Федор Раззаков - Страсть

Свадьбу справили на квартире мамы Галины, поскольку папа на дочку по-прежнему был сердит. (Кстати, накануне свадьбы молодые, возвращаясь из магазина на такси, забыли в машине отрез, купленный на свадебное платье, но в ту же ночь Евстигнеев сумел-таки найти таксиста, и платье было спасено.) Народу на свадьбе было много, все – друзья и коллеги новобрачных. Лучший друг жениха Владимир Кашпур подарил молодоженам пластмассового пупса, к животу которого ленточкой был привязан одеколон «Жди меня». Из гостей также были Марк Бернес, Михаил Козаков и др.

Стоит отметить, что со временем Борис Волчек полюбил своего зятя и даже снимал его в своих фильмах, пусть и в эпизодах. Да и няне Тане Евстигнеев неожиданно оказался близким по духу и восприятию жизни (позднее она так и не сможет полюбить второго мужа Волчек: для нее Евгений навсегда останется «своим», а тот – «чужим»).

В 1961 году у Евстигнеева и Волчек родился сын Денис (к тому времени они, съехав с Кутузовского, снимали комнатку в коммунальной квартире в доме на улице Горького).

Вспоминает Галина Волчек: «Мне было всего двадцать семь лет, и я была дико оскорблена, когда увидела, что в медицинской карте про меня написано «старородящая». Денис был не просто желанный ребенок – я о нем мечтала! Когда его должны были впервые принести кормить, я как сумасшедшая бросилась к тумбочке и начала искать расческу. Думаю: «Неужели мой сын первый раз увидит меня растрепанную, страшную, со спутанными волосами?» Я причесалась, подкрасила губы, а когда его принесли, стала безумно, через закрытые варежечки, прощупывать, все ли пальцы у него на месте. Если бы родилась девочка, я назвала бы ее Настей…

Я была сумасшедшая мама. Однажды в театре, на репетиции, мне вдруг привиделась картина, что моя бабушка несет завернутого Дениса, и он… падает из ее рук. Вскочила, как сумасшедшая полетела к телефону – все ли нормально? «Нормально», – удивилась бабушка. В другой раз кто-то из друзей намекнул, что у Дениса авитаминоз и что земляника якобы лечит все. Так я потом каждое утро бегала на рынок, покупала стакан земляники, буквально вталкивала ягоды Денису в рот и лишь после этого мчалась в театр…»

Брак Евстигнеева и Волчек продолжался семь лет – до лета 1964 года. В распаде семьи был виноват Евстигнеев, закрутивший во время гастролей в Саратове роман со своей молоденькой коллегой по театру «Современник» Лилией Журкиной. Узнав об этом, Волчек прощать не стала. По ее же словам: «Когда мы решили разойтись, многие не понимали, зачем это надо, уговаривали меня и Женю сохранить семью. Но все же это случилось. Женя при разводе вел себя достаточно тактично. Я сама разорвала наши отношения. Собрала его вещи, позвала в наш гостиничный номер (в Саратове. – Ф. Р.) женщину, с которой, как мне казалось, Женя встречался, и сказала: «Теперь вам не придется никого обманывать». Только через двадцать пять лет он упрекнул однажды, что я не должна была так поступать…

Вернувшись в Москву, я посадила Дениса в кресло. Он сидел такой маленький, хорошенький – херувимчик с голубыми глазами. Посадила и сказала таким тоном, как будто с подругой разговариваю: «Денис, мы с папой разошлись». И заплакала. Естественно, была потребность ему – самому близкому существу – все рассказать. Он, конечно, ничего не понял, но с тех пор я на сто процентов уверена, что дети в таком возрасте, не понимая смысла слов, интонацию правды или лжи ощущают сразу…»

(Стоит отметить, что, в отличие от Евстигнеева, Волчек в повторном браке связала свою жизнь с человеком, далеким от мира искусства, – с профессором строительного института Марком Раделевым.)

Первое время Евстигнеев и Журкина вынуждены были ютиться по разным углам (например, снимали комнатку у своих друзей – Владимира Сошальского и Аллы Покровской – в Марьиной Роще), и лишь в конце 60-х они получили квартиру в доме на Сиреневом бульваре. В мае 1968 года у них родилась дочь Маша. Ее крестным стал все тот же В. Сошальский. Вот его рассказ об этом событии:

«Женя позвонил мне рано утром и сказал: «Дорогой, в девять часов утра мы пойдем в цирк (я поначалу не разобрал слово «церковь»), так надо быть в черном костюме. У тебя есть, так что постарайся, чтобы все было «интеллигантиссимо». Я подумал, что мы идем на какой-то утренний просмотр к Юре Никулину, но меня смутило, что надо надевать черный костюм с утра и что я должен ехать к Жене домой, когда он живет совсем в другой стороне от цирка, рядом с которым живу я. Об этом я ему и сказал. Женя стал дико хохотать в трубку: «Дурачок, не в цирк, а в церковь»… Я, конечно, надел черный костюм и поехал крестить Машу. Сам Женя в церковь не вошел: сказал, что он коммунист, что ему лучше не мелькать и что, пока я здесь буду крестить его дочь, он обязан съездить на партсобрание…»

А вот рассказ из того периода, когда Евстигнеев с женой и ребенком только-только переехали в дом на Сиреневом бульваре. Рассказчик – С. Зельцер:

«В доме шумно, дымно и очень интересно. С Лилией Дмитриевной – женой Евгения Александровича – всегда легко и просто. Красивая, кокетливая, подкупающе бескорыстная – готова отдать все, что ни попросишь. Рассказывает втихаря, чтобы Женя не слышал: «Сегодня звонит в дверь мужчина, такой весь из себя высокий, стройный, элегантный. Говорит: «Простите, Лилия Дмитриевна, я ваш сосед, въезжаю в квартиру на третьем этаже, да вот незадача: привез мебель, а жена на работе, не могу рассчитаться с грузчиками – денег с собой нет. Не одолжите ли до вечера сто рублей? А вечерком прошу вас, не откажите, с Евгением Александровичем пожалуйте к нам, чайку попьем, побеседуем…» Отдала. А потом выяснилось, что там, на третьем этаже, такие и не живут»…

По мнению многих, брак Евстигнеева и Журкиной нельзя было назвать счастливым. Между супругами часто случались ссоры, несколько раз они собирались развестись, но в самый последний момент что-то их останавливало. Из-за вечных скандалов Журкина начала пить, у нее произошло расстройство психики. Евстигнеева обстановка в семье откровенно угнетала, и единственной отдушиной для него стала работа. В 70-е годы он часто снимался в кино, много играл на сцене МХАТа. В декабре 1980-го у Евстигнеева случился первый инфаркт. Рассказывает его коллега, актер Владлен Давыдов:

«Женя поехал на гастроли в Архангельск со спектаклем «Заседание парткома», но уже на аэродроме в Москве почувствовал какую-то тяжесть на сердце. Когда прилетел в Архангельск, еще пытался репетировать, но с большим трудом. Вызвали врача. Тут же на «неотложке» его увезли в больницу…

В то время и я лежал в Боткинской больнице после гипертонического криза. Узнав, что у Жени инфаркт, я написал ему в Архангельск письмо. А потом Женю привезли в Москву и долечивали уже в Боткинской больнице. Так мы оказались вместе. Позже мы с ним еще месяц находились на реабилитации в санатории».