Федор Раззаков - Страсть

Я за Сашу не цеплялась и в ЗАГС его не тащила, тем более что он тоже, как потом выяснилось, очень долго ко мне присматривался. Много позже он как-то признался, что если бы не видел моего бережного, нежного отношения к ребенку, то вряд ли бы отнесся к нашим отношениям столь серьезно. Так что, получается, нас с мужем связали наши дети: Митя, которого Саша бесконечно любит, и маленький Сашуша – вылитый папа. Ну, наверное, потрудилась еще и судьба: мы с мужем родились в один день – 22 июня, причем оба – в год Тигра. Правда, муж на двенадцать лет позже…

Когда мы только начинали жить вместе, многие говорили мне: «Он тебя бросит!» «Ну и ладно, – отвечала я, – хоть лет пять поживу, зато в любви и заботе». Силой счастья все равно не удержать, но то, что мне Богом предназначено, моим будет в любом случае…»

Второй ребенок Крючковой – сын Саша – родился в мае 1990 года. Роды были настолько трудными, что роженица едва не умерла. Сама Светлана вспоминает об этом так: «Мне сделали кесарево сечение, но во время операции обнаружили еще что-то. Добавили наркоза, да плохо дозу рассчитали. Представляете, я уже пришла в себя, а операция еще продолжается! Руки перевязаны, во рту трубка – никак не могу подать знак врачам, что я уже в сознании. Лежала и боялась, что от боли сойду с ума. В какой-то момент нащупала чью-то руку, сжала ее, и тот человек сразу все понял. Меня спросили, смогу ли я дышать без трубок, но, не дождавшись ответа, резко выдернули их изо рта. Даже повредили при этом зубы… Потом мне объяснили, что я могла бы умереть от болевого шока. И еще запомнилась жестокость женщины-анестезиолога: она нагло потом заявила, что я все это придумала и что отойти от наркоза во время операции я не могла…»

Через год после родов с Крючковой приключилось очередное несчастье – она едва не погибла в автокатастрофе. К счастью, актриса получила лишь сотрясение мозга и обширную гематому в пол-лица. Ее тогда уже утвердили на роль в картине Валентина Ховенко «Курица», но после аварии календарь съемок пришлось поменять, и сцены с участием Крючковой перебросили в конец съемочного периода, чтобы актриса смогла отлежаться в больнице. Однако те съемки для актрисы все равно оказались очень тяжелыми. Дабы облегчить ее страдания, неподалеку от съемочной площадки поставили кровать, на которой актриса после каждого дубля могла отдыхать.

Здоровье в те годы часто подводило Крючкову: после рождения второго сына у Светланы пошла операция за операцией. Актриса вспоминает: «Я ведь поправилась не потому, что много ем, а потому, что лежала почти девять месяцев на гормонах…

Меня не врачи, а муж от болезней спасал, ему даже койку в палате рядом со мной поставили. Мы ведь и расписались-то только перед моей последней операцией, когда возникла опасность, что я могу не вернуться из больницы. Я даже завещание оформила, чтобы Сашу с детьми никто потом не смог обидеть. Но, как видите, пронесло. Накануне операции мне даже сон приснился: я куда-то ухожу, а Саша в последний момент меня останавливает. Когда после операции приходишь в себя и понимаешь, что ты жив – всего-навсего жив! – больше уже ничего не нужно…

Николай Васильевич Гоголь говорил как-то, что болезни даруются человеку во благо. Потому что в каждодневной суете у каждого из нас нет времени для душевной работы. И лишь когда ты ложишься на больничную койку, у тебя, как ни странно, появляется возможность заглянуть в себя, появляется время для тихой, самоуглубленной работы души и ума. И когда друзья спрашивают, за какие грехи меня так наказывает судьба, я отвечаю, что, наверное, за мою слишком безмятежную молодость. Я ведь до 20 лет жила как птичка, порхала с одной зеленой ветки на другую. И только познав горечь потерь, пройдя через страдания, я поняла, что такое жизнь. Я научилась анализировать свои и чужие поступки, научилась сострадать человеческому горю. И когда мои сыновья вырастут и придет время им жениться, я бы не хотела, чтобы они встретили на своем пути таких безмятежных птичек, какой была я в молодые годы…»

В 1997 году в отношениях Крючковой с Александром наступил серьезный кризис. Они даже официально развелись, но спустя какое-то время, поняв, что поторопились, расписались снова. И до сих пор живут вместе все в том же Санкт-Петербурге.

