Федор Раззаков - Страсть

«К спорту я не имела никакого отношения, разве что училась в одной школе с Валерием Лобановским, а в Киеве жила рядом с домом Андрея Бибы и Володи Щеголькова. Мой отец был офицером. В мае 1962 года я впервые приехала в Москву – приятель отца пригласил нас к себе на День Победы: заодно отмечали и генеральское звание, которое он тогда получил.

В квартире было уже полно празднично возбужденных гостей. Высокий статный мужчина, который до моего прихода явно занимал всех оживленным рассказом, вдруг умолк. А после паузы просто огорошил собравшихся (меня, естественно, в первую очередь): «Вот женщина, из-за которой не грех потерять голову. Готов жениться на ней сегодня, сейчас!» А я тогда замужем была, дочке Светлане только третий год пошел. Ничего подобного даже представить себе не могла, а тут…»

На следующий день Елена с подругой и двумя кавалерами – Бобровым и его приятелем – отправились гулять в парк Сокольники. Прогулка оказалась замечательной, однако Елену поразило одно обстоятельство – все, кто попадался им по дороге, восхищенно шептались: «Смотри, Бобер!» – и указывали пальцами на ее кавалера. Елена никогда не интересовалась спортом, к тому же жила далеко от столицы, поэтому о Боброве практически ничего не знала. И после этой прогулки впервые задумалась о том, с кем же свела ее судьба.

Спустя какое-то время Елена вновь приехала в Москву и остановилась в гостинице «Украина». Однако не успела она устроиться в номере, как ее вызвал администратор. Она спустилась и опешила – в холле стоял Бобров с каким-то незнакомым мужчиной (это был знаменитый защитник ЦСКА Юрий Нырков). В руках у Всеволода был огромный букет цветов. Каким образом он узнал о ее приезде, Елена так и не поняла. В тот же вечер на шикарной «Волге» Боброва (ее верх был бордовым, а низ – цвета слоновой кости) они отправились в шашлычную «Антисоветская» (так в шутку называлась шашлычная, расположенная напротив ресторана «Советский»). Когда они уселись за столик, к ним подошел директор ресторана, и Бобров представил ему свою спутницу: «Пал Соломоныч, это моя невеста!» У Елены даже дыхание перехватило от возмущения, ведь в Киеве у нее остались муж и двухлетняя дочь. Однако возразить что-либо на заявление Боброва духу у нее не хватило. Она подумала: «Ничего, через несколько дней уеду, и на этом все благополучно завершится». Но Елена плохо знала Боброва. Она покинула Москву через пару дней, а буквально через неделю в Киев заявился ее кавалер (он тогда работал тренером «Черноморца» и приехал в столицу Украины, чтобы забрать к себе кого-то из игроков местного «Динамо»). А в итоге – увез из города Елену. Она ради него бросила все: мужа, учебу (училась в финансово-экономическом институте), хорошую работу в Министерстве легкой промышленности.

Бобров привез Елену в свой дом, который москвичи называли «генеральским», и пять лет они жили, не расписываясь. Потом у них родился сын Миша, и они оформили свои отношения официально. Свадьбу отметили в одном из столичных ресторанов. А какая свадьба обходится без драки? Вот и бобровская не обошлась. Инцидент произошел уже в самом конце застолья, когда молодожены собрались уезжать домой. Бобров на несколько минут отлучился, а Елена отправилась в гардероб. Там, увидев возле себя двух мужчин, невеста посетовала: мол, раньше мужчины, чтобы помочь даме, бросались к ее ногам, а теперь, похоже, век галантных кавалеров кончился. Мужчины тут же бросились к ней: один – набрасывать на плечи шубу, второй – застегивать на ногах сапоги. И в этот момент в гардеробной появился жених. Увидев свою молодую жену в окружении кавалеров, жених не стал разбираться в ситуации, а сразу же пустил в ход кулаки. На шум сбежались друзья и коллеги дерущихся, которые, вместо того чтобы разнять их, сами втянулись в потасовку. В итоге усмирять разбушевавшихся мужчин пришлось с помощью милиции.

Слухи об этом скандале моментально достигли «верхов». Армейское руководство поставило вопрос об исключении Боброва из рядов КПСС, и знаменитый спортсмен имел все шансы лишиться партбилета, но его спасло чудо. Оказалось, что те двое, пострадавшие в ресторане, были журналистами-диссидентами, которые отмечали в тот день свой отъезд за границу на постоянное место жительства. Когда это выяснилось, Боброву вместо взбучки объявили… благодарность.

Между тем в первые несколько лет супружества Елене пришлось несладко: чуть ли не каждый день Боброву по телефону звонили поклонницы и назначали свидания. Иной раз эти звонки так доставали, что жена спортсмена бросалась укладывать чемодан, чтобы вернуться обратно в Киев. Но потом, остыв, она уже сама смеялась над своей минутной слабостью. По ее словам, у мужа, конечно, бывали какие-то мимолетные увлечения, однако серьезными назвать их было нельзя. Видимо, к моменту встречи с нею Бобров уже «нагулялся»…

Брак Всеволода и Елены продлился 17 лет, вплоть до смерти выдающегося спортсмена. А раннему уходу из жизни поспособствовала опала Боброва, когда его понизили с должности старшего футбольного тренера ЦСКА до тренера детской футбольной школы. После этого за короткий промежуток времени у Боброва случилось два сердечных приступа. 1 июля 1979 года в госпитале под Красногорском наступил финал. Боброву шел 57-й год.

Сын Всеволода Боброва, Михаил, пошел по стопам отца – стал хоккеистом. Он играл в ЦСКА, выступал за молодежную сборную страны. Однако особых лавров на хоккейном поприще не снискал. Когда мать увидела, что сын превращается в крепкого середнячка, она заставила его бросить хоккей. Михаил окончил Ленинградский военный институт физкультуры. В 90-е годы решил заняться коммерцией. Вместе с тестем они привезли из Твери в Москву списанный речной трамвайчик, и 1 июля 1997 года он вышел в свой первый рейс по Москве-реке. Среди его пассажиров в тот день были сплошь спортсмены и их родственники: Федотовы, Гринины, Симоняны, Ольшанские, Рагулины, Нырковы, Николаевы, Башашкины, Карповы, Мкртчяны и др. Казалось, зачинателей этого дела впереди ждут одни лишь радости. Однако… 27 июля того же года Михаил Бобров погиб. Об обстоятельствах этой трагедии рассказывает его мать, Елена Боброва: «Накануне, в субботу, Миша и бригада нанятых им рабочих до глубокой ночи занимались ремонтом нашей дачи. На следующий день решили было отдохнуть, но утром, искупавшись в Истре, ребята сказали сыну, что готовы продолжить работу. Потом им потребовалась какая-то деталь – то ли втулка, то ли патрубок. Миша вскочил на мотоцикл и отправился в соседнюю деревню – всего-то в 5 км от дачи. На шоссе по его стороне не было ни души. По встречной же – сплошной поток машин: люди торопились на дачи. И вот одна, а за ней и другая машины, совершая обгон, выскочили на Мишину полосу. Водитель первой, увидев мотоцикл, успел увернуться, вписавшись в свободное место в своем ряду. А второму, на «Ауди», деваться было уже некуда. Лобовое столкновение… Гаишники потом провели следственный эксперимент, да и сам водитель своей вины не отрицал, но кому от этого легче?»