Ширер Уильям - Взлет и падение третьего рейха (Том 1)

В действительности Бек отправил Липскому не совсем такую инструкцию. Липскому было приказано сказать немцам, что в Польше предложения Англии встретили "благоприятное отношение", вместо того, чтобы сказать, что правительство Польши эти предложения "приняло". Ему также надлежало сообщить, что официальный ответ польского правительства будет дан в течение нескольких часов.

Инструкция Бека Липскому содержала и другие пункты, и немцы, расшифровавшие код поляков, об этом узнали.

По ряду причин, которые вскоре станут ясны, немцы не спешили принять польского посла в Берлине. Было уже слишком поздно. В час дня, через несколько минут после получения по телеграфу инструкций из Варшавы, Липский попросил встречи с Риббентропом, чтобы вручить ему послание своего правительства. Последовало напряженное ожидание в течение двух часов, после чего раздался телефонный звонок. Звонил Вайцзекер. От имени министра иностранных дел он спрашивал, прибудет ли Липский как полномочный представитель или в другом качестве.

"Я ответил, - сообщал Липский в докладе, - что прошу о встрече как посол, чтобы передать послание своего правительства".

Опять последовало долгое ожидание. В пять вечера Риббентропу позвонил Аттолико и сообщил, что дуче просил фюрера принять Липского, чтобы "установить хотя бы минимальный контакт, который позволит избежать окончательного разрыва". Министр иностранных дел Германии обещал передать фюреру пожелание дуче.

В последний день августа это была не первая попытка итальянского посла уведомить Вильгельмштрассе о своем желании сохранить мир. Еще в девять утра Аттолико звонил в Рим и сообщал, что ситуация "отчаянная" и что "если ничего нового не произойдет, то через несколько часов начнется война". В Риме Муссолини и Чиано пытались найти выход. В результате сначала Чиано позвонил Галифаксу и сказал, что Муссолини не вмешается, если не будет уверен, что сможет обеспечить Гитлеру "лакомый кусок - Данциг". Английский министр иностранных дел не попался на эту приманку. Он ответил Чиано, что вначале надо установить прямой контакт между немцами и поляками через Липского.

В 11.30 Аттолико встретился с Вайцзекером в министерстве иностранных дел и сообщил ему, что Муссолини вошел в контакт с Лондоном и предложил считать возврат Данцига первым шагом в урегулировании польско-германского конфликта. Он добавил также, что дуче необходимо некоторое время, чтобы довести до конца свой план сохранения мира, и поинтересовался, не сможет ли правительство Германии до тех пор принять Липского.

Риббентроп принял Липского в 18.15, то есть более чем через пять часов после того, как Липский просил о встрече. Продолжалась встреча недолго. Посол, несмотря на крайнюю усталость и нервное перенапряжение, держался с достоинством. Он зачитал министру иностранных дел текст послания:

"Прошлой ночью правительство Великобритании сообщило правительству Польши, что имело с правительством Германии обмен мнениями относительно возможности ведения прямых переговоров между польским и немецким правительством.

Правительство Польши намерено положительно отнестись к предложению Великобритании и направит официальный ответ по этому поводу в течение нескольких часов".

"Я добавил, - сообщал позже Липский, - что старался передать это послание начиная с часа дня". Когда Риббентроп уточнил, прибыл ли он в качестве полномочного представителя для ведения переговоров, посол ответил, что пока имеет лишь поручение передать министру иностранных дел послание своего правительства, что он и выполняет. Риббентроп сказал, будто надеялся, что Липский прибыл в качестве "делегата, имеющего полномочия". После того как посол еще раз заверил, что не наделен такими полномочиями, Риббентроп отпустил его, пообещав сообщить обо всем фюреру.

"Вернувшись в посольство, - рассказывал позднее Липский, - я обнаружил, что не могу связаться с Варшавой, так как немцы отключили мой телефон".

Вопросы Вайцзекера и Риббентропа относительно статуса посла носили чисто формальный характер - для протокола. С полудня, с того времени, когда Липский получил телеграмму из Варшавы, немцы уже знали, что он не будет выступать, как они того требовали, полномочным представителем. Телеграмма была немедленно ими расшифрована. Копию телеграммы отправили Герингу, который показал ее Далерусу. Фельдмаршал немедленно направил шведа с текстом телеграммы к Гендерсону, чтобы, как он позднее объяснял в Нюрнберге, английское правительство "как можно скорее поняло, насколько непримиримую позицию занимали поляки". Геринг зачитал суду секретную инструкцию, направленную Липскому, в которой ему предписывалось ""при любых обстоятельствах" воздерживаться от официальных переговоров и настаивать на том, что он "не наделен подобными полномочиями" и что ему поручено лишь передать послание своего правительства. В Нюрнберге Геринг приводил немало подобных доводов, тщетно пытаясь убедить суд, что Польша "саботировала" предложения Гитлера спасти мир в последний момент. Геринг утверждал, что сам он войны не хотел и делал все, чтобы ее избежать. Такая правдивость немногим отличалась от правдивости Риббентропа. Примером тому может служить его утверждение, что только после встречи с Липским на Вильгельм-штрассе в 18.15 31 августа Гитлер принял решение "на следующий день начать вторжение".

В действительности все обстояло совершенно не так. Все попытки измотанных до предела дипломатов и тех, кто направлял их деятельность, сохранить мир в последний момент, 31 августа 1939 года свелись к сотрясанию воздуха, а со стороны немцев являлись к тому же сплошным обманом.

Дело в том, что в половине первого дня 31 августа, еще до того, как лорд Галифакс настаивал, чтобы поляки стали более сговорчивыми, до того, как Липский позвонил Риббентропу, до того, как немцы публично объявили о своих "великодушных" предложениях Польше, до того, как пытался вмешаться Муссолини, Адольф Гитлер принял окончательное решение и издал приказ, который вверг планету в самую кровопролитную в ее истории войну.

ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ

Берлин, 31 августа 1939 года

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Директива э 1 на ведение войны

1. Теперь, когда исчерпаны все политические возможности урегулировать мирным путем положение на восточной границе, которое стало невыносимым для Германии, я решил добиться этого силой.

2. Нападение на Польшу должно быть проведено в соответствии с приготовлениями, сделанными по плану "Вайс", учитывая изменения, которые произошли в результате почти полностью завершенного стратегического сосредоточения развертывания сухопутных войск.