Павел Горьковский - Запрещенный Тесла

Тесла так и не смог до конца оправиться после аварии — он страдал от головных болей, обмороков, сердцебиений. Зачастую пожилой человек был так слаб, что отказывался от своих излюбленных пеших прогулок, по несколько дней не покидал номера в отеле. Его физическое состояние напрочь исключало возможность длительного морского путешествия или авиационного перелета.

Болезнь внесла в жизнь ученого существенные ограничения, но была ли она достаточно серьезной, чтобы в одночасье разрушить его поразительно крепкий от природы организм? Тесла частенько заявлял, что планирует прожить до 110 лет как минимум — многие его предки безболезненно перешагнули столетний рубеж!

По доброй воле принявший обет одиночества, больной старик не представлял обузы для родственников, он не мог подарить наследникам искусительной надежды на богатство. Но все же некоторые обстоятельства его смерти трудно объяснить: тело пожилого человека кремировали с удивительной поспешностью.

Какие выгоды могла представлять преждевременная кончина ученого?

Тесла был неудобным человеком — упрямый и несговорчивый, заносчивый и импульсивный, он имел куда большее число недоброжелателей, чем зарегистрированных патентов. Напомним, что ученый умер за несколько месяцев до оглашения окончательного решения в процессе против Маркони. Смерть человека, способного выступить с ключевыми показаниями по делу, могла казаться выходом представителям могущественного международного картеля.

До последних лет жизни ученый не утратил остроты ума и оставался источником сенсаций и просто ярких статей и интервью для прессы. Кто знает, какими чужими секретами он готов был поделиться с журналистами или биографами? За долгие годы тайн накопилось изрядно — от секретных соглашений с промышленниками до контактов с резидентами, террористами и радикальными политиками. Этому человеку, уставшему от финансовых злоключений, привычному к жизни на широкую ногу, вполне хватило бы и смелости и авантюризма предпринять попытку «бархатного шантажа»: пригрозить наследникам Моргана, Астора или даже резидентам, работавшим под прикрытием, некими сенсационными разоблачениями и тем самым превратить себя в крайне уязвимую фигуру.

Гипотеза о «Филадельфийском эксперименте» и участии в нем Теслы как главного разработчика технологии превращает ученого в желанную мишень для немецких и даже японских шпионов. Но все же сотрудничество с военными — будь то представители флота или армии, на момент вступления США во Вторую мировую войну эти два ведомства все еще сохраняли обособленность — маловероятно. Не имело смысла скрывать сам факт работы Теслы на оборону, но даже если бы режим секретности был строгим, правительственный заказ наверняка сказался бы на материальном положении ученого самым быстрым и позитивным образом.

Зато отказ от запоздало предложенного военными ведомствами США сотрудничества мог оказаться для строптивого ученого фатальным. Ведь ни талантливые шпионы, ни корпоративные «службы безопасности» не имели достаточно возможностей, чтобы ловко избежать расследования, организовать спешную кремацию и похороны ученого и развернуть вектор всеобщего интереса от судьбы его изобретений и архивов к сенсационным заметкам о похищении «электрического волшебника» некими «коммунистами» или даже инопланетянами, размещенным в желтой прессе. Вероятность насильственной смерти ученого навсегда останется в области возможных, но невыясненных фактов, которыми удивительно богата биография Николы Теслы.

Незадолго до смерти пожилой человек рассказывал знакомым, что его номер посетили таинственные незваные гости. Беспорядок и следы обыска свидетельствовали, что посетители явно намеревались похитить бумаги ученого, относящиеся к «лучу смерти», и только по счастливой случайности грабители удалились ни с чем. Именно архив Теслы был главной точкой, в которой пересекались конкурирующие интересы американского государства, влиятельных корпораций, законных наследников и всяческих авантюристов, его сложная судьба была предрешена.

Еще при жизни Никола Тесла успел прослыть едва ли не провидцем, способным предостеречь знакомых от опасной поездки или с завидной точностью предсказать исход боксерского поединка, однако даты собственной смерти он так и не смог предугадать. Год 1943 — сложный, переломный момент мировой истории. США вступали в новую войну, привычная жизнь перестраивалась на военные рельсы, менялась и роль Федерального бюро расследований. На первые роли выходили армейские разведывательные службы — до 1942 года разведкой в США занимались специальные отделы в государственном департаменте, армии, флоте и казначействе. Каждый отдел действовал автономно, они не только избегали обмена информацией, но даже конкурировали друг с другом. В условиях войны требовалась интеграция всех усилий на борьбу с врагом: по инициативе президента Рузвельта было создано объединенное ведомство для сбора и анализа стратегической информации — Управление стратегических служб (УСС), а по окончании Второй мировой войны на базе УСС было сформировано новое разведывательное ведомство — ЦРУ.

Но тогда, в 1943 году, Управление стратегических служб еще только начинало формироваться, а ФБР пришлось делегировать часть своих задач армейской разведке и военным морякам. Обеспечение сохранности архива покойного, на который нацелились агенты вражеских спецслужб, входило в компетенцию армии. Но ФБР слишком долго вело наблюдение за Теслой и не собиралось делиться будущим успехом, его агенты продолжали участие в операции. К делу об имуществе сербского ученого неожиданно подключилась еще одна уполномоченная организация — «Управление по делам иностранной собственности».

Тесла являлся американским подданным с 1893 года, поэтому участие в судьбе его имущества упомянутого Управления можно объяснить только одним: в условиях военного времени упомянутое Управление получило специальные полномочия на изъятие собственности иностранных граждан без решения суда. С некоторых пор собственность Теслы — точнее, чертежи и полезные модели мощного оружия «луч смерти», если таковые существовали, — весьма интересовала государственный департамент. Формальным оправданием для привлечения Управления служило то, что главный официальный наследник ученого — племянник Савва Косанович — был иностранным гражданином. Юридический статус Югославии как государственного образования все еще оставался неопределенным, США признали легитимность правительства Тито несколько позже, и это развязывало руки сотрудникам Управления.