Валерий Завьялов - И невозможное вожможно

Поставив на землю чемодан и картонную коробку, он обнял мать, а потом нас с братом, и мы пошли к дому. Односельчане приветствовали отца.

В селе его хорошо знали. Здесь он родился и вырос. Двенадцати лет пошел в люди. Октябрь встретил в Москве. Затем приехал в свой Загорский уезд на комсомольскую работу. Люди старшего поколения, листая подшивки местной газеты «Плуг и молот», встречали очерки, рассказы и фельетоны за подписью «Иван Угрюмый». Это был псевдоним отца. Он стоял с повлажневшими глазами, глядя на сельскую улицу, где прошли его детство и юность.

Когда мы пришли домой, отец усадил меня рядом с собой и спросил:

— Ну, сынок, давай подведем итоги нашего соревнования. Я обещал вернуться домой с победой. Свое обещание выполнил. А что ты обещал в письмах?

— Хорошо учиться,— ответил я,— свои обязательства я тоже выполнил.— И показал свой табель с отметками.

— Молодец,— похвалил он и, подмигнув, сказал: — А я тебе что-то привез.— Он распаковал картонную коробку и достал из нее новенькую гармошку.

— Это... Это мне?1

— Тебе!

— Но у меня же руки больные. Как я сумею играть?

— Вот и будешь разрабатывать пальцы.

На другой день отец собирался зайти в школу — познакомиться с моей первой учительницей. Когда я вернулся с занятий, его еще не было дома. Пришел он поздно. Нас с братом отправили спать. Брат уснул сразу. А я сквозь дремоту услышал из-за тонкой перегородки голос матери:

— Вань, ты в школе-то был?

Я насторожился.

— Был, но с Александрой Ивановной повидаться не удалось.

— Что так?

— Уехала к своим избирателям.

— Да, ее в райсовет не зря выбрали, ее у нас любят, со всякой заботой и радостью — всегда к ней.

— Вот и директор тоже очень хорошо о ней отзывается. Оказывается, она еще в двадцать пятом году была делегатом Первого всесоюзного съезда учителей. У них вся семья такая. Муж — секретарь райкома. Жаль расставаться с ней. Работу мне в Звенигороде предлагают. А вот как Валерка там учиться будет? Здесь-то его уже знают, и Александра Ивановна...

— Да, ей мы многим обязаны. Не всякий учитель добровольно такого ребенка в свой класс возьмет. Только ведь и в других школах свои «Александры Ивановны» есть. Конечно, трудно придется ему сначала, а потом привыкнет, он у нас молодец, парень старательный.

Лето мы провели в Константинове, а в августе переехали в Звенигород.

Со страхом ждал я нового учебного года. Ведь мне предстояло начать его в новой школе. Как отнесутся ко мне ребята? Будут ли новые учителя так же внимательны, как в Константиновской школе? С таким чувством шел я первого сентября в школу.

Вот и красное каменное здание, Незнакомые лица. Все друг с другом здороваются, рассказывают, как провели лето. Только я одиноко стою в стороне. Мое внимание привлек мужчина в выгоревшей солдатской гимнастерке, подпоясанной тонким ремешком. Он стоял на пригорке, поглаживая острую бородку клинышком, и кого-то искал глазами. Увидев меня, спросил:

— Новенький? Из какой школы?

— Из Константиновской,— ответил я.— А вы учитель?

— Я классный руководитель 6-го класса «Б». Зовут Владимир Сергеевич, фамилия — Морошкин!

— Меня направили в ваш класс.

— Очень хорошо,— ответил Морошкин и, подмигнув, добавил полушутя-полусерьезно: — Только я строгий! Тебя как звать?

— Завьялов Валерий!

Он записал в тетрадь. Потом снова поискал кого-то глазами, наконец, видимо, нашел и подозвал к себе стройного паренька в синей футболке.

— Макаров, собери ребят!

Через несколько минут 6-й «Б» окружил своего классного руководителя.

— А что-то я не вижу Агафонова. Где он?— спросил Морошкин.

— Я здесь,— отозвался один из ребят.

— Все в сборе... Начнем... Прошу записать временное расписание на завтра. История, математика, физика, литература, немецкий, ботаника.

— Шесть уроков!— зашумели шестиклассники.

— Ничего, ничего, мы уже с вами не маленькие,— утихомирил Морошкин недовольных.— И не стыдно вам? А сейчас организованно отправляемся в класс.

Первая неделя в новой школе прошла без происшествий. В субботу у нас по расписанию четвертый урок — физкультура. На перемене ребята переоделись, направились в спортзал. А я стал готовиться к очередному уроку.

В класс заглянул преподаватель физкультуры Михаил Савватьевич Нестеренко.

— Почему не в спортзале?— спросил он, окинув меня внимательным взглядом.

Я стоял и молчал.

— О тебе я все знаю,— пришел на помощь Нестеренко.— Зря стараешься освободиться от физкультуры. Это, пожалуй, одно из средств, с помощью которого ты сможешь найти свое место в жизни. Пошли в зал!

Дав задание учащимся, он сел рядом со мной.

— Нужно научиться расслаблять мышцы,— вслух размышлял учитель.— Они у тебя напряжены. Будешь ощущать боль. Но другого выхода нет. Лечебная физкультура возвратила многих тяжелораненых в строй. Слышал ты о книге Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке»? Если не читал, прочти!

«Повесть о настоящем человеке» я прочитал быстро. Летчик без ног полетел на самолете. Я поверил в чудотворную силу физкультуры. Приходил в школу задолго до уроков и проделывал все упражнения, рекомендованные Михаилом Савватьевичем. Труднее всего было, не сгибая ног, достать пол руками. Одна попытка, вторая, третья... И никаких результатов. Обливаясь потом, я садился на скамейку и, отдохнув, снова начинал упражнение.

Однажды в зал заглянул Нестеренко, Он некоторое время наблюдал за мной, задумался, а затем решительно сказал:

— Хватит на сегодня. Перегрузки могут принести вред, Вера Яковлевне Пороховой тебя бы показать! Это крупный специалист по лечебной физкультуре!

— И я буду здоровым?

— Совсем, конечно, не вылечишься, но с помощью тренировок многого можно добиться.

— Мне бы только руки чуть подправить, чтобы писать.

— Зря сетуешь на свои руки,— проговорил он.— У Веры Яковлевны в клинике я видел девушку. У нее руки совсем не работали. А она заочно где-то училась.

— Как же она писала?— удивился я.

— Зубами.

— Зубами?!.

— Да, зубами. Вот видишь, дела-то твои не так плохи, как тебе кажется.

Через несколько дней учитель отправился со мной в клинику нервных болезней 1-го Московского медицинского института имени И. М. Сеченова. Она помещалась в двухэтажном здании. Мы поднялись на второй этаж.

Вера Яковлевна была на лекции, и нам пришлось немного подождать. Но вот прозвучал звонок, и в коридоре стало светло от белоснежных халатов.

Окруженная студентами, из аудитории вышла невысокая, с энергичным лицом женщина. Она сразу узнала Михаила Савватьевича.

— Помню, помню,— говорила она, пожимая его руку, и пригласила нас в свой кабинет.— Кажется, вам я советовала специализироваться по лечебной физкультуре?