Фентон Бреслер - Интерпол

А что же говорит сам Непот? Два десятилетия спустя, по-прежнему живой и решительный в свои 76 лет, он заявляет, что просто-напросто не помнит о том событии: «Вы слишком многого хотите от моей памяти».

Но он утверждает, что никогда не был мягок по отношению к террористам: «Могу сказать, что еще до Мюнхена нам приходилось заниматься делами террористов. В первый раз — это дело с чехословацкими угонщиками самолета. Мы выработали позицию, и мы ее отстояли, несмотря на то, что она не понравилась Гуверу. Двадцать лет спустя Соединенным Штатам первым пришлось отстаивать доктрину, которую мы применяли тогда и которая должна применяться сейчас: то есть отбрасывать политические мотивы и рассматривать уголовную сторону проблемы». Это именно то, что Луи Дюклу и его «помощник» Непот сделали в марте 1950 года: отправили чехам красное извещение на арест угонщиков за преступление, состоящее в захвате пассажиров и самолетов, и не обращали внимания на их политические мотивы — побег к свободе от репрессий коммунистической диктатуры.

Непот признает, что с момента взрыва международного терроризма в 1968 году «мы очутились перед лицом необходимости принимать крайне трудные решения, потому что понятие «терроризм» все еще не имеет четких определений [50] При всем уважении к месье Непоту должен отметить, что Великобритания и Соединенные Штаты сегодня имеют совершенно четкие определения. Согласно закону о Предупреждении терроризма (временные статьи) 1989 года терроризм в Великобритании определяется следующим образом: Т. — «использование насилия в политических целях. Т. включает использование насилия с целью приведения общества или какой-то части общества в состояние страха». А в США ФБР действует на основании следующего определения: «Незаконное использование силы или насилия против лиц или собственности для запугивания или принуждения правительства, гражданского населения или любой его части для достижения своих политических или социальных целей». в уголовном праве. Правда, может быть, сейчас есть германский кодекс. Есть убийцы, взрывающие бомбы и т. п., но нет такого определения, которое бы говорило, что эти люди — политические террористы, а эти — не политические террористы, они просто совершают «преступления против общего права». Это значительно усложняло нашу задачу, когда мы столкнулись с подобными делами в 1966 или в 1967 годах, связанными с «Красными бригадами» в Италии. Помню одно дело, когда так называемые политические террористы подложили бомбу в банк в Милане. Погибло 16 или 17 человек, включая женщин и детей. Это дело поручили мне. Я взял на себя ответственность (для этого, в конце концов, и существует руководитель) и заявил: «Мы не можем отнести это дело к политическим, хотя кое-кто заявляет, что мы обязаны так сделать»; и я разрешил пользоваться каналами Интерпола. [51] Память г-на Непота точна в принципе, но подводит его в деталях. На самом деле взрыв в банке был совершен не левыми «Красными бригадами», а правыми неофашистами. Взрыв произошел 12 декабря 1969 года. Погибло 14 и ранено 80 человек. Красные извещения были разосланы — но безрезультатно — на двоих террористов.

Мы каждое конкретное дело внимательно изучали: политическое оно или нет. Например, подложили бомбу под автомашину премьер-министра или члена правительства. Это покушение на политическое убийство — можно заявить, не боясь потерять работу! А вот если убит полицейский, сопровождавший подозреваемого террориста из одной тюрьмы в другую, это убийство уже не политическое. Шаг за шагом мы пытались строить доктрину — и у нас не было проблем».

Но после Мюнхена они, естественно, появились. Тринадцать лет спустя Раймонд Кендалл признался: «…Наша организация пережила своеобразный кризис совести. Вокруг происходят серьезные международные преступления — угон самолетов, взрывы бомб, убийства и тому подобные вещи. При этом погибают невинные люди, а мы никак не реагируем на это».

Но для внешнего мира все оставалось по-прежнему. Когда я приехал в штаб-квартиру Интерпола в Сен-Клу в 1976 году, чтобы написать вторую статью для английского журнала, никто и не догадывался, что это была организация, потерявшая ориентиры. Как и ФБР в последние годы правления Гувера, она довольствовалась достигнутым. У меня создалось впечатление, что виновата нехватка денег (да и где крупным полицейским организациям хватает денег?). Но причина лежала глубже, в самом способе ведения борьбы с международной преступностью.

Чтобы получить представление о том, на что все это было похоже, приведу выдержки из ноябрьского 1976 года выпуска журнала «Хай лайф», издающегося компанией «Бритиш эй-руэйс»:

…Стрекочут серо-стальные телетайпы. Появляется сообщение из Оттавы, за три тысячи миль отсюда. Банкир, обвиняемый в мошенничестве в Канаде и отпущенный под залог, сбежал. Ожидается, что он прилетает в аэропорт Цюриха в 11 часов 40 минут утра. Не могла бы швейцарская полиция задержать его? «Официальные документы пришлют позднее, — сказали мне. — Но мы передадим информацию в Цюрих, и это будет законным основанием для местной полиции, чтобы арестовать мошенника».

Я нахожусь в здании, построенном 10 лет назад в стиле испанского отеля: вокруг стекло и растения, в подвальном помещении расположен недорогой, но хороший ресторан (только для сотрудников и гостей). Я поднимаюсь на самый последний этаж в радиоотдел. Это анфилада кабинетов, наполненных техникой — здесь и радиотелеграфная аппаратура, и телекс, и аппарат Морзе, и радиопринтер.

Вот и еще одно сообщение, снова для Цюриха. Французская полиция сообщает, что к ним поступила информация от некой девицы: ее дружок-англичанин, подозреваемый в убийстве, числится в бегах во Франции, направляется в данный момент в Цюрих. Местной полиции предлагается организовать за ним наблюдение. Новое сообщение предназначено для Израиля: сегодня днем в Тель-Авив должен прилететь международный мошенник. Нельзя ли проследить за его контактами?

…В Сен-Клу все считают деньги. «Послать телекс в Австралию стоит 70 французских франков. В Канаде найдены останки в одежде, похожей на униформу австралийского полицейского, их нашли в Канаде, — говорят мне. — Это недорого!» В нескольких НЦБ уже есть оборудование для фототелеграфа, способное пересылать по телефону мгновенные «фотографии», но в самом Интерполе пока еще нет! «Надеемся, что через несколько лет сможем позволить себе один такой аппарат», — сообщили мне.

«…Мы сами оцениваем, какое из преступлений обретает международный аспект и тем самым становится объектом нашей деятельности», — говорит Раймонд Кендалл, недавно назначенный на пост главы Отдела полиции. Мы непринужденно беседуем в его кабинете на шестом этаже, где два ряда фотографий — всего их восемь — напоминают о его прошлом в Оксфорде.