Корнилов Лавр Георгиевич БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

КОРНИЛОВ Лавр Георгиевич (18 авг. 1870, станица Каркаралинская Семипалатинской обл.-13 апр. 1918, Екатеринодар). Род. в семье казака (хорунжего). Окончил Омский кадет, корпус и в 1892 Михайловское арт. уч-ще, в 1898 Академию Генштаба. 6 лет служил в штабе Туркест. ВО. Публиковал в журналах обзорные статьи о Персии и Индии, в 1901 выпустил кн. "Кашгария и Вост. Туркестан". В 1904-05 участвовал в рус.-япон. войне. В 1905-07 на разл. должностях в воен. округах. В 1907-11 воен. агент (атташе) в Китае. С нач. 1-й мир. войны врем. нач. 49-й. затем нач. 48-й пех. дивизии, к-рая под его началом осенью 1914 попала в окружение и вышла из него с большими потерями. В апр. 1915 Корнилов попал тяжелораненым в плен, из к-рого в июле 1916 бежал. С этого времени имя Корнилова стало известно всей России. Осенью 1916 на значен ком. 25-го пех. корпуса (Юго-Зап. фронт).

2 марта 1917 по просьбе М.В. Родзянко Николай II одновременно с отречением от престола назначил Корнилова командующим Петрогр. ВО. 7 марта по распоряжению Врем. пр-ва Корнилов осуществил арест быв. императрицы и её детей, находившихся в Царском Селе. Вместе с воен. министром А.И. Гучковым с согласия Ставки разрабатывал план создания Петрогр. Отдельной армии для прикрытия столицы с включением в её состав Петрогр. гарнизона. Во время Апр. кризиса предложил Врем. пр-ву разогнать демонстрации вооруж. силой, предложение не было принято, а исполком Петрогр. Совета РСД предложил Корнилову воздержаться от вызова войск. 21 апреля приказал вывести на Дворцовую пл. две батареи Михайловского арт. уч-ща но собрание офицеров и солдат уч-ща постановило: приказ Корнилова не исполнять и пушек не давать. Когда же исполком Совета РСД возбудил вопрос о контроле распоряжений Корнилова, он подал в отставку с поста командующего ВО. Несмотря на просьбу Гучкова, Верх. главнокомандующий М.В. Алексеев отказался назначить Корнилова главкомом Сев. фронта. С нач. мая Корнилов - командующий 8-й армией, к-рая в июньском наступлении Юго-Зап. фронта имела наибольший успех.

Вечером 7 июля принял командование Юго-Зап. фронтом. В тот же день направил Врем. пр-ву телеграмму, в к-рой говорилось: "Армия обезумевших тёмных людей, не ограждавшихся властью от систематического развращения и разложения, ...бежит... Необходимо немедленно... введение смертной казни и учреждение полевых судов на театре воен. действий"; в случае отказа применить эту меру "вся ответственность падёт на тех, кто словами думает править на тех полях, где царят смерть и позор предательства, малодушие и себялюбие" (Иоффе Г.3., Белое дело. Генерал Корнилов, М., 1989, с. 78). 8 июля Брусилов телеграфировал Врем. пр-ву, что считает "безусловно необходимым немедленное проведение в жизнь мер, просимых ген. Корниловым" ("Гос. Совещание", с. 351). Корнилов, не дожидаясь правительств. санкции, вечером того же дня телеграммой приказал командирам и комиссарам в случае самовольного ухода с позиций, "не колеблясь, применять "против изменников огонь пулемётов и артиллерии" (там же, с. 352). 9 июля А.Ф. Керенский одобрил все мероприятия Корнилова 16 июля направил в Ставку телеграмму, в к-рой требовал усиления власти войсковых начальников всех уровней при сохранении ин-та комиссаров и войсковых к-тов, но с урезанными полномочиями последних, распространения и на внутр. ВО закона о смертной казни и рев.-полевых судах для военнослужащих, иначе "армии будут ...вместо пополнений... [получать] банды распущенных необученных солдат, к-рые способны разлагать даже самые крепкие части" (Поликарпов ВД., Военная контррев-ция в России. 1905-1917, М., 1990, С. 213), запрещения ввоза в р-н расположения армии "лит-ры и газет большевист. направлений", запрещения приезда в армию "всякого рода делегаций, депутаций и агитаторов без предварит, разрешения... воен. властей" (там же, с. 212). 19 июля Корнилов назначен Главковерхом. Телеграфировал Врем. пр-ву о согласии принять пост при условии "ответственности перед собств. совестью и всем народом" (Иоффе Г.3., указ. соч., с. 83). Корнилов разработал программу стабилизации положения в стране, в основу к-рой была положена идея о необходимости создания "армии в окопах, армии в тылу и армии железнодорожников", причём все три надлежало подчинить железной дисциплине (там же. с. 88). 3 авг. К, представил Керенскому вариант программы, к-рый был сочтён чрезмерно резким по форме, хотя Керенский и выразил согласие с предложенными мерами. Позже он писал: "Существо требований ген. Корнилова являлось только своеобразной формулировкой тех мер. к-рые уже отчасти проводились, отчасти проектировались Врем. пр-вом, и это существо отвечало настроениям ответственных демокр. и либеральных кругов" (Керенский А.Ф., Дело Корнилова, М., 1918, с. 4).

