Федор Раззаков - Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев

Операция была проведена одним из лучших в Москве хирургов-урологов Лопаткиным, который удалил больную почку вместе с опухолью. Появилась надежда, что все обойдется. Трифонов чувствовал себя после операции хорошо и был спокоен. В свое последнее утро, 28 марта 1981 года, он лежал в больничной палате и читал спортивную газету. Неожиданно он стал задыхаться и потерял сознание, и его даже не успели довезти до реанимационного отделения. Он умер от образовавшегося послеоперационного тромба, пошедшего по кровотоку и закупорившего часть легкого. (Поскольку молодой жене писателя пришлось разрываться между домом, где находился маленький ребенок, и клиникой, проститься с мужем она так и не смогла: Ольга Трифонова отлучилась из больницы всего лишь на пару часов, а когда вернулась, ей сообщили, что ее супруг уже скончался. – Ф. Р. )

У меня нет желания писать о похоронах Ю. В. Трифонова, официальных похоронах, организованных Союзем писателей по «второму разряду». Извещение о смерти этого выдающегося писателя было опубликовано в печати с опозданием, и лишь малая часть любивших его читателей смогла пройти в ЦДЛ мимо гроба с телом покойного. На гражданской панихиде только Анатолий Рыбаков сумел произнести искреннюю и взволнованную речь, или прощальное слово, сказав хотя бы часть того, что можно и нужно было сказать о Трифонове как о писателе и человеке».

ТУМАНОВ (ЦЕЙТЛИН) СЕМЕН(кинорежиссер: «Алешкина любовь» (1961), «Ко мне, Мухтар!» (1965), «Гнезда» (т/ф, 1966), «Николай Бауман» (1968), «Любовь Серафима Фролова» (1969), «Жизнь на грешной земле» (1973); скончался 22 июня 1973 года на 53-м году жизни).

Туманов, что называется, «сгорел» на работе. В 1973 году он заканчивал свою очередную картину – драму «Жизнь на грешной земле». Она его и угробила. Вернее, чиновники, ее принимавшие. Найдя в ней какие-то идеологические огрехи, они заставили режиссера ряд сцен переснять, ряд переозвучить. Туманов из-за этого страшно нервничал, покрывался красными пятнами, даже чесаться начинал. Иногда с ним случались настоящие истерики. С трудом доведя работу над правками до логического конца, Туманов умер на следующий день после того, как закончил озвучание картины – не выдержало сердце. Было ему всего 52 года.

ТУРБИНА НИКА(поэт; покончила с собой (выбросилась из окна) 11 мая 2002 года на 28-м году жизни; похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве).

Турбина стала знаменита в середине 80-х, когда ее стихи стали публиковаться во всех советских СМИ. В 12 лет Ника получила в Венеции ту же премию, что и Анна Ахматова, – «Золотого льва». Однако ранняя слава испортила девочку. В 16 лет она выскочила замуж за богатого швейцарца и уехала к нему. Но очень быстро поняла, что ошиблась, и вернулась обратно. И стала спиваться. Об ее алкоголизме, ставшем хроническим, много писали, когда Ника впервые выбросилась из окна – в мае 1997 года. Тогда ее спасло чудо – дерево, росшее под окном. Однако пять лет спустя – 11 мая 2002 года – чуда не произошло.

Рассказывает А. Галич: «Сколько раз я пыталась вырвать девочку из запоев, но женский алкоголизм – страшная вещь. Он практически неизлечим… Ника делала попытки завязать – вшивалась, но затем избавлялась от лекарства и продолжала пить. Что поделать, видимо, талантливые люди сильно подвержены этой пагубной привычке. У них очень тонкая душа, которая, соприкасаясь с нашим грубым миром, болезненно на него реагирует. И тогда они защищаются алкоголем…

