Федор Раззаков - Страсть

Тогда же дала интервью, но уже другому изданию – журналу «7 дней» – жена телеведущего Марина Шахова. Приведу лишь несколько ее ответов на вопросы, касающиеся их с Киселевым отношений.

« Корреспондент:– Вы когда-нибудь собирались разводиться?

Шахова:– И не раз. В 88-м году дело даже дошло до суда.

Корреспондент:– И вы не жили вместе?

Шахова:– Четыре месяца.

Корреспондент:– Вы устраиваете сцены ревности с битьем посуды?

Шахова:– Нет. Устраивай не устраивай – какой смысл?

Маша признает, что Женя бабник, что способен побежать за любой понравившейся девушкой. Однажды побежал даже за Машей, не узнав ее в новом платье.

Корреспондент:– У вашего мужа сложный характер?

Шахова:– Характер отвратительный. Он страшный зануда и педант: все делает медленно, основательно.

Корреспондент:– Как дожить до серебряной свадьбы?

Шахова:– Никогда не ложитесь спать, не помирившись».

Кобзон объявился в Москве в 1958 году, когда ему был 21 год. Поступил после армии в Музыкально-педагогический институт имени Гнесиных на вокальный факультет, а параллельно начал выступать на эстраде. В ту пору парень он был видный, с густой шевелюрой (парик у него появился только в 72-м), что не могло не нравиться девушкам. Поэтому на заре своей карьеры Кобзон пережил несколько любовных романов (правда, все они были скоротечными).

В 1964 году Кобзон очутился в эпицентре громкого скандала, о котором поведала одна из центральных газет. В статье из разряда зубодробительных сообщалось о том, что Кобзон, будучи на гастролях в Грозном, напился и стал врываться в гостиничные номера артисток, а одну из них даже пытался изнасиловать. По словам самого певца, все это было чистой ложью, однако доказать свою правоту он не смог – его объяснений никто не слушал. Не помогло даже письмо в защиту Кобзона, которое отправили в злополучную газету коллеги артиста. После этого скандала Кобзона на год отлучили от радио и телевидения, даже концерты в Москве отменили. Ему пришлось выступать в других городах, в частности в Ленинграде. Именно там он тогда и познакомился со своей первой женой – певицей Вероникой Кругловой. В те годы она пела в ленинградском оркестре Павла Рудакова и была чрезвычайно популярна. Как раз на сборном концерте Иосиф и увидел Веронику впервые. Она на тот момент была в разводе со своим первым мужем – эстрадным юмористом Виленом Кирилловским, о чем наш герой был прекрасно осведомлен. Решил воспользоваться случаем и сразу после концерта отправился за кулисы, чтобы познакомиться с Вероникой. Далее вспоминает она сама:

«Вижу, спускается по лестнице Кобзон, как-то смешно, по-казенному – боком. Никак не представился, сразу стал что-то говорить, говорить… Может, уже тогда считал себя королем сцены?

Как певец он мне категорически не нравился: был не очень пластичным, пел, как голосили тогда многие. Ничего особенного. Стоял на сцене истуканом, будто аршин проглотил, и натужно извлекал из себя звуки: «А у нас во дворе…» Это сейчас уже он стал великолепным певцом и исполняет песни намного лучше, чем в молодости.

Как на мужчину я на него тоже тогда не засматривалась. Тем более что на том концерте он украл у меня ноты. Великолепный мелодист Станислав Пожлаков незадолго до того написал для меня песню «Топ-топ, топает малыш», и в моей сумочке лежал ее единственный авторский клавир. Кобзон каким-то образом ухитрился эти ноты спереть: мне потом рассказывали знакомые артисты, как он ковырялся в стопке нот. Пришлось позвонить ему в гостиницу «Октябрьская». «Да, мой музыкант случайно взял ваши ноты. Прошу прощения. Можете забрать их в любое время», – произнес он надменно. Я же была научена мамой, что ходить к мужчинам в гостиницу неприлично. «Нет, – отвечаю, – я сейчас подъеду к гостинице, а вы, пожалуйста, спуститесь и принесите ноты». Просьбу он выполнил, но… Не успел Пожлаков написать второй клавир и оркестровку, как наша песня была уже быстренько записана в Москве Кобзоном и Миансаровой. Такой поступок даже по прошествии стольких лет иначе как воровством назвать трудно…»

Обидевшись на Кобзона, Вероника решила прекратить с ним всякие отношения. Но он оказался мужчиной чрезвычайно настойчивым – преследовал ее буквально всюду. Однажды оркестр Рудакова, гастролируя в Москве, выступал в Театре эстрады. В один из перерывов, когда Круглова вышла в буфет, чтобы выпить сока, ее подозвали к телефону. Она взяла трубку и услышала на другом конце провода голос Кобзона: тот приглашал ее вечером в один из ресторанов. Но Вероника отказалась, сославшись на занятость. Тогда Кобзон… заявился к ней в гостиницу. Причем не один, а с целой оравой друзей.

В течение нескольких месяцев Иосиф планомерно осаждал неприступную крепость в лице Кругловой, стал даже распространять в эстрадной тусовке слухи, что они с Вероникой живут вместе уже давно. Сама она узнала об этом случайно, когда приехала в Москву, чтобы в очередной раз записаться на телевидении. К ней подошла редактор Ирина Зинкина и радостно спросила: «Тебя можно поздравить? Вы с Есиком женитесь?» У Кругловой даже челюсть отвисла от удивления. «Кто тебе мог такое сказать?» – спросила она после минутной паузы. «Как кто? Сам Кобзон!»

Примерно в начале 1965-го Круглова наконец сдалась, и они стали жить с Кобзоном в гражданском браке. Когда об этом узнала мать певца, Ида Исааковна, она стала предпринимать отчаянные меры, чтобы разрушить этот союз, поскольку заподозрила в Кругловой реальную претендентку на статус супруги (Ида Исааковна мечтала женить сына на еврейке, а Вероника была русская). Сначала мама хотела просто поговорить с сыном по душам и убедить его отказаться от девушки. Но Кобзон, к ее удивлению, ответил категорическим отказом, что само по себе было удивительно: он всегда боготворил свою маму и практически ни в чем ей не отказывал. И вдруг – отказал. Тогда Ида Исааковна избрала другую тактику. Она стала приходить к молодым в их крохотную 14-метровую съемную комнатушку в районе Каретного Ряда, как правило, в те моменты, когда те только-только встречались после долгой разлуки (гастролировали они отдельно друг от друга). И часто получалось так, что свекровь спала на раскладном диване вместе с молодыми!

Однако, несмотря на столь плотную опеку, Кругловой все-таки удалось забеременеть. Беременность протекала тяжело: будущую мать мучил токсикоз. Учитывая крайне стесненные условия, заводить ребенка было явно преждевременно. Во всяком случае, так казалось Веронике. Но Кобзон был решительно настроен на ребенка, и в итоге Кругловой пришлось уволиться из оркестра Олега Лундстрема, где она тогда работала.