Федор Раззаков - Страсть

А вот с другой своей ученицей – Зинаидой Кириенко – Герасимов завести роман не посмел, хотя та сама призналась ему в любви. Вот ее собственный рассказ об этом:

«Я, как и все девчонки, которым посчастливилось попасть к нему на курс, влюбилась сразу. Даже признание в любви делала, которое, кстати, стало для меня уроком на всю жизнь. Произошло это на съемках фильма «Надежда» (в 1954 году. – Ф. Р.) в тогда еще Сталинграде. Я нарочно пришла пораньше на репетицию, чтобы признаться в своей любви. Долго говорила о своей жизни и даже рыдала, а потом сказала: «Я вас люблю, Сергей Аполлинариевич!» Герасимов спокойно выслушал все мои всхлипы, поцеловал в щечку и весело так сказал: «А у тебя ушко как пельмешка!» Я тогда даже не поняла, при чем тут вообще пельмени какие-то – у меня же жизнь решается! Только потом узнала, что Сергей Аполлинариевич – великий мастер лепить пельмени. А тогда я вслух предположила, что, наверное, ему все студентки о своей жизни рассказывают. Герасимов улыбнулся и сказал: «Так – только ты. Деточка, понимаешь, в жизни бывают всякие моменты, и иногда лучше себя сдерживать. Потом сама же себе будешь благодарна». Плюс ко всему в это время зазвучала песня «Ой, рябина кудрявая, белые цветы…», и все это растравило душу так, что я снова неудержимо разревелась. Сергей Аполлинариевич погладил меня по голове: «Поплачь, деточка, поплачь».

Страдала я, конечно, безумно, но только потом поняла, что и такое его отношение дорогого стоит. Представьте себе, какое количество признаний Герасимову приходилось выслушивать! И, казалось бы, что ему стоило воспользоваться чужой доверчивостью и забыть об этом на следующий день? Нет, такого он себе позволить не мог. Поэтому я так и осталась просто его любимой ученицей…»

В августе 1965 года Герасимов отправился на Урал (в Миасс) на съемки своего очередного фильма «Журналист». И там закрутил новый роман – с директором столовой, где питалась съемочная группа. Как утверждают очевидцы, директриса была ядреной сибирской бабой в самом соку: именно такие и нравились режиссеру. В итоге директриса так втюрилась в режиссера, что буквально ходила за ним по пятам. А потом во всеуслышание заявила: «Если бы дорогу к нему утыкали гвоздями, я бы и по гвоздям босиком прошла». Однако их роман завершился сразу же после того, как съемки на Урале были закончены.

В конце того же десятилетия Герасимов влюбился в одну из самых красивых актрис советского кинематографа – Светлану Светличную. Чтобы их отношения имели хоть какой-то повод для продолжения, влюбленный режиссер специально под Светличную написал сценарий фильма «Любить человека». Съемки должны были вот-вот начаться, как вдруг Светличная заболела – угодила в больницу с нервным срывом. Поскольку времени ждать ее возвращения у Герасимова не было, он взял на главную роль другую исполнительницу – мало кому тогда известную актрису из Ленинградского БДТ Любовь Виролайнен. Герасимов углядел ее в фильме «Дорога домой», где она играла деревенскую девушку.

Практически с первых же дней съемок Герасимов стал ухаживать за Виролайнен. Причем его совершенно не пугал тот факт, что у актрисы есть муж, да и сама она вроде как не собиралась становиться любовницей пусть знаменитого, но уже достаточно пожилого режиссера (разница в возрасте была у них в 36 лет). Но Сергей Герасимов был опытным любовником и практически во всех своих амурных приключениях руководствовался постулатом: «Смелость города берет». В итоге не устояла перед его натиском и Виролайнен.

По словам самой актрисы, Герасимов практически не скрывал своих нежных чувств к ней даже на съемочной площадке. Например, если к ней подходил ее партнер по фильму Анатолий Солоницын (он играл возлюбленного героини), Герасимов тут же начинал раздраженно на него кричать: «Так, отойди от нее, не видишь – ты ей мешаешь?! Уже все отрепетировано, чего тебе еще? Перерыв!» Он так краснел и горячился, что все присутствующие смущенно отводили глаза в сторону. К слову, супруга режиссера Тамара Макарова тоже присутствовала при этих сценах, но вмешиваться в ситуацию не решалась – у нее только перекашивалось от злости лицо, и она с ненавистью смотрела на свою молодую соперницу. Устраивать прилюдно сцены ревности было совершенно не в характере этой величественной и гордой женщины.

Между тем Виролайнен долгое время стоически игнорировала знаки внимания, которые оказывал ей Герасимов. Однажды прямо на съемочной площадке, когда режиссер в очередной раз подошел к актрисе и воскликнул: «Я люблю тебя, милая, я так тебя люблю!», – актриса взорвалась: «Сергей Аполлинариевич, сколько можно твердить об этом? Вы и Наташе Белохвостиковой то же самое говорили (в 69-м Белохвостикова снималась у Герасимова в фильме «У озера». – Ф. Р.). Кого снимаете, того и любите». Герасимов в ответ аж побелел от гнева. «Как ты можешь? – закричал он на всю съемочную площадку. – Это же неправда!» Все присутствующие, опасаясь попасть под горячую руку мэтра, быстренько потянулись к выходу из павильона, в том числе и Тамара Макарова, которая слышала весь этот диалог от начала и до конца.

Виролайнен пала под натиском Герасимова только спустя несколько месяцев после начала съемок – в августе 1971 года, когда съемочная группа отправилась снимать натуру в город Норильск. Макарова поехать туда не смогла, поэтому ее супруг решил использовать этот «подарок судьбы» для того, чтобы окончательно растопить сердце молодой актрисы. При этом вел он себя совсем как мальчишка: после съемок приходил под окна общежития, где жила Виролайнен, и подолгу стоял на морозе, терпеливо ожидая, когда же актриса соизволит обратить на него внимание. Но актриса в дом не приглашала, предпочитая украдкой наблюдать за ним из-за занавески. Правда, мысленно она всякий раз сокрушалась: «Боже мой, ведь я убиваю его!» Ее соседка по номеру, второй режиссер фильма Клеопатра Сергеевна, каждый вечер тихо, но настойчиво повторяла актрисе: «Сергей Аполлинариевич тебя ждет. Иди к нему». На что Виролайнен отвечала категорически: «Нет!» Тогда Клеопатра предложила сходить в гости к режиссеру вместе: мол, нельзя же так расстраивать человека, уважать его тоже надо. В конце концов Виролайнен согласилась навестить Герасимова в компании подруги. Далее послушаем рассказ самой актрисы:

«Мы приходили к нему вдвоем, пили чай, а через полчаса она вдруг вскакивала: «Ну все, мне пора». Я бросалась за ней с криком: «Клеопатра Сергеевна, я с вами!» Потом она меня строго отчитывала: «Ну что ты как ребенок, неужели ничего не понимаешь?» Я все понимала, но чудовищно боялась: все-таки режиссер, да к тому же на столько лет старше! Одна лишь Клеопатра Сергеевна знает, чего мне стоило тогда в Норильске однажды «остаться» с ним наедине! Я очень долго отбрыкивалась и уступила, только когда поняла, что он действительно страдает от того, что я не отвечаю взаимностью. Лишь сейчас я оценила, какой человек меня любил! А тогда, возвращаясь к себе, бросалась под душ, чтобы побыстрее все с себя смыть.