Царствование Николая Второго. Том 1

Тогда же у меня был князь Мещерский -- редактор-издатель "Гражданина", десятки лет живущий на правительственные крупные субсидии и считающий своим неотъемлемым правом получать таковые, человек безнравственный, низкопоклонный там, где нужно или можно что либо схватить и надменный с лицами, которые ему не нужны. Князь был очень сумрачен и высказал свое "убеждение", что ныне нет другого исхода, как дать конституцию. Затем, после 17 октя-бря, когда гроза революции прошла, он начал громить новые законы и теперь опять затянул старую песнь. Благо ему за это платят.

В то время у меня также был несколько раз П. Н. Дурново, бывший в моем министерстве министром внутренних дел. Он мне говорил, что главная причина происходящего развала заключается в Трепове и что если Трепов не уйдет, то мы доживем до величайших ужасов. Вместе с тем, по существу он находил, что единственный выход из созданного положения вещей заключается в широких либеральных преобразованиях и в уничтожении исключительных положений. Дурново был товарищем министра внутрен-них дел Булыгина и состоял товарищем трех его предшественников князя Мирского, Плеве и Сипягина, был ранее директором департамента полиции, а потому, конечно, его мнение имело некоторое значение.

Из всех лиц, которых я видел со дня моего возвращения в Петербург из Америки до октябрьских дней, я слышал против общего течения мнение только одного лица -- А. П. Никольского, будущего впоследствии в моем министерстве министром земледелия. Он мне говорил, что вся беда в прессе, и что для того, чтобы облагоразумить {500}революционное движение, нужно прежде всего беспощадно шлепнуть газеты. Сам А. П. Никольский был в течение 30 лет постоянным сотрудником "Нового Времени", и потому этот его отзыв меня несколько удивил тем более еще, что в то время "Новое Время" уже было в "союзе печати" и пользовалось "захватным правом", а главный его сотрудник Меньшиков мне, как сказано выше, представил проект конституционного манифеста, так как только в конституции он видел спасение.

Итак, к концу сентября месяца 1905 года революция уже совсем, если можно так выразиться, вошла в свои права -- права захватные. Она произошла оттого, что правительство долгое время игнорировало потребности населения, а затем, когда увидело, что смута выходит из своих щелей наружу, вздумало усилить свой престиж и свою силу "маленькой победоносной войной" (выражение Плеве). Таким образом правительство втянуло Россию в ужасную, самую большую, которую она когда либо вела, войну. Война оказалась для России позор-ной во всех отношениях и режим, под которым жила Россия, оказался совсем несостоятельным -- гнилым.

Все смутились и затем -- добрая половина русских людей спятила с ума... Явился вопрос, что же делать?.. Вопрос этот был резко поставлен заревом революционного пожара. С первых чисел октября 1905 года в силу самых событий пришли к необходимости его решить и с 6-го в де-сять дней докатились до великого и знаменательного акта -- мани-феста 17 октября.

Каким образом это произошло, я буду излагать во второй части моих записок, которую начну писать, возвратясь в Россию. *

{503}

ПРИЛОЖЕНИЯ

О КОМИССИИ ПО БОРЬБЕ С ЧУМОЮ И ЕЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЕ ПРИНЦЕ А. П. ОЛДЕНБУРГСКОМ

В 1896 г. -- в Индии, а также в Астраханской губернии и Киргизских степях начали проявляться отдельные случаи чумных заболеваний.

Так как вопросами экспериментальной медицины занимался принц Александр Петрович Ольденбургский, то для борьбы с чумою и была образована 11 января 1897 г. комиссия, которая состояла: из министров, прикосновенных к делу народного здравия, некоторых специалистов, а председателем этой комиссии был назначен принц Александр Петрович Ольденбургский.

Эта комиссия так и называлась "чумной", -- хотя официальное название ее было "Особая комиссия для предупреждения занесения чумной заразы и борьбы с нею, в случае появления ее в России".

Принц Александр Петрович Ольденбургский представляет собою замечательный тип. С его именем связано устройство в Петербурге института экспериментальной медицины, -- что было сделано еще при Императоре Александр III, хотя тогда институт экспериментальной медицины был устроен в скромных размерах.

С именем принца Александра Петровича Ольденбургского свя-зана большая больница душевнобольных, находящаяся на Удельной. Он является попечителем школы Правоведения и особого рода гимназии, находящейся в 12-й роте Измайловского полка.

Эти учебные заведения связаны с его именем, потому что они были основаны отцом его -- Петром Георгиевичем Ольденбургским. С {504}именем принца Александра Петровича Ольденбургского связан, наконец, Петербургский Народный Дом, -- одно из выдающихся учреждений. -- С его именем связаны Гагры, -- род санитарной станции. на берегу Черного моря.

Таким образом принц Александр Петрович Ольденбургский связал свое имя с весьма полезными и благодетельными учреждениями им самим созданными или полученными им по наследству от своего отца.

Большинство обывателей Российской Империи думают, что все это создано, благодаря необыкновенной щедрости Его Высочества, но это совершенно не так.

Все это создано принцем А. П. Ольденбургским, но на казенные деньги; можно даже с уверенностью утверждать, что то же самое было бы создано с гораздо меньшими затратами и, вероятно, более раз-умно, обыкновенными смертными, если бы те деньги, которые ухлопал на это дело из казенного сундука принц А. П. Ольденбургский, были бы даны обыкновенным русским обывателям.

Вся заслуга принца заключается в том, что он человек по-движной и обладает таким свойством характера, что когда он пристанет к лицам, в том числе иногда лицам стоящим выше, нежели сам принц

А. П. Ольденбургский, то они соглашаются на выдачу сотен тысяч рублей из казенного сундука, лишь бы только он от них отвязался.

Надо отдать справедливость принцу Ольденбургскому, он весьма подвижной человек и если нужно сделать что-нибудь экспромтом, а в особенности сделать нечто выдающееся по своей оригинальности, то он по своему характеру к этому совершенно приспособлен.

Судя по тому, как описывают историографы характер и натуру Императора Павла, нужно сказать, что никто из Царской семьи не унаследовал качеств Императора Павла в такой полности и неприкосновенности -- в какой унаследовал их принц Александр Петрович Ольденбургский.

В сущности говоря, он не дурной, хороший человек, но именно вследствие своей, -- мягко выражаясь, -- "необыкновенности" характера и темперамента он может делать поступки самые невозможные, кото-рые ему сходят с рук только потому, что он -- "Его Высочество принц Ольденбургский".