Илья Семенов - Billi's Blues - Истории из жизни Билли Новика

Только голос, по-отечески добрый,
Так приятно и нежно шептал:
«Ведь даже Бог никогда не смеется,
А дьявол отродясь не рыдал».

Невиновен!

Но того, кто на ухо шепчет,
Не свалят ни нож, ни ствол,
И если лекарство — хуже болезни,
Значит, нужен крепкий осиновый кол.

На все вопросы подробно ответил
И лишь под конец у суда он спросил:
«А как Вы на моем поступили бы месте,
Если жить так больше уж не было сил?»

А голос, по-отечески добрый,
Так приятно и нежно шептал:
«Ведь даже Бог никогда не смеется,
А дьявол отродясь не рыдал».

Невиновен!

Судья не смог посмотреть в глаза ему,
Ведь сам у нее не раз он бывал.
Помолчал, а потом раздраженно ответил:
«Каждый место себе выбирает сам…»

Невиновен!

Пустые карманы,
Промокшие кости,
Гнилые ботинки,
Луна и вороны,
Ночные вокзалы,
Опасные зоны,
Забытые песни
Пропитаны лестью…

Как мы носились по лужам, поившим водой,
Хохотали до крови, обнимались с землей.
И твои губы шептали, что это теперь навсегда,
И не вспомнить дорогу домой никогда.

Морозное утро,
Сырые окурки,
Живые скелеты,
Боязнь не догнаться.
Никто не узнает,
Никто не заметит,
Последний день лета
Дрожащий рассветом.

Мы танцевали у магазина, катались в пыли,
Падали и просыпались, обнимались и шли.
И твои губы шептали, что это теперь навсегда,
И не вспомнить дорогу домой никогда.

Голод и жажда,
Озноб и веселье,
Орел или решка,
Чужое похмелье.

Мы целовались у магазина, катались в пыли,
Падали и просыпались, обнимались и шли.
И чьи-то губы шептали, что это уже навсегда,
Ты не вспомнишь дорогу назад никогда…

Я не стеклянный,
Не деревянный,
Я не графитовый,
И не победитовый,
Не позолоченный,
Ржавый и сточенный.

Я не титановый,
Не марципановый,
Не пластилиновый,
И не поролоновый,
Резано-колотый,
Черствый и стоптанный.

Я — эбонитовый.

Ты туманно-сладкая,
Призрачно-мягкая,
Придумано-яркая,
И в лихорадке я.
В щепки разбитого,
Хочешь спасти меня?

Ты — ненормальная.
Беженец ада — для тебя то, что надо,
Мы — сумасшедшие!

Ляг на землю, отоспись,
И домой не торопись.
Завтра будет день иной,
И все станет ерундой.

Обо мне ты не грусти,
Кто-то должен был уйти.
Рельсы, шпалы, провода.
Но во снах мы навсегда.

А проснутся петухи,
Отряхнувшись от тоски,
Ты иди, куда глаза глядят,
В жизни нет пути назад.

Мамы номер набери
Да всю правду расскажи.
Или Богу помолись.
А на меня ты не сердись…

Все затрётся, все пройдет,
День за днем, за годом год.
Только преданность твоя
Не вернется никогда.

А в один прекрасный день
Я вернусь к тебе, как тень,
Теплым ветром иль дождем,
Папироской перед сном…

Вот бетон перрона,
Вот стены Кремля,
Вот пикет ОМОНа,
Здравствуй, Москва,
Вот и я!

Куда не ступи — сияют деньги.
Здесь родина всех великих идей!
Здесь каждый второй становится первым,
Ведь здесь так много хороших людей.

Прощайте, мать, прощай, сестра,
Прощай, былая жизнь моя.
В прозрачном платье ты — судьба моя!
Прощайте, старые долги.
И ты меня в себе прими,
Я — твой герой,
Встречай меня, Москва!

Бомжи у метро, музыкант у аптеки,
Но этот удел не для меня,
Я здесь и я съел счастливый билетик,
И ты будешь моей, Москва!

И если выбран верный путь,
То назовут когда-нибудь
Проспекты именем
Моим!
Кто знает, может, час пробьет,
И мой профиль на рубле сверкнет.
Я — твой герой,
Встречай меня, Москва!
Я — твой герой,
Встречай меня, Москва!

Храпит район, из сказки сделав быль.
Пустых бутылок свалка на балконе.
И первый черно-белый порнофильм
На самом первом видеомагнитофоне.

Барыге снится мрачный суицид.
В болоте топком тонет райский остров.
За стенкой гений-музыкант в бреду кричит
И видит сны, как у Иеронима Босха.

Купчино — ты край земли,
Купчино — кругом огни,
Купчино — столица мира.
Посмотри, как здесь красиво!

И, как лунатик, покидая дом,
Она идет во сне над бездной по карнизу,
Как ангел без бровей, как Мона Лиза,
В пивной — от входа справа за столом.

Она мечта, она судьба, но не моя,
И ждет всю жизнь кого-нибудь другого,
Хотя она во всей округе нарасхват,
А мой удел — шататься до восхода.

Купчино — ты край земли,
Купчино — кругом огни,
Купчино — столица мира.
Посмотри, как здесь красиво!

Ты — бездомное море,
Я — ветер и облака.
Я — щепотка горя
В бочке добра.

Ты — вольное синее небо,
Я с тобой становлюсь глупцом.
Короля ты делаешь нищим,
А нищего — королем.

Червь прощает плугу,
Зеркалу — глаза.
Но память ходит по кругу…
А ты сможешь простить меня?

Мне хочется, чтобы ты знала:
Я останусь таким иногда.
И ты знаешь, горбатого правит
Лишь могила, и то не всегда.

Мы никогда не поймем друг друга,
Мы никогда не найдем друг друга,
Давай просто простим друг друга
За завтра и вчера.

Давай простим друг друга,
Давай простим друг друга,
Давай простим друг друга
За завтра и вчера.

То, к чему пришел я сегодня, — есть то,
От чего я вчера убежал.
И надоели за счастьем погони,
И видно снова я проиграл.

Выпьем черного ямайского рома
И лучше останемся дома.
Может, к черту эту работу?
Давай не пойдем никуда.

Может,
Станет
Немного
светлей…

Недели кошмаров
Беспрестанных.
Я устал от баров
И девушек пьяных.

Хоть сам и не лучше,
Ни рыба, ни мясо,
Но я верю, завтра
Станет чуть лучше.

Недели кошмаров…
Как вспомню, так вздрогну.
Весь в татуировках
И тощий, как вобла.

Я заблудился
В стенах сомнений,
Опять обознался:
То был шепот весенний.