Array Array - Шашки наголо! Воспоминание кавалериста

Осматривала коней авторитетная дивизионная комиссия во главе с начальником ветеринарной службы дивизии. Члены комиссии ставили оценки по пятибалльной системе каждому коню — по телу, упитанности, чистке, уходу, поковке и по другим ветеринарным показателям. Офицеры представляли свои подразделения. Каждый конник вел своего коня или по очереди своих коней и, подведя к комиссии, четко поворачивался лицом к голове коня, держа в двух руках растянутый между ними повод, и докладывал: «Конь артиллерийской упряжки, кличка Богатырь …» И так далее.

Члены комиссии осматривали коня и докладывали писарю свои оценки. Кони моего взвода, все 30 лошадей, прошли на отлично, особенно понравились комиссии кони Ведерникова. На солнце они сверкали своей белизной, как сказочные. Но всю обедню чуть было не испортил замыкающий взвода, ездовой брички Слабосиленко. Представляя последнюю лошадь своей тройки, он звонко доложил: «Конь боевой брички, кличка Гитлер!»

Комиссия опешила. Председатель, гвардии полковник, возмущенно заикаясь, закричал:

— ЧТО?! КАКАЯ КЛИЧКА?! ПОВТОРИ! Кто выдумал назвать боевого друга, коня кличкой ГИТЛЕР?! Комвзвода, доложи, какая у коня кличка?!

Я на ходу окрестил его «Найденыш» — настоящую его кличку, по описи, никто не помнил и добавил, что конь трофейный и временно заменяет захромавшую пристяжную брички. Председатель пробурчал:

— Если трофейный, то нечего его и представлять на выводке.

Но, несмотря на это, оценку взводу не снизил. А коня этого мы приобрели в Польше из разбитого нами немецкого обоза и вели за собой как резерв боевых бричек. Его как–то сразу невзлюбили во взводе за его непомерно большую голову, капризный характер и агрессивный нрав. Вдобавок он еще и кусался. За все это бойцы прозвали его Гитлер. Кличка эта пристала к нему, и все забыли его кличку по описи ветинструктора. За отличную подготовку батареи к выводке, несмотря на отдельные замечания во взводе гвардии лейтенанта Зозули, нам была объявлена благодарность в приказе командира полка, гвардии полковника Ткаленко!

В то время когда войска 1–го Белорусского и 1–го Украинского фронта вели Висло–Одерскую операцию, 3–й и 2–й Белорусский фронт начали осуществлять Восточно–Прусскую операцию. Нашему корпусу, имевшему более 140 танков и САУ, в составе 5–й, 6–й гвардии кавдивизии и 32–й Смоленской кавдивизии, поставлена задача: обогнать пехоту на рубеже Ежорец, Прасныш и, действуя в полосе 3–й армии, к исходу 22 января 1945 года овладеть городом Алленштайном (Ольштын), вторым по величине после Кенигсберга городом Восточной Пруссии. Наш 24–й кавполк (в составе 5 г.к.д.) обходным маневром 20 января 1945 года перешел границу Восточной Пруссии в районе Браухвальде, Ной Рамук, что южнее Алленштайна. Наконец–то мы на территории противника, в гитлеровском «волчьем логове»!

17–й гвардейский кавполк нашей дивизии шел в этот день головным. При спуске с возвышенности в долину нам хорошо была видна на снегу темная лента его боевой колонны. Мы шли ВО втором эшелоне. Неожиданно в небе появились наши «илы» И С ходу начали поливать огнем на бреющем полете боевые порядки 17–го полка. И только после наших многократных сигналов ракетами штурмовики перенесли огонь на противника. Летчики, видимо, приняли головной отряд дивизии за немцев, за власовскую кавбригаду. Дороги в Пруссии, как и дальше по всей Германии, хорошие. Но начался сильный гололед. Больно было смотреть, как тяжелые кони артупряжек, скользя на асфальте, покрытом слоем льда, падали и задерживали движение колонны. В подковы коренных лошадей артупряжки «на круг» были ввернуты Н–образные шипы, но при таком сильном гололеде они не спасали от падения. Нужны были острые шипы, хотя бы на подковы передних копыт. Справа от дороги валялись, задрав кверху копыта, убитые арткони 17–го полка. На их подковах четко были видны острые шипы. Вызвав к себе взводного кузнеца, я молча указал ему на убитых лошадей. Он понял меня без слов. Вооружившись своим нехитрым инструментом, он в считаные минуты вывернул из подков убитых лошадей шипы. За короткие минуты остановок колонны кузнец заменил шипы в подковах коренников наших упряжек. Падение лошадей упряжек прекратилось.

Вспомнился мне случай (когда–то прочитанный), что Кутузову один солдат подарил четыре подковы от французских лошадей. Они были без шипов. Начался гололед. Кутузов понял намек смекалистого солдата и, оценив его подарок, изрек: «Этим подарком, Семен Жестянников (так, по–моему, звали солдата), ты подарил мне всю французскую кавалерию!»

К ночи 21 января 1945 г. наш 24–й гвардейский кавполк стал головным в дивизии, а я со своим орудием вошел в состав ГПЗ (головной походной заставы). Очень кстати пришлись нам выданные накануне белые маскхалаты, а точнее комбинезоны. Они, кроме своего основного назначения, надежно защищали нас от холодного ветра, прижимая к ногам полы наших кавалерийских шинелей. Дорога проходила лесом по свежевыпавшему снегу. На лесной поляне появился двухэтажный деревянный дом. В доме не было огня. При тусклом свете зажженных нами бумажных жгутов в большом зале столовой был виден стол с еще не остывшей пищей. Вероятно, это был охотничий дом. Хозяева только что покинули его. Им было уже не до еды.

Не задерживаясь в доме, ГПЗ пошла дальше. Пройдя километров пять, головной дозор наткнулся на немецкий заслон и был обстрелян сильным пулеметным и автоматным огнем. Бойцы ГПЗ спешились и залегли … Чтобы уничтожить пулемет, надо было его видеть, а он строчил короткими очередями в кромешной темноте. Скомандовал орудию: «К бою! По пулемету, гранатой, взрыватель осколочный! Зарядить!»

И, приказав командиру орудия ждать меня, я пополз по–пластунски к пулемету. Маскхалат надежно скрывал меня от противника, и я, чуть ли не вплотную, подполз к пулемету. Уточнив его место, я тем же путем вернулся к орудию. Двух выстрелов было достаточно, чтобы пулемет замолчал. Замолчали и автоматчики. Остальное завершили бойцы ГПЗ. На поле боя остались разбитый пулемет и трупы немецкого заслона. Сбив заслон противника, мы продолжали движение на Алленштайн.

Когда прошли без выстрела еще километров восемь, путь ГПЗ преградили крупные силы противника, укрепившиеся в большом населенном пункте. Завязался бой. В бой подключился и головной отряд (усиленный эскадрон), гвардии старшего лейтенанта Коновалова. Противник, силой до двух батальонов с танками, оказывал сильное сопротивление. Населенный пункт находился на возвышенности. Я с орудием, под прикрытием темноты, остановился на дороге. Для уточнения обстановки мною был послан связной к командиру эскадрона.

Шоссе, на котором остановилось орудие, круто спускалось вниз, к деревне. Головной отряд наступал. В процессе боя загорелось несколько домов, которые своим огнем осветили остальные постройки. На противоположную от нас окраину, освещенную пожарищем, выползли три танка. Мы в темноте. По данным комэска, переданным связным, головной отряд захватил больше половины населенного пункта. Удобного места для огневой позиции нет.