Array Коллектив авторов - Воспоминания о Корнее Чуковском

Было ли до Чуковского что-либо подобное книге о словотворчестве маленьких — «От двух до пяти»? Предназначенной при этом не только для лингвистов, психологов, педагогов, а доступной даже пятилетним «героям» этого сочинения?

Не бывало до него таких книг!

Кто первый превратил историко-литературные комментарии — эти сухие академические писания — в глубокий и увлекательный труд о поэзии и работе поэта? Корней Иванович Чуковский — в комментариях к однотомнику сочинений Некрасова, которые похвалил Ленин. Сорок лет спустя занятия Некрасовым привели Корнея Ивановича к созданию монографии, за которую он был удостоен Ленинской премии. Она читается с упоением. И в этой области Чуковский пионер, пролагатель новых путей, открыватель новых просторов.

Он раздвинул границы литературы. О чем бы он ни рассказывал — о писателях-разночинцах, о мастерстве Репина, об искусстве художественного перевода или о красоте русского языка, все, что считалось прежде областью специальной, интересной только узкому кругу ученых людей, под пером Чуковского превратилось в большую литературу, обращенную ко многим, ко всем, без различия возрастов и профессий. Это наука. Это литература. Вместе.

Мы еще не раз задумаемся: чем обязаны мы Корнею Ивановичу? Еще не раз удивимся его вкладу в нашу культуру. Его влиянию на нас. Неиссякаемой свежести всего, что он создал. Тому, что решительно во всех работах его — в научных, критических и публицистических выступлениях, в мемуарах, в сказках — отразился образ самого Корнея Ивановича — заразительно веселого, остроумного, с молодым, звонким голосом, с огромным талантом его, артистизмом, тонким умом, добрым юмором, с умением любить людей и доверять их вкусу и разуму. Чуковский писал увлекательно и доступно, но никогда не писал упрощенно, никогда не ставил читателя ниже себя. Он уважал читателя и говорил с ним как с равным. Даже с ребенком. И вот этот органический демократизм таланта Чуковского, демократизм его мышления и стиля, в противоположность еще бытующим иногда представлениям, что, дескать, публика не поймет и надо попроще, в сочетании с поразительной творческой щедростью вызывают глубочайшую благодарность и ту всенародную любовь, которыми имя Корнея Ивановича окружено в нашей стране повсеместно.

Корней Иванович печатался без малого семьдесят лет (тоже беспримерное дело). И семьдесят лет без малого беседовал с читателем — с маленьким, с юным, взрослым… Благодаря этому все поколения советских людей его современники, весь народ.

До сих пор не верится, что нет этого огромного, замечательного писателя. Читаешь его — в каждой строке звучит его голос, каждая писана в самом расцвете таланта…

Нет, он не умер. И не умрет никогда.

Призыв К. И. Чуковского убедил Лещинского взяться за публикацию литературного наследия Федотова, что было сделано им в книге «Павел Андреевич Федотов» (издательство «Искусство», 1940).

Книга вышла в 1937 году. Это была первая публикация эпистолярного наследия Репина отдельным изданием.

Мною готовился двухтомник избранных писем И. Е. Репина, который издан был только в 1969 году издательством «Искусство».

Сборник издан не был. Позднее некоторые его материалы, в том числе и воспоминания С. Грузенберга, вошли в сборник «Новое о Репине». Л., 1966.

Сборник «Памяти И. И. Бродского. Воспоминания. Документы. Письма». Л., издательство «Художник РСФСР», 1959.

Записанную мною беседу А. В. Луначарского с И. И. Бродским, частично (опубликованную в сборнике, Чуковский включил в свои воспоминания о Луначарском без ссылки, о чем прислал мне потом записку: «Умоляю, простите».

Моя сестра — философ и работала в то время над диссертацией о Герцене.

Барвиха — санаторий, где К. И. отдыхал до отъезда.

От составителей: статья «В защиту Шелли» частично вошла в книгу «Высокое искусство», а затем в Собрание сочинений (т. 3, М, «Художественная литература», 1966).

«Труды Всероссийского съезда художников», т. 1. Петроград, 1915, стр. 153–154.

«Русский современник», 1924, № 4, стр. 191–193.

Это в первые месяцы. Потом — каждый день, кроме субботы и воскресенья.

Так называл Корней Иванович балкончик-закуток на втором этаже дачи. Там стояли топчан, старинный пуф, складной стул и хохломской столик из трех ножках. Проход в «кукушку» — из кабинета, через застекленную террасу, окна которой выходят в сад. На террасе стеллажи с книгами.

Один из таких пакетов много позже нашла в сарае жена Николая Корнеевича Марина Николаевна. В пакете лежали бумаги, относящиеся к Дому искусств, и среди них была пародия Мих. Зощенко на Корнея Ивановича, написанная рукою Зощенко.

В 1969 году дополненная книга «О Чехове» находилась в производстве в Детгизе. Вышла в 1971 году.

К книге Л. Либединской «Зеленая лампа. Воспоминания». М., «Советский писатель», 1967.

О книге «Три века русской поэзии».

Статья «Свое и чужое» была напечатана в «Литературной газете».

В. И. Глоцер, который помогал Корнею Ивановичу в дни моего отпуска.

Название стихотворения Н. А. Некрасова.

Так в письме К. И. Чуковского, у Тютчева «бодрый».

«Человек, который смеется».

В. А. Слепцов. Сочинения в 2-х томах, т. 1. М., ГИХЛ, 1957, стр. 26.

«Жизнь и творчество Николая Успенского». В книге: К. Чуковский. Люди и книги. М., Гослитиздат, 1960.

«Дружинин и Лев Толстой». Там же, стр. 54.

К. И. Чуковский. Ранний Бунин. «Вопросы литературы», 1968, № 5, стр. 84.

Там же, стр. 97.

Там же, стр. 101.

«Вопросы литературы», 1968, № 5, стр. 86.

И. А. Бунин. Собрание сочинений в 9 томах. «Художественная литература», т. 9, 1965–1967, стр. 375.

И. А. Бунин. Собрание сочинений в 5 томах. М., Библиотека «Огонек». Изд-во «Правда», 1956, т. 2, стр. 161.

См. журнал «30 дней», 1931, № 1, стр. 58–59.

См. Корней Чуковский. «Сигнал». Собрание сочинений, т. 2, стр. 726.

См. В. Е. Чешихин-Ветринский. Н. Г. Чернышевский. Пг., изд. «Колос», 1923, стр. 203–204.

Речь идет о статье А. М. Гаркави «К спорам о стихотворении Некрасова „Н. Г. Чернышевский“» в сб. «Н. Г. Чернышевский. Статьи, исследования и материалы», т. IV. Под ред. проф. Е. И. Покусаева. Изд. Саратовского университета, 1965, стр. 104–117.