Федор Раззаков - Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев

Однако и в этом случае серьезной полемики не последовало, и вопрос остался по-прежнему открыт.

Тем временем определенную порцию масла в огонь следствия подбросила внезапная смерть матери Листьева Зои Васильевны. Трагедия произошла в Москве 30 июня 1996 года. События выглядели следующим образом.

После гибели единственного сына Зоя Васильевна стала часто жаловаться на здоровье – то беспокоило сердце, то поднималось давление. Поэтому «Скорую» иногда приходилось вызывать чуть ли не каждый день. В начале 96-го ее состояние сильно ухудшилось, и невестка – Альбина – устроила свекровь в Кремлевскую больницу. Там женщину подлечили и, выписывая, посоветовали вести спокойный образ жизни, поменьше волноваться и не злоупотреблять лекарствами. Однако Зоя Васильевна советов врачей придерживалась мало. Гипертония и боли в сердце толкали ее на употребление сильнодействующих лекарств, которые помимо основного действия – снижения давления – оказывали и побочное – вызывали сонливость, замедляли реакцию. В роковой день это все сыграло свою пагубную роль.

30 июня Зоя Васильевна после обеда зашла к своей соседке и сообщила, что собирается отправиться на рынок у Севастопольского проспекта за картошкой. Время было около пяти вечера. Пересекать проспект женщина стала почему-то не по пешеходному переходу, а неподалеку. Однако едва она шагнула в поток машин, как тут же была сбита выскочившими навстречу «Жигулями» восьмой модели. С черепно-мозговой травмой ее доставили в 7-ю городскую больницу, где она скончалась через два с половиной часа. Эта смерть лишний раз подтвердила версию о том, что над родом Листьевых довлеет какой-то злой рок. Судите сами: Листьев-старший умер от какого-то непонятного отравления в 42 года, сын погиб от пули наемного убийцы в 38 лет и, наконец, мать нашла свою смерть под колесами автомобиля.

Что касается водителя злополучной «восьмерки», то он с места преступления скрылся. Однако благодаря свидетелям происшествия буквально через сутки его удалось задержать. Им оказался 22-летний житель Москвы.

ЛИХАЧЕВ ДМИТРИЙ(академик; скончался 30 сентября 1999 года на 93-м году жизни).

В конце сентября Лихачев лег в Боткинскую больницу Санкт-Петербурга. Там ему сделали онкологическую операцию, которая давала пусть призрачный, но все-таки шанс на лучшее. Но эти шансы не оправдались. Двое суток после операции Лихачев находился без сознания, после чего скончался. Как писала газета «Сегодня»: «Судьба Лихачева – редкий случай, когда человек, вознесенный властью, сумел остаться этой властью незамаранным. Герой Соцтруда, лауреат Госпремий, кавалер ордена Святого Андрея Первозванного №1 прожил жизнь, не оставив на безупречной репутации ни единого пятнышка. Пожалуй, важнее, чем роль ученого, роль Лихачева – духовного арбитра нации. В вопросах нравственности его слово звучало как приговор. „Это был человек необычайной чистоты, – сказал Фазиль Искандер. – Мы потеряли самый большой нравственный авторитет России“. Увы, но от нас ушел человек, замены которому в этом столетии уже не будет. И в следующем такой появится не скоро».

Похороны академика состоялись 4 октября в Санкт-Петербурге. В 12 часов дня прошло отпевание Д. Лихачева в Князь-Владимирском соборе (здесь же в 1942 году отпевали отца покойного, умершего в блокаду). Вот как это событие освещала российская пресса.

Е. Егорова («Московский комсомолец»): «Ельцин не приехал на похороны. Ожидалось, что Наина Иосифовна примет участие в официальной части гражданской панихиды, но в последний момент планы изменились, и супруга президента прилетела в Санкт-Петербург только вчера утром. Она, а также губернатор Владимир Яковлев и член правительства Валентина Матвиенко, были немногими из тех посторонних, кого семья Дмитрия Сергеевича захотела видеть на отпевании. Завещание академика было исполнено в точности до запятой. Никакого почетного караула, салюта и прочих почестей, положенных почетному гражданину Санкт-Петербурга. Все максимально просто и доступно. Церемонию прощания по просьбе петербуржцев продлили на полтора часа, от ближайшей станции метро до Таврического дворца бесперебойно курсировали бесплатные автобусы, выделенные мэрией, охрана была на удивление корректна. Петербург всеми силами старался доказать, что стоит особняком от кризиса культуры, о котором с такой болью говорил Лихачев…»

В. Несвижский («Сегодня»): «Прессу в храм не пустили: такова была воля родных покойного. Согласно завещанию академика не было и положенных ему как почетному гражданину Петербурга оркестра и подушечек с орденами – все было чинно и очень скромно.

