Array Array - Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения.

В докладе от 26 января сообщалось, что передовые и руководящие круги либеральной оппозиции уже думают о том, «кому и какой именно из "ответственных портфелей" удастся захватить в свои руки», «наиболее авторитетные группы стремящейся к власти оппозиции», «самым коренным образом расходятся по вопросу о том, как разделить "шкуру медведя" «...» всем крайне хотелось бы предоставить право первой и решительной "боевой встречи" с обороняющимся правительством кому угодно, но не себе, и потом уже, когда передовые борцы "свалят власть" и расчистят своими телами дорогу к "светлому будущему" - предложить свои услуги стране на роли "опытных и сведущих государственных строителей"...» «Что будет и как все произойдет в действительности, судить сейчас трудно, но, во всяком случае, - воинствующая оппозиционная общественность, безусловно, не ошибается в одном: события чрезвычайной важности чреватые исключительными последствиями для русской государственности... не за горами».

Данные сведения обеспокоили директора Департамента. Его резолюция гласила «Срочно. Чрезвычайно важно (включить. -3. П., Д. Д.) в записку Всеподданнейшего доклада т. министру о Пленарном заседании... Немедленно. Прошу записку в 3 экземплярах г. министру 27 янв.»

Исходя из вышеприведенных документов можно сделать вывод, что охранка была хорошо информирована о положении в столице. В штабе отделения был сильный офицерский состав, который ежедневно получал информацию, анализировал ее, составлял доклады и обзоры, которые затем отсылались в Департамент полиции.

Петербургское охранное отделение получало сведения по общественному движению и по партии кадетов из четырех очень важных источников. В отличие от рабочей агентуры, которые давали сведения устно, агентура по общественному движению часто давала обширные самостоятельные записки. В основном это были журналисты, близко стоявшие к российским политическим кругам.

Пожалуй, наиболее интересные были сообщения «Петра Яковлевича». За такой кличкой скрывался журналист, сотрудник газет «Земщина», «Новое время», «Русское слово». Начал он свою работу в качестве секретного сотрудника еще в 1900 г. Первоначально давал сведения по социал-демократам и эсерам. Он жил и писал под разными именами. Некоторые его знали как Раковского Леонида Петровича, другие как Лернера Пинхуса Янкелевича, Рогозина Леонида Павловича, Финкельмана Михаила Львовича, Перлова Петра, Тиркеева Василия Петровича. Был секретный сотрудник под громкой кличкой «Парвус». Начинал свою деятельность в сыске с Саратова, где имел клички «поэт», «Петровский», затем служил в Самаре. Он работал в редакциях газет «Волжское слово», «Голос Самары». Жил под фамилиями - Чудов Николай Александрович, Длушневский Логин Логинович. Под кличкой «Туманский» давал сведения Ветров Евгений Дмитриевич, он же Беззабава-Беззабов Евгений Иванович. А под кличкой «Рутинен» - Денисов Николай Петрович - сын отставного генерал-майора, преподаватель древних языков.

Проведенные в январе аресты подтвердили сведения, которыми располагало охранное отделение. Материалы, изъятые при обыске рабочей группы Военно-промышленного комитета, указывали на то, что ими готовилась демонстрация в поддержку Государственной думы и провоцирование ее к захвату власти. Демонстрации планировались на 10 или 14 февраля. В своем докладе (от 5 февраля) Глобачев писал, что они могут иметь успех, учитывая решительное настроение рабочих масс. Действительно, при высокой инфляции и периодическом исчезновении из магазинов хлеба и мяса «можно ожидать крупномасштабных забастовок, вооруженных столкновений с полицией и войсками, чтобы дабы кровавые события, толкающие страну к революционному перевороту в пользу буржуазных слоев».

Доклады Глобачева от 5 и 7 февраля очень обеспокоили петроградского градоначальника А. П. Балка, который собрал совещание по вопросу о мерах к охранению порядка и спокойствия в столице в дни 10-14 февраля. На этом совещании первое слово было представлено Глобачеву, который обрисовал настроение революционных организаций Петрограда. Здесь же были выработаны и меры борьбы в случае беспорядков.

В Петрограде 14 февраля забастовало 80 тыс. рабочих. Судя по всему, Глобачев не давал приказов об арестах. Согласно его сообщению в течение того дня, толпы до 500 человек ходили по улицам, скандируя: «Долой войну!», «Долой полицию!» и «Бей грабителей!». Склады хлеба, исчерпав свои запасы, закрыли двери. Народ требовал увольнения Протопопова. Циркулировали слухи о надвигающихся погромах. Офицеры (главным образом прапорщики) также принимали участие в беспорядках, насмехаясь над полицией.

На следующей неделе, в связи с прохладной погодой, которая, по-видимому, оказывала успокаивающее действие на бунтарей, было определенное затишье. Однако 21 февраля, когда был закрыт завод Путилова, лишивший десятки тысяч рабочих мест, настроение начало принимать воинственный характер. 23 февраля люди вышли на улицу, празднуя Международный женский день. Среди них было много женщин, детей, студентов. Казалось, что это было мирное шествие, но полиция была на страже и в некоторых местах «рассеивала толпу».

Но именно 23 февраля 1917 г. стало толчком к массовым беспорядкам. На работу не вышли 78 443 человека. 24 февраля эта цифра увеличилась в полтора раза (107 585 чел.), а 25 февраля она составляла 201 248, хотя в ведомостях о происшествиях по Петрограду указывалось 240 тыс. человек.

Городской голова Петрограда А. П. Бал к, которого Протопопов назначил в ноябре 1916 г., последствии заявлял, что Глобачев был не в состоянии объяснить ему причины народного волнения 23 февраля. В своем Дневнике он отмечал: «ни Департамент полиции, ни охранное отделение на мои запросы не могли указать мотивы выступления. При вечернем докладе начал[ьник] охранного] отд[еления] генерал-майор Глобачев не имел сведений, объясняющих случившееся»93. И хотя последний изо дня в день освещал настроение в Петрограде своими докладами, месяцами бил тревогу по поводу предстоящих беспорядков, события 23 февраля оказались неожиданными.

Спиридович в своей книге пишет, что Глобачев, постоянно говоривший о неминуемости революции, все же проглядел ее начало. Несмотря на то что Спиридович уважал начальника Петроградской охранки, он считал, что тот не мог предпринять надлежащие меры: «Он был реалист, хорошо понимал происходящие события, но не умел с ними справляться».

В ранее упоминавшемся докладе Глобачев предупреждал А. П. Балка, С. С. Хабалова, петроградское военное командование и Протопопова, что революционные активисты подстрекают демонстрантов на следующий день провести более решительные антиправительственные протесты, добавив при этом, что войска в городе ненадежны. Хабалов отдал распоряжение арестовать революционных лидеров. Позднее Глобачев утверждал, что беспорядки возможно было бы прекратить, используя только регулярную полицию и жандармский дивизион. Однако контроль над ситуацией ускользал из рук правительства.