Мать Никуши находилась в Ялте, когда произошла трагедия. Так получилось, что когда она узнала о смерти дочери, у нее не было денег на билет. Ко всему прочему она болела. Миронов (Александр Миронов – сожитель Турбиной. – Ф. Р. ) позвонил матери и рассказал о трагедии: мол, Ника и ее приятели – Кирилл с Инной находились в квартире и выпивали. Вечером Кирилл и Инна позвали Нику сходить погулять, вдруг она подошла к окну и выпрыгнула из него. Мне же, в отличие от матери, он рассказал другую историю: якобы в квартире у Инны они были втроем – он, Ника и Инна. Когда у них кончилась водка, Саша и Инна ушли в магазин, а в это время Ника выбросилась из окна. Какой из этих версий верить – не знаю. В справке о смерти Турбиной в графе «причина смерти» стоит прочерк. А в медицинском заключении указано, что смерть наступила в результате травмы, но ручкой дописано: «Падение с пятого этажа, место и обстоятельства травмы неизвестны». Мне звонил Костя (бывший сожитель Турбиной. – Ф. Р. ) – он сейчас в Японии в командировке – и буквально прокричал в трубку: «Алена, скажи всем журналистам, что Ника никогда не хотела умирать! Я это знаю точно – я знал эту девочку, как никто другой. Мне неизвестно, что случилось с ней на самом деле, но убить себя она не могла!»…

Восемь дней Ника пролежала в морге Склифа. О похоронах я узнала случайно и, прихватив сына, помчалась в морг – проститься с Никушей. Я была в ужасе: Нике даже цветов никто не принес. Топтались четверо пьяных Сашиных дружков. Один из них был похож на бомжа: засаленный какой-то, ботинки надеты на босу ногу. Сын сбегал и купил букет тюльпанов, а я сидела у гроба и разговаривала с Никушей. Я обещала ей, что исполню то, о чем мы с ней мечтали: издам книгу ее стихов. А полупьяный Саша бродил рядом с гробом и вставлял свои комментарии в «нашу беседу»…

Саша выпроводил нас из морга, сказав, что никуда гроб нести не надо. Якобы тело кремируют прямо в Склифе. И он, и дружки его ушли вместе с нами – они направлялись куда-то на пьянку. Я даже не сообразила, что он врет и при морге нет никакого крематория. Уже вечером мне позвонила вся в слезах моя подруга Юля. Оказалось, мы с ней разминулись на несколько минут, и когда она вбежала в морг, то увидела, как склифосовские служащие тащили гроб с приколотой к нему запиской. На бумаге было написано: «На кремацию в Николо-Архангельский крематорий». Служащие ругались, что им никто не оплатил «погрузочно-разгрузочные работы». Юле стало плохо – ей вызвали врача. А гроб с Никой увезли в крематорий. Единственное, что смогла сделать Юля, это дать денег «грузчикам», чтобы те не швыряли гроб с Никой. Вот так Никуша Турбина и отправилась в последний путь, а рядом не было ни одного близкого человека. Ни одного… Ника больше всего на свете боялась остаться одна…»

Похороны Н. Турбиной состоялись 15 июня 2002 года в колумбарии Ваганьковского кладбища в Москве (напротив могилы И. Талькова).

Рассказывает А. Галич: «Деньги на то, чтобы выкупить место для Ники на Ваганьково, дали немногие: Лена Камбурова, семья Дашкевичей, детский Плехановский фонд, студенты моего курса Госуниверситета культуры, редакция „Новой газеты“ и Сергей Миров. Я обратилась в церковь, которая находится на Петровке, с робкой надеждой, что Нику можно отпеть. Я боялась, священники откажутся, ведь официальная версия ее гибели – самоубийство, в которое я категорически не верю после расследования, проведенного „Экспресс-газетой“. В церкви внимательно выслушали мою просьбу и решили: „Конечно, нужно отпевать! Ведь прежде чем погибнуть, Ника звала на помощь и цеплялась за подоконник, старалась спастись. Очень хорошо, что вы успели с отпеванием до 40-го дня“.