В 14 часов траурный кортеж, покинув храм, направился в поселок Комарово под Петербургом, где расположена дача, на которой в последние годы работал Дмитрий Сергеевич. Именно на Марьином кладбище в Комарово, где нашли последний приют мать, брат и дочь академика (последняя погибла несколько лет назад в автокатастрофе. – Ф. Р. ), согласно последней воле покойного должны были похоронить и самого Дмитрия Лихачева. Небольшое кладбище, не отмеченное до сих пор могилами великих людей, не смогло вместить даже родственников и друзей академика, и церемония прощания затянулась.

В момент, когда гроб с телом Дмитрия Лихачева начали опускать в могилу, в Санкт-Петербурге была объявлена минута молчания: город прощался со своим земляком, приложившим немало сил к тому, чтобы изрядно обветшавший Петербург по-прежнему называли культурной столицей России…

В 18 часов друзья и коллеги Дмитрия Сергеевича отправились в Институт литературы – Пушкинский дом, где академик проработал 61 год, – чтобы по русской традиции помянуть покойного».

ЛОБАНОВСКИЙ ВАЛЕРИЙ(игрок футбольного клуба «Динамо» (Киев) в 1957–1964, тренер этой же команды в 1973–2002 годах, тренер сборной СССР, которая завоевала 2-е место на чемпионате Европы 1988 года и 3-е место на Олимпиаде 1976 года; скончался 13 мая 2002 года на 64-м году жизни).

Лобановскому стало плохо прямо во время футбольного матча. Это случилось 7 мая 2002 года в Запорожье, где «Динамо» (Киев) встречалось с местным «Металлургом». Буквально на последних минутах матча, когда счет был 3:1 в пользу киевлян, их тренеру стало плохо – резко подскочило давление (230 на 120). К машине «Скорой помощи» он шел своими ногами и, говорят, сопротивлялся госпитализации, предполагая отлежаться дома. Но его доставили в больницу – в Запорожский областной центр экстремальной медицины. Там врачи поставили диагноз: острое нарушение мозгового крообращения на фоне гипертонического криза. Спустя несколько часов у Лобановского случился инсульт, затем второй. Несмотря на это Лобановский какое-то время был в сознании, даже узнавал свою жену Аделаиду Панкратьевну, которая неотступно была при нем. Но затем больной впал в забытье. Его поддерживали внутривенными вливаниями и седативными препаратами. Но организм тренера (в 2001 году ему была сделана операция на сердце) уже не справлялся с болезнью. Прилетевший из Киева академик Возианов констатировал повторный инсульт и принял решение о проведении операции с применением трепанации черепа. Операция прошла 10 мая, ее проводила группа нейрохирургов во главе с ведущим специалистом в этой области доктором медицинских наук Леонидом Яковенко. Была сделана так называемая вентикулостомия, чтобы снизить внутричерепное давление и уменьшить отек мозга. Как писала в «Комсомольской правде» О. Мусафирова: «Родной клуб Лобановского делал все возможное и невозможное для спасения главного тренера. Из Киева отправлялись чартерными рейсами самолеты – лучшие лекарства, „светила“ медицины. На воскресную встречу (12 мая) с симферопольской „Таврией“ динамовцы вышли в футболках с портретами Лобана. И, кажется, думали не об игре, а о ее окончании, чтобы побыстрее спросить у руководства, как там, в Запорожье, дела. Болельщики были с ними заодно – подняли плакаты „Васильич, мы с тобой!“, „Васильич, ты нам нужен!“. Если бы эта любовь могла перелиться в силу, которая творит чудеса даже в безнадежной ситуации…