Фентон Бреслер - Интерпол

С той поры полковник Каддафи, хотя и заявивший, что он арестовал двух человек, названных в красном извещении Интерпола, непреклонно отказывается выдать их, и Совет безопасности в Нью-Йорке после долгих месяцев проволочек был вынужден ввести санкции против Ливии. В момент, когда я пишу эти строки, в июле 1992 года, противостояние продолжается; но еще до вынужденного ареста ливийских офицеров-террористов Каддафи заявил итальянскому телерепортеру, что в гибели самолета «Пан-Ам» рейса 103 никто не виноват. Он, мол, разбился из-за плохой погоды, задел за бензозаправку и взорвался при ударе о землю.

Позорное и бесчестное заявление. Но многим ли оно хуже высказываний некоторых западных лидеров об этом преступлении, стоившем стольких жизней английских и американских граждан?!

Ранним утром, когда солнце еще только вставало над Средиземноморьем, группа вооруженных полицейских бесшумно окружила роскошную, излучающую розовый свет виллу, ценой не менее шести с половиной миллионов долларов. Редко доводилось видеть такое оживление здесь, в Мугэне, маленьком городке на юге Франции, расположенном высоко в горах за Каннами. Городок был знаменит тем, что здесь жил и умер Пикассо, а также избытком супербогачей на свои 10 000 жителей, да еще четырьмя славными ресторанами, отмеченными в путеводителях фирмы «Мишлен». Никто не ждал полицейской облавы в таком месте. Одновременно утренние обыски и проверки произошли в других городах Франции, Швейцарии и Западной Германии.

Тогда, в июле 1988 года, было арестовано 23 человека. И среди них импозантный и обаятельный 50-летний американец Томас Куинн, которого вместе с молодой гражданской женой Рошель Ротфляйш водворили в наручниках на заднее сиденье полицейской машины. Куинн, бывший ранее прокурором Нью-Йорка, отсидел шесть месяцев в американской тюрьме за махинации с акциями. И казалось бы, отчего, пройдя огонь и воду, не вести беззаботный образ жизни на своей прекрасной вилле, полагая, что он неуязвим? Лишь в прошлом году Куинн совещался с адвокатом, как бы ускользнуть от серьезных обвинений, предъявленных ему Комитетом по ценным бумагам и бирже США по поводу фиктивных продаж так называемых «горячих» акций.

И вот его везут в парижскую тюрьму Ла Санте, далеко не самую современную и комфортабельную в Европе.

А история началась девятнадцать месяцев назад, в январе 1987 года, с создания в Вадуце, столице Лихтенштейна, инвестиционной корпорации, ставшей центром планирования мошеннической операции, затронувшей пять континентов. Джозеф Грундфест, комиссар США по ценным бумагам и бирже, назвал ее «образцом истинно международного мошенничества».

Это была действительно славная афера на доверии, основанная на высочайшем профессионализме команды Куинна и, как это часто бывает, на алчности и легковерии его жертв.

Механизм был таков.

В различных странах, таких, как Швейцария, Великобритания, Соединенные Штаты Америки, Испания, Швеция, Бразилия, Австралия и Объединенные Арабские Эмираты, в солидных газетах и финансовых журналах появляются объявления, предлагающие «бесплатную пробную» подписку на инвестиционный информационный бюллетень. Одновременно рассылаются письма местным врачам, юристам, чиновникам и зажиточным пенсионерам с предложением той же самой услуги. После того как жертва один-два раза получит эту хитрую, внушительного вида публикацию, ему звонит по телефону некий коммерсант с хорошо подвешенным языком. Обычно он говорит с привлекательным английским или американским акцентом. Большую часть коммерсантов Куинн и его помощники изучают так же детально, как и намеченные жертвы. Далее они действуют по схеме, известной в торговле под названием «котельная»: маленькая группа энергичных торговцев снимает временный офис, проводит интенсивную обработку окружающего района и быстро переезжает.

«Все они носили имена типа Джеймса Бонда — Джеймс Черч, или Чарльз Сноу, или Флеминг Виндзор, — позднее рассказывал журналисту женевский адвокат, представлявший интересы 200 клиентов, заявивших о потере ценностей на общую сумму в 5 миллионов долларов. — Все они были очень обходительны и знали, как и чем прикрыть сделку». И это действительно так. Им удавалось завязать разговор с клиентом с предложением купить биржевые акции, а затем предложить нечто новое, уговаривая клиента вложить деньги в спекулятивные акции США. Типичная наживка состояла в том, что за предложением купить действительно ценные бумаги следовала фраза: «Кстати, мы могли бы вам предложить поучаствовать в весьма прибыльном деле и много заработать, конечно, есть некоторый риск»…

Действовали наверняка. Почти всегда жертвы клевали на это. Они покупали акции и регулярно получали за них официальные сертификаты и напечатанные на компьютере перечни их вкладов, но в действительности эти акции ничего не стоили: купленные буквально под прилавком, потому что ни один уважающий себя биржевой маклер не будет ими заниматься. На деле каждая вторая из этих компаний, не имея права торговать, являлась фиктивной.

В эту гигантскую аферу были вовлечены 10 000 инвесторов в 80 странах. Согласно доказательствам, предъявленным на суде в Париже, она принесла Куинну более 570 миллионов долларов (335 миллионов фунтов стерлингов) чистых доходов. Удивительно, что ни один вкладчик не получил своих денег. Когда они спрашивали о дивидендах, перед ними извинялись, их дурачили, объясняя, что эти деньги использованы для того, чтобы «купить» еще больше акций. Так не могло тянуться бесконечно. Когда-нибудь пузырь должен был лопнуть — и это произошло. Меньше чем через год сотнями потекли жалобы из стран со всего мира: из одной Швейцарии поступило 570 жалоб, а некий вкладчик из страны Персидского залива потерял 750 000 долларов.

Но к тому времени «котельные» испарились, бойкие коммерсанты исчезли, а все, что оставалось инвесторам — это цепочка взаимосвязанных подставных компаний с фиктивными акционерами. Вот на этой стадии и подключился Интерпол. Жорж Тремеак — главный инспектор французской полиции, работающий по контракту в Подотделе по борьбе с экономическими и финансовыми преступлениями, тогда располагавшемся в Сен-Клу, а сейчас в Лионе, рассказывает: «Наша роль состояла в том, чтобы помочь различным НЦБ, связанным с этим делом. Важно было проследить связь между аналогичными аферами в различных странах, дать им возможность взглянуть на их внутреннее расследование с международной точки зрения». Так и произошло. «Вскоре различные НЦБ стали сообщать о случаях подобного мошенничества в торговле акциями».