Из интервью Светланы Крючковой: «От недополученного в детстве тепла у меня развилась и до сих пор сохранилась чрезмерная обидчивость. Поэтому у многих возникает ощущение, что я очень резкая. Миша Глузский однажды даже удивлялся: «Света, как в тебе совмещаются такой чудовищный мат и такие волшебные стихи?» Да, я знаю наизусть три тысячи стихов. Действительно, я очень много читаю. Но при этом ужасно ругаюсь. У меня такой способ защиты. Людям иногда кажется, что если оболочка у меня как бы грубая, то, значит, со мной можно и бестактно разговаривать. Тогда-то во мне и срабатывают детские обиды, и я, в свою очередь, иду хамством на хамство. Конечно, позиция неправильная. Но, к сожалению, истоки опять-таки в детстве находятся…

Сегодня мне доставляет удовольствие тратить деньги не на себя, а на мужа, на детей. Я вообще из тех, кто больше любит делать подарки, а не получать их. Такая уж я родилась. Мне кажется, что за это Бог вознаградил меня любовью близких. Я живу среди троих мальчиков и знаю, что всем вместе нам очень хорошо…»

В начале 2002 года у Крючковой снова возникли проблемы со здоровьем – забарахлило сердце. Ее положили в Покровскую больницу Санкт-Петербурга. Тамошние врачи приложили максимум усилий, чтобы актриса как можно быстрее встала на ноги. Эта болезнь, по словам самой Крючковой, дала ей повод лишний раз убедиться в любви и преданности мужа и сыновей. «Им я могу верить безоговорочно, – призналась актриса. – Потому что они любят меня не за актерский талант, не за мою известность, а потому… Потому что любят!»

Старший сын Крючковой, Дмитрий, несколько лет назад женился на француженке по имени Шерифа Лиз Маргарет. Он познакомился с ней в Париже, куда ездил по школьному обмену, когда учился в 10-м классе. На следующий год Митя снова отправился в Париж, и именно тогда у них и начался роман. Правда, в Питере у него тоже была подружка, но как раз перед его отъездом у них что-то не заладилось.

Рассказывает Светлана Крючкова: «Когда сын должен был возвращаться домой, я позвонила в Париж мальчику, у которого Митя остановился: хотела уточнить, во сколько прибывает его самолет. И вдруг Митя мне заявил: «Мама, я завтра не прилечу. Я остаюсь на неделю у Шерифы». Я спросила: «А родители об этом знают? Как они к тебе отнеслись?» Митя ответил: «Хорошо. Мама, я многое пересмотрел в своей жизни, мы с тобой потом обо всем поговорим». А затем он произнес фразу, над которой я посоветовала бы задумываться всем женщинам: «Шерифа избавила меня от массы комплексов». С Шерифой Митя себя чувствует нормальным человеком. Это очень важно. Возможно, потому что ее мама француженка, а папа – араб, в Шерифе есть некая восточная мудрость – глубокая женская интуитивная мудрость, которой мне, например, в ее возрасте не хватало. Эта девочка внутренне уже очень зрелая женщина. Ее мама – учительница, работает с трудными подростками. А папа – повар и одновременно менеджер в ресторане, где часто обедают звезды французского кино. В 2001 году родители Шерифы и ее брат приезжали знакомиться с нами. Мы устроили им грандиозную культурную программу, которую разрабатывали целый год. Им все так понравилось, что по возвращении в Париж они завели кошку и назвали ее по-русски – Привет…»