10 авг. доработанный текст был вновь передан Керенскому. "Воен. раздел" предусматривал восстановление дисциплинарной власти начальников в полной мере, резкое ограничение полномочий комиссаров и к-тов, введение смертной казни в тылу. В "Гражд. разделе" предусматривалось объявление жел. дорог и работающих на оборону з-дов и шахт на воен. положении, запрещение митингов, забастовок и вмешательства рабочих в хоз. дела. Подчёркивалось, что "Указанные мероприятия должны быть проведены в жизнь немедленно с железной решимостью и последовательностью" (там же, с. 93-94).

Прибывшему 13 авг. в Москву Корнилову была устроена восторженная встреча на вокзале. 14 авг. он выступил на Гос. совещании, осн. причиной развала армии назвал "законодат. меры", принятые после Февраля. Заявил, что "разницы между фронтом и тылом относительно суровости необходимого для спасения страны режима не должно быть", в заключение подчеркнул, что "нельзя терять ни одной минуты. Нужна решимость и твёрдое непреклонное проведение намеченных мер" (Тос. Совещание", с. 65-66). С нач. авг. стал перебрасывать к Петрограду верные ему части - 3-й кон. корпус ген. А.М. Крымова, Кавк. Туземную ("Дикую") дивизию, 5-ю Кавк. кав. дивизию и др. В дни Гос. совещания в своём поезде вёл конфиденциальные переговоры о предстоящем "выступлении" с лицами. к-рые могли бы оказаться полезными (с ген. М.В. Алексеевым, с лидером кадетов П.Н. Милюковым, лидером монархистов В.М. Пуришкевичем, с крупными предпринимателями А.И. Путиловым и А.И. Вышнеградским и др.). Со 2-й пол. авг. деятельность Корнилова вступила в новую фазу. особенно после падения Риги (21 авг.), к-рое, как писала бурж. печать, свидетельствовало об опасности, нависшей над столицей. Рум. посланник К. Диаманди излагал свою беседу с Корниловым в телеграмме премьер-министру Румынии И. Братиану: "Генерал прибавил, что войска оставили Ригу по его приказанию и отступили потому, что он предпочитал потерю территории потере армии.

Ген. Корнилов рассчитывает также на впечатление, к-рое взятие Риги произведёт в обществ, мнении в целях немедленного восстановления дисциплины в рус. армии" (Минц И.И., История Великого Октября, т. 2, с. 728). Сдачей Риги стали объяснять важность сосредоточения под Петроградом сил, необходимых для его обороны. В ближайшем окружении Корнилова и с его участием разрабатывались планы установления в России новой формы правления. Во главе страцы предполагалось поставить Совет нар. обороны (председатель - Корнилов, тов. председателя - Керенский, члены - ген. Алексеев, адм. А.В. Колчак, Б.В. Савинков, М.М. Филоненко). При Совете должно было существовать пр-во с широким представительством полит, сил: от царского министра Н.Н. Покровского до Г.В. Плеханова (см.: Иоффе Г.З., указ. соч., с, 110). Через посредников Корнилов вёл переговоры с Керенским, стремясь добиться мирной передачи ему всей полноты власти.