Рома Зверь - Дожди - пистолеты

Мы выпили за приезд. А потом мы по-; ехали к отцу домой и почему-то тусили там. Не помню почему, места там как раз было меньше. Он нам там поляну накрыл. И на следующий день они уехали.

В тот день я сделал Свете предложение. Руки и сердца. Мы ехали в трамвае. Там все и произошло. Мы обменялись кольцами. Она мне подарила колечко со змеей. Я же типа змея по гороскопу. Кольцо в виде змеи, обвивающей палец несколько раз. А я подарил кольцо, которое из Болгарии привез специально для Светы. Да! Ее кольцо было женское, но я его как надел тогда, так и никогда не снимал. Света называла «обручальным кольцом». Я не относился к этому как к какому-то сверхважному шагу. Конечно, свадьба! А как иначе? Нормально. Просто у меня такое настроение было — «как порядочный джентльмен». Для меня не было такой проблемы, типа свадьба — это серьезно, совместная жизнь — такая ответственность, что-то сверхъестественное. Легко.

Они с Ксюхой уехали, Света буквально по приезде прислала письмо: «Привет, мой любимый будущий муж!» Своих родителей на теперь называла не иначе как «твоя теща», «твой тесть». «Теща» сначала, конечно скептически отнеслась к будущей свадьбе. Она убеждала дочь, что я никогда не откажусь от музыки ради нее. Вот смотри, на фотке Света. «Роме от Лелика. Я тебя люблю, хоть ты мне и не веришь. Честно». Она себя Леликом называла, как в мультфильме «Лелик и Болек»…

А потом на Рождество я поехал в Новороссийск и опять же с Ксенией. Ксения была такая сваха. То есть сначала она со Светой приехала ко мне, потом со мной к Свете. Света своего малолетнего брата Вадика брала. Ксюха была подругой классной, не мешала, как раз наоборот, с ней было удобнее. Она сглаживала какую-то неловкость. Была таким буфером. Мне нравилось, что Ксения была рядом. И, наверное, Свете тоже. Потому что… порой не к Свете подойдешь что-то спросишь, а к Ксюше. Она была просто таким другом верным. Нашим со Светой общим другом. Да я вообще не парился. Она в Болгарии ложилась ко мне спящему на кровать и фотографировалась ради прикола. Ксюша, конечно, знала о моих чувствах к Свете.

В Новороссийске очень тепло было, я ходил в пиджаке. Мы жили у Светы дома. Познакомились с родителями. Папа — бывший моряк. Большой такой дядька. Обычный. Самый банальный. Мама более интеллигентная… очечки. Плотная такая.

Новороссийск весь расположен на холмах. На одном таком холме район, где стоят бывшие дачи, переоборудованные под постоянное жилье. Но из-за того, что все на холмах, по склонам оврагов, дома там необычной архитектуры. Вот представь себе: дорога, у дороги дом. Смотришь спереди — нормальный дом, а сзади — резко становится двухэтажным из-за скоса. А на противоположной стороне оврага — другой такой же дом других хозяев. И одна скальная порода, земли там нет, ее туда специально привозят.

Я зашел в ее комнату. Что тут скажешь — комната настоящей девочки. У нее висело несколько плакатов. С Мадонной, кажется. Врать не буду, не помню, какие-то еще. Зеркало, конечно, большое. Шкатулочки, где колечки, бусики. Помады, разные штучки. Шкаф, на шкафу тоже какая-то куча безделушек, игрушки мягкие, но их было немного. Все интересно было. Позаглядывать, посмотреть. Она тоже ведь строителем была. Я говорю: «Ну, покажи мне свои чертежи». Интересно же, как у них в колледже, конспекты там. Вещи, гардероб — тоже прикольно: «Ой, а вот в этой майке ты была тогда-то!» — «Да, в этой майке»… Ну да, видишь, такая фигня, но как трогательно.

