Array Коллектив авторов - Воспоминания о Корнее Чуковском

Я помню, отец погиб на фронте. Мальчик хранил эту книгу.

Потом подарил своей любимой учительнице, т. к. судьба гоняла его по всему Союзу. Потом передали ее мне. Я ее тоже очень берегла. А теперь мы решили отдать ее Вам. Пусть будет у Вас, как доказательство любви и уважения Ваших маленьких, больших и совсем старых читателей.

В книжке одиннадцать страниц. На последней указано: «Соликамск, 1943». Текст написан тушью, печатными буквами. Рисунки — акварельными красками. Слово «Мойдодыр» «издатель» вывел из нарисованных одежных щеток и мыльных пузырей.

В архиве Корнея Ивановича несколько таких книг, сделанных родителями своим детям.

Самодельную книжку «Сказок», изготовленную в Заполярье в годы войны, с металлической планочкой ла матерчатой обложке, прислала Корнею Ивановичу Галина Шапилова. В письме она говорит: «Это моя самая первая в жизни и самая дорогая для меня книжка. Она сделана моей мамой». На планке надпись: «Галочке от мамы». Сказки «Лимпопо», «Бармалей», «Телефон», «Мойдодыр» и другие напечатаны на машинке. Рисунки выполнены тушью и цветными карандашами — точное воспроизведение иллюстраций художников к довоенным изданиям сказок Корнея Ивановича.

Сказку «Крокодил» с переснятыми рисунками Ре-Ми и переписанным от руки текстом подарила Корнею Ивановичу А. В. Меньшикова.

В «Раритетах и курьезах» лежат рядом два письма. Оба посвящены сказке «Мойдодыр». Первое как бы заключает раздел «раритетов», второе открывает раздел «курьезов».

В первом Марк Фогель рассказывает о том, как сорок лет назад, маленьким мальчиком, он был приглашен в Дом санкультпросвета посмотреть фильм «Мойдодыр».

«Фильм был немым, поэтому тетенька, тихо бренча на пианино, громко выкрикивала:

Но вот грязный мальчик стал чистым, Мойдодыр и все вещи радостно заплясали, тетенька грянула „Камаринскую“. Загорелся свет, но тетенька нас не отпустила:

— Дети, тихо! Сейчас будет самое главное!

Она долго искала кого-то в зале, проходя по рядам, потом поманила меня пальцем, а когда я подошел к ней, поставила на стул и сказала:

— Дети, этот мальчик самый грязный! За это Мойдодыр дарит ему подарок.

Она протянула мне кусок мыла и мочалку-люфу.

Я стоял на стуле, держа в одной руке мыло, а в другой мочалку, словно скипетр и державу!

Тетенька колотила изо всех сил „туш“ — меня нарекли главным грязнулей всего района. И тут тетенька совершила тактическую ошибку. Она громко похлопала в ладоши, требуя тишины. Вкрадчивым голосом, ехидно взглянув на меня, она кинула в зал:

— Дети, хотели бы вы быть похожими на этого мальчика? Хотели бы вы получить такой подарок? — Она победно улыбнулась, предвкушая ответ.

— Хоти-и-им! — неожиданно для нее заревел зал…

Я мчался домой, как ураган. Я ворвался домой. Я закричал изо всех сил:

— Мама! Мамочка, ты же ничего не знаешь! Я самый главный грязнуля в нашем районе!

Я потрясал в воздухе своими знаками победы — мылом и мочалкой.

Мама ахнула и тихо заплакала… С тех пор прошло много лет. Давным-давно смылилось мыло, истерлась мочалка, но я до сих пор благодарен Мойдодыру за его подарок».

А в своем анализе детского рассказа в стихах К. Чуковского «Мойдодыр» Тимошенко из города Ейска спрашивает:

«Почему К. Чуковский советует мыть детей до дыр? […] В рассказе от грязного, „как трубочист“, мальчика „убежало одеяло, улетела простыня“ и „подушка ускакала“ утром, когда он встал с постели. Получается бессмыслица, т. к. эти вещи должны были убежать от него вечером, не допустить, чтобы он залез в постель грязным, да еще „как трубочист“. Потом от этого грязного мальчика убежали его чулки, башмаки, брюки, и в этот момент „из маминой из спальни“ появляется „кривоногий и хромой“ Умывальник. Если мебель в маминой спальне под стать этому Умывальнику, то нетрудно представить, что эта мама получает маленькую зарплату и что она рано уходит на работу, оставляя мальчика одного. Умывальник призывает для мытья сапожные щетки, и автор не замечает, что пишет уже не о мытье, а о чистке — „чистим трубочиста“. Но разве ребенок — сапог, которого можно тереть жесткими щетками?» —

заключает свое письмо П. Тимошенко. (Подчеркнуто Корнеем Ивановичем).

В число курьезов Корней Иванович включил «Письмо в редакцию», написанное детским писателем в свою защиту. На «большую историческую повесть для юношества», сочиненную этим писателем, в одном журнале появилась неодобрительная рецензия. Писатель решил, не ожидая защиты со стороны, вступиться за свое «увлекательное, — как он пишет, — произведение, незаурядное по своим идейно-художественным достоинствам». А чтобы не обременять Корнея Ивановича чтением «повести», которая «успела занять достойное место в ряду произведений нашей литературы для юношества», он сам написал ответ рецензенту, а Корнею Ивановичу предлагалось только поставить подпись и отослать письмо в редакцию, «которая поступила по меньшей мере необдуманно».

С техникой Корней Иванович ладил плохо. Когда писатель Владлен Бахнов подарил ему радиоприемник, он с удовольствием нажимал кнопки и водил рычажки, отыскивая нужную ему станцию. Но у него не хватало терпения долго крутить рычажок, он принимался ворчать и в конце концов говорил с облегчением:

— Как хорошо, что можно выключить это устройство в любую минуту.

И по телефону говорить не любил. Выслушает, что ему скажут, ответит и положит трубку на рычаг. Говоривший с ним вновь набирает номер, думая, что их разъединили.

— Корней Иванович, — предупреждала иногда я, — скажите «до свидания», а то опять позвонят.

— До свидания, — говорил он в телефон, когда раздавался звонок, и вешал трубку.

Не любил по телефону хлопотать о ком-нибудь, предпочитал обращаться письменно. А когда я справлялась о результатах его хлопот по телефону, говорил:

— Как вы храбро разговариваете, а ведь он — начальник.

Если все же приходилось самому вести телефонные переговоры, записывал, о чем надо спросить и что сказать.

Когда хлопотал о женщине, прежде чем начать писать «прошение», повторял:

Если я напоминала о деле, которое ему неприятно было начинать, а он пообещал его сделать, он, отмахнувшись, говорил:

Но чаще я слышала от него фразу, которую он произносил, понижая голос и растягивая слова:

— Поторопимся споспешествовать благим намерениям.

Корней Иванович хлопотал о квартирах, о пенсиях, о прописках, об устройстве в больницу, в детский сад или в санаторию (так произносил он это слово).