке и носках – самое подходяще занятие для цивилизованного человека с высшим образованием в XXI веке...

Этот наглый блатной подонок снова повесил свою сумку с бутылками на мою шконку вот сейчас, только что. Если прорвет и зальет – все мои вещи и подушка будут в этом липком, вонючем дерьме... А ОНО, это чмо, и в этот раз даже не подумало мне что–то сказать или спросить разрешения. И вообще, оно делает такой вид, что как бы вешает это Сапогу, живущему надо мной, как бы с его молчаливого разрешения (уж этому–то он не откажет, этих он боится). Но потечет–то не на Сапога, а на меня...

Утром, как пришли с завтрака, какая–то наглая тварь выключила в секции свет. Как же, – они ложатся спать, значит, и ты сиди в темноте. Завтракал я и впрямь впотьмах, а искать вшей в одежде – частично ходил в раздевалку, где лампочка яркая, частью (в носках) – при тусклом свете из окна в секции. Только около 11 часов один из зэков все же включил свет.

Сегодня среда – день ларька. День растраты, как я стал его называть. :)) Требовать чай–конфеты etc. пока еще не приходили, – скорее всего, начнут одолевать уже в самом ларьке, а м.б., еще по дороге на обед.

Комиссии–прокуроры, ларьки–растраты, шмоны, бани да стрижки – вот самое неприятное и омерзительное здесь. Стрижка, положим, неприятна не сама по себе, а тем, что каждый раз надо искать, кто пострижет, чтобы не наголо (“официальная стрижка в бане). Баня омерзительна тем, что заняты все лавки и “лейки”, а идти заранее – можно налететь. Комиссии и прокуроры – САМОЕ неприятное – прятаньем “сидоров” в каптерку, того и гляди – насильственным со стороны блатных... Ну, а шмоны – переворачиванием всего твоего жилого места вверх ногами. Осталось мне этого ужаса и пакости еще 851 день.

22.11.08. 10–11

Вчера весь день так дико, невыносимо болел живот, что не было ни желания, ни сил что–то писать. Адские боли, которые бывали у меня порой и дома, но там – 2–3 часа, и то уже было много, а тут – весь день, с полдевятого утра и до ночи! Мать, как я и думал, была в шоке и панике, когда я сказал ей об этом (хотя, м.б., и не стоило говорить, но больше, увы, мне сказать о такой беде некому в целом мире...). Болело даже ночью, хотя не все время и не сильно. Когда я просыпался в 12 и в 2 часа, – боли еще были, а когда проснулся с 4 – все уже прошло, и наступило сразу же ощущение блаженства. (Да, вот такой тут сон – каждые 2 часа просыпаюсь...)

Да, собственно, писать–то особо и не о чем. “Настоящая” ноябрьская зима, со снегом и легким морозцем, постояла буквально пару дней. Потом снегу навалило больше, но все начало таять. Капает и сейчас; снег мокрый, рыхлый, – t° явно плюсовая. На вечерней проверке вчера по такому случаю с 7–го барака (через забор от нас; другой конец нашего же здания начали, как часто бывало и прошлой зимой, обильно кидать снежки. Отсюда вся эта веселая и задорная уголовная молодежь, конечно же, начала отвечать. Апофеозом был массовый залп снежками сразу же, как только “мусор” сосчитал нас (на эту минуту, не больше, они кидать прекратили), и мне, хотя я стоял на противоположном конце двора от забора 7–го и в битве, разумеется, не участвовал, все–таки попали снежком прямо в лицо – где–то между правой скулой и ухом.

Особых событий пока нет. Вымогательство в ларьке носило на удивление умеренный характер, – в среду 35 рублей, в пятницу (вчера) 50. Вчера там не было сока, вместо масла – только маргарин, паштета тоже не было, – так что мои собственные траты оказались невелики и позволили отдать активно вымогаемый полтинник (хоть и жалко, конечно) этим подонкам.

Слышны были слухи, что комиссия таки есть, но на 8–й зоне, недалеко отсюда. Приехала вроде бы по чьей–то жалобе и обещала к нам заехать тоже. Значит, очередных “сидорОв в каптерку!” не избежать. Самое ужасное, что источник не знал точно, – то ли она до 1–го, эта комиссия, то ли до 5–го; но в любом случае, с 27–го по утро 30–го я буду на длительной свиданке, а ОНИ, эти блатные выродки, могут уволочь в свою “каптерку” оба моих баула сами, и некому будет их остановить. Даже попросить присмотреть за вещами теперь некого, – только старый вшивый дедушка, тихий, покорный, что велели – то и делает, целый день спит (а что ему еще делать?). Приду – притащу со свиданки жратву, но еще куча вещей, в том числе одежда, запасные часы, этот дневник и пр. могут просто пропасть или попасть в лапы блатных... Всю свиданку, как и 2 месяца назад, я буду нервничать из–за этого (даже больше, чем в тот раз, – тогда не ожидалась комиссия) и не находить себе места.

Зато хоть в проходняке сейчас стало свободно и спокойно. Мразь Сапога положили в больницу, и он надеется долежать там прямо до 22 декабря и уйти домой, не заходя уже в барак. Его шконка надо мной пока пустует. Заготовщика, поселившегося на месте того долговязого быдла, ходившего по моим ногам, на 10 суток посадили в ШИЗО; на его месте тоже пока никто не спит. Вчера полублатные подонки, захватчики соседнего проходняка, вдруг заметили на его матрасе сразу несколько вшей. Результатом было немедленное распоряжение вынести на улицу не только матрас, но и сам щит (!), на котором матрас лежал. Так что, с одной стороны, теперь тут временно стало светлее, – писать, читать, готовить и искать вшей в одежде. С другой – в замкнутом сверху этим щитом пространстве было как–то уютнее, а теперь слишком часто видны в том проходняке эти наглые хари (снявшие щит), – стоит им только встать на ноги.

Вчера вечером 2 “мусора” неожиданно приперлись к нам в барак и долго лазили под всеми шконками в секции с фонариками, проверяли все баулы (в том числе и мои вытащил этот урод, который тут лазил, 2–й подошел позже). Открыли, глянули, пощупали, но ничего вытаскивать не стали. Видимо, искали бадьи и бутылки с брагой, которые эти твари точно так же прячут в клетчатые баулы и ставят под шконками. Но ничего не нашли, только забрали в “фойе” большой кипятильник – “киловаттник” без той части, где провода присоединяются к кипятильнику, – по их представлениям, все эти кустарно чиненные кипятильники и пр. пожароопасны.