У Светы были короткие юбки. Как девочка она одевалась: какие-то кофточки, юбочки. Без какого-то определенного стиля. Одежду не могу вспомнить, как ни странно. Почему так происходит? Не понимаю. Она рыжая была. У нее были слегка выгоревшие волосы. Одежду, честное слово, не помню, хоть убей. Я-то ее ведь ее каждый день видел, каждый раз в другой одежде, поэтому трудно вспомнить. Да и на это особого внимания не обращал. А еще у Светы были зеленые глаза.

Я был влюбленный… Рождество. Мы стояли ночью на балконе второго этажа, пили шампанское, смотрели на звезды и болтали о разных вещах. Медведицу искали. Романтика за гранью. Вот это я помню. А кто там еще был, нет. На ней тогда была короткая шуба. Не то из лисы, не то из другого зверя какого-то. Она была такая рыже-серо-белая. Она все время в ней была… дай вспомнить… Да, она была в шубе, в мини-юбке, несмотря на то, что было достаточно холодно. И какая-то маечка на ней… Что носят девочки? Топик? Кофточка была. Вот так она ходила. Со вкусом одевалась. Скажем, гламурно по местным меркам. Достаточно пестро, необычно. У нее были зеленые тени. Зеленые-зеленые глаза…

Обязательно каблуки. Ходила на разных: и на высоких, и на низких. Она была не очень высокая. Причем она была даже не худенькая. В теле. Мне как раз тогда нравились более плотненькие девушки. Не толстые, нет… ну, мне нравилось. Худая — тоже хорошо. Блондинка, брюнетка, крашенная — без разницы. У меня не было тогда какого-то определенного «своего» типа. Потом я уже начал задумываться, с какими девушками я был, а тогда мне было все равно. Потом уже опытным путем я выяснил формулу моей девушки.

Света себя украшала. Сережки, колечки. Были заколочки в виде бабочек, как зажим. Она забирала волосы с лица и закалывала пряди назад. Мне не очень нравилось почему-то, но я никогда не говорил. Здорово было, когда просто распущенные волосы. А она как-то их назад делала или по краям. Говорили мы с ней в основном о колледже. Она в строительном училась тоже на ПГСе (промышленно-гражданское строительство), как и я. Тоже чертила. Я ей помогал. Она тоже мне что-то подсказывала. По профессии. Это, знаешь, как два музыканта встретятся и давай о гитарах тереть — хрен остановишь. Так что мы о профессиональных вещах говорили частенько. Но чаще говорила она. Я не стеснялся, мне просто незачем было.

Она лишь один раз приезжала одна в Таганрог. Я повел ее с собой в гости к Ивану в беседку, где все тусили. Познакомил с ребятами: с Иваном, Наташей, Вовчиком и другими. «Здрасьте!» — «Здрасте!» Они такие: «Так это то, куда ты ездишь?» Достаточно спокойно встретили ее, потому что я часто приходил в компанию с разными девушками. Наверное, поэтому спокойно. Типа, ну, посмотрим — что сразу-то лезть обниматься-целоваться, поглядим, как с ней завяжется. Да откуда им знать, серьезные отношения или нет? Они смотрели, если хожу три месяца с девушкой, значит, они начинают с ней больше общаться. А Свету они один раз только видели. У нас в компании всех принимали. Типа: «О, Новороссийск! Круто! Я там был!» Но мы обычно в этом коллективе терли свои какие-то терки. У нас были свои шутки, свои песни. А Света просто посмотрела на моих товарищей, а что говорить-то?

С Ираидой и Оксаной я Свету тогда так и не познакомил. Как-то не сложилось. Но они знали, что я езжу все время в Новороссийск. Свету они видели только на фотографиях. Говорили: «Круто, молодец, влюбился». Как девчонки еще могут сказать? Они ведь больше подружками были, чем какими-то там объектами. С Оксаной я не особо мог советоваться, она ж болтливая жутко! Но каждый раз, когда я приезжал из Новороссийска, шел сначала к ним, а пси том только домой. «Ну как там? Давай рассказывай, колись!» А Ираида более спокойная. Молчит, слушает, улыбается. Она более романтичная, а Оксана более прагматичная, вещи любила.