Лариса Автухова - Последние дни Атлантиды

Прозрачный купол храма жрецов нежно переливался в лучах знойного вечернего солнца. Свет играл причудливым многоцветьем на каждой грани тончайшего узорного стекла. Там же, где его путь преграждали насыщенные яркими красками мозаичные витражи, он будто пропадал, терялся, но возникал вновь на прозрачных стеклянных узорах.

В центре величественного зала, казалось, уходящего своим прозрачным куполом в лазоревое небо Атлантиды, застыло укрытое белоснежной, невесомой тканью возвышение. Здесь, в этом зале, собирались жрецы, посвященные великих тайн великой страны. Верховный жрец ступал на отведенный ему одному Высшими Силами пьедестал и обращался к семи жрецам семи островов Атлантиды с важными словами. Он всегда был немногословен и выдержан, перед каждой новой фразой погружался в задумчивость, как будто давал время собравшимся до конца вникнуть в суть сказанного. Сегодня он особенно долго взвешивал свои слова, — ни одно из них не должно уйти в пустоту, слишком важен повод их встречи, чтобы все сказанное им было неправильно понято жрецами.

— Данной мне Высшими Силами властью и великими знаниями… говорю вам всем сегодня… предсказания трагической судьбы сей земли будут скоро воплощены в жизнь… время близко, очень близко… — он вновь замолчал, обводя всех по очереди тяжелым взглядом из-под седых, нахмуренных бровей. — Атлантида должна умереть.

При этих словам Верховного жреца волной прошел единый возглас, сдерживаемый почтением и святостью места их присутствия. Верховный жрец молчал.

— Что тебе ведомо, скажи, не томи, о, святейший Микар! — негромко спросил жрец третьего острова Феркар. — Неужели нам всем будет велено умереть? Когда случится сие?

Верховный жрец несколько мгновений хранил тяжелое молчание.

— Когда? Это известно только Богам. Я же только могу сказать вам, что проснется вулкан Асбурдж, его дым и пепел укроют эту благодатную цветущую землю… Потом же дно океана разверзнется и земную твердь поглотит вода… Большая беда наступает… Многие, очень многие умрут… Я все сказал! Будьте готовы!

Как будто эхом передались его слова из уст в уста.

— О, святейший Микар, значит, и вправду, любимой нашей, цветущей земле суждено умереть? О, за что, за что к ней так суровы мудрые Боги?

— Почему вы об этом спрашиваете меня? Разве вам не дано уменье лицезреть будущие события? Разве ваш глаз уже не устремлен вперед, разве вы не видите прошлого и будущего?

Жрецы, потупив головы, смиренно молчали. Им тяжело было сознаться Высшему жрецу в утраченных способностях.

— Вы молчите?! — уходя, казалось, в самую высь стеклянного купола, гремел голос Микара. — Тогда скажу вам я! Вы закрыли свой чудесный глаз, данный Богами! Вы стали слишком близкими к земле, устремление к небу исчезло даже в вас. И теперь вы спрашиваете меня, что же делать вам, ибо вы сами стали, как слепые ягнята, ничего не видящие впереди себя!

— Ты прав, святейший Микар! Наш глаз больше не видит. Нам слишком хорошо на этой солнечной прекрасной земле, мы стали забывать о небе. Но разве же притяжение земных радостей такой большой порок, что карается Богами смертью?

Жрецы сдержанными восклицаниями поддержали краткую речь жреца Сахура.

— Не ропщите! — грозно взглянул на всех Микар. — Скажу я каждому из вас: изменить уже ничего нельзя… Смерть рано или поздно приходит и к людям, и к планетам, и к звездам… Такова воля небес! Примите ее смиренно!

— О, святейший брат Микар, скажи, что делать нам? Что нам должно говорить нашему народу?

— Я собрал вас сегодня здесь, под сводами священного храма, дабы разделить с вами свое решение относительно судьбы народа Атлантиды… Думы мои были нелегки и длительны… понимая неотвратимость предстоящего я решил… держать свое предсказание в тайне… — Микар властно поднял руку в ответ на роптание, возникшее среди жрецов. — В тайне… ибо, посеяв панику, мы навлечем еще большие бедствия на наш народ!

— И никто не узнает о предстоящем бедствии?! — едва ли не в один голос выдохнули жрецы. — Несправедливо!.. В тайне нельзя!.. Сказать народу!..

Микар вновь поднял руку, и мгновенно наступила полная тишина.

— Каждый из вас, верные служители храмов ваших должны начать среди атлантов поиски достойных! Только они спасутся! В том я разумею решение Высших сил!

— Достопочтимый Микар, просвети нас, неразумных, в чем же их миссия, что только им даруется спасение?

— Эти люди, не утратившие духовный свет, не привязанные к земному, будут посвящены в великие знания, они и понесут их по всей земле, они передадут их другим народам.

— Они и расскажут об Атлантиде темным людям планеты сей?

Микар молча кивнул.

— Но что же будет с остальными? Со всем народом нашим?

— Народ сей должен разделить участь своей Атлантиды. Другого не дано! Такова воля Небес! Придется каждому из вас принять ее со смирением! Данной мне Высшими Силами властью приказываю вам начать поиск избранных и держать все услышанное в тайне! А теперь идите! Мир всем вам!

— Мир и тебе, святейший Микар!

Жрецы покидали храм в тяжелом, подавленном настроении, им еще предстояло осознать все услышанное из уст Микара, чтобы понять, на пороге каких страшных событий оказался каждый из них.

Ночь прошла, но то ли оттого, что солнце в это время года так и не сошло с горизонта, то ли от дум, одолевавших Хроноса, ему не удалось уснуть. Ложе, приготовленное слугами для сна, осталось нетронутым.

Он сидел в кресле у окна и задумчиво смотрел на спящую Аталлу. Из окна его опочивальни, с высоты белокаменного дворца с цветными стеклами окон самых причудливых узоров, многократно увеличенной живописной возвышенностью, ему открывался весь главный остров Атлантиды. До чего же он любил свою Аталлу! В столичном городе все было устроено мудро и красиво.

Царский дворец Хроноса опоясан попеременно лентами суши и воды. Как на ладони перед ним первый пояс, начинающейся сразу же за безмятежной ослепительно синей гладью канала и покачивающимися на воде остроносыми пирогами. Он отчетливо видел добротные дома с причудливыми террасами и арками из красного, черного, белого камня, утопавшие в зелени садов. Казалось, он ощущает терпкий запах плодов, обременяющих своей тяжестью кроны деревьев в широких, тенистых аллеях. Здесь, в этих каменных домах с балконами, сплошь увитыми густой зеленью винограда, террасами и раскидистыми прекрасными садами, наполненными благоухающими цветами, многоцветьем сочных плодов, жили наиболее знатные жители Атлантиды, — люди высокого ума и обширных знаний.

На удаленных от сердца Аталлы поясах обитал мастеровой люд и земледельцы. Их дома, не столь причудливых, как на первом поясе, и совершенных форм, способных порадовать глаз даже самого утонченного человека, были, тем не менее, просторны и удобны, устройство жизни каждого дома всегда соответствовало нуждам и вкусам его обитателей.