Федор Раззаков - Нежность

Вспоминает О. Суркова: «Факт состоял в том, что, несмотря на все сложности отношений, Андрей охотно скрывался от внешнего мира за Ларисиной «широкой спиной» и постепенно передоверил ей все свои деловые контакты. Их связывало странное чувство любви-ненависти на разных этапах в разных взаимодействующих балансах. Мне кажется, Андрей очень сильно зависел от Ларисы и в то же время ее стеснялся. Она это чувствовала, но не сдавалась, отсекая одного за другим людей, казавшихся ей так или иначе конкуренто опасными. Она боялась любых влияний на него, к которым на бытовом уровне, как мне кажется, Андрей был очень восприимчив. Так что была все-таки глубокая правда в заявлениях Ларисы о том, что она может внушить ему все, что угодно. При этом было ясно, что все безумие Андрея в отношениях с ней долго определяла постель, где ее опыт был обратно пропорционален морально-этическим принципам…

У Тарковского всегда находились женщины, готовые его принять. Но Андрей постоянно возвращался к Ларисе. Он очень нуждался в женщине, которая, как ребенка, могла взять его на руки…»

В середине 70-х Тарковские сменили место жительства: из квартиры в Орлово-Давыдовском переулке они переехали на Мосфильмовскую улицу. В новом кирпичном доме у них теперь была не одна, а две квартиры (2– и 3-комнатная) на одной лестничной площадке. В одной жили режиссер с женой, в другой – мама Ларисы, их сын Андрей и дочь Ларисы от первого брака Оля.

В начале 80-х у Тарковского случился мимолетный роман с 18-летней девушкой Ольгой. И опять Лариса об этом узнала. Причем от самой девушки. Все той же О. Сурковой Лариса потом поведала следующее: «Были в гостях, выпили… Так он где-то в коридоре на сундуке успел. А потом она приходит ко мне и плачет, нюни распустила: «Лариса Павловна, я беременная… Простите меня, пожалуйста, но я не знаю, что мне делать». Так что пришлось оплачивать аборт. Вот представь себе, что я пережила!..»

Судя по всему, это была последняя «лав стори» Тарковского на родине, поскольку вскоре после этого, в 1982 году, он уехал в Италию. Произошло это при следующих обстоятельствах.

Тарковский задумал экранизировать пушкинского «Бориса Годунова», но руководство Госкино даже слышать об этом не хотело. В итоге экранизировать бессмертное произведение великого классика доверили Бондарчуку, а Тарковскому посоветовали подумать над чем-нибудь другим. В марте 1982 года Андрей съездил в Италию, и во время поездки у него возник замысел нового фильма – первой в его кинематографической биографии картины на современный сюжет. Фильм получил название «Ностальгия» и снимался целиком на средства итальянских кинематографистов. Таким образом, Тарковский стал первым советским режиссером, который сделал не совместную постановку, а фильм исключительно иностранного производства. Своим ассистентом Тарковский назначил собственную жену Ларису. Он мечтал взять в Италию и своего сына Андрея, однако по решению ЦК КПСС мальчика не выпустили из Союза (видимо, использовали в качестве своеобразного заложника, полагая, что без него родители не решатся навсегда остаться за границей).

«Ностальгию» Тарковский закончил в самом начале следующего года, а в июле 1984-го во всеуслышание заявил, что возвращаться на родину не собирается. Лариса была с ним, и лишь их сын Андрей продолжал оставаться в СССР. Когда Тарковские в очередной раз обратились к властям с просьбой дать ему возможность приехать в Италию, им снова категорически отказали. Наверное, рассчитывали, что родители одумаются и вернутся в Союз. Однако, хотя материальное положение и было отнюдь не блестящим, Тарковские не спешили возвращаться. Положенную часть гонорара за «Ностальгию» Андрей, как законопослушный гражданин, отнес в советское посольство. На оставшиеся деньги с помощью пожилой знатной дамы (княгини) Бранкаччо он купил небольшой двухэтажный дом в городке Сан-Грегорио (в сорока километрах от Рима). Особнячок требовал ремонта, но денег на него не было. Переговоры о новой киноработе тогда еще только велись, поэтому Тарковскому пришлось влезть в долги, чтобы привести свое жилище в надлежащий вид. Однако закончить ремонт (Тарковский собирался перепланировать дом по собственному проекту) он так и не успел: сначала сделать это ему не разрешили местные чиновники из архитектурно-пейзажного управления, а затем, когда разрешение все же было получено, в дело вмешались непредвиденные обстоятельства. Мэр Флоренции Ландо Конти неожиданно объявил, что дарит Тарковским квартиру на виа Сан-Никколо в своем городе. Кроме того, во Флоренции Тарковскому присвоили звание Почетного гражданина города.

Тем временем никто из коллег Андрея, оставшихся в Союзе, ни разу не поинтересовался его житьем-бытьем. Более того, многие от него отвернулись, опасаясь, видимо, что общение с «невозвращенцем» усложнит им жизнь и карьеру (единственным исключением стал давнишний друг Тарковского Сергей Параджанов).

Обратимся к воспоминаниям Ларисы Тарковской: «Писем из России не было. Там даже перестали здороваться с нашими детьми. Сережа Параджанов пригласил Андрюшу и Олю, мою дочь от первого брака, в Дом кино на премьеру своего фильма. Так вот Саша Кайдановский, который затем будет называть себя учеником Тарковского (хотя никаким учеником Андрея не был), просто побежал от детей, когда они с ним поздоровались. И вообще, почти все, кто участвовал потом в советском телефильме об Андрее и распинался о своей любви к нему, в то время об этой любви почему-то забыли…»

К слову, несколько любовных авантюр у Тарковского случилось и в Италии. В самом начале своего пребывания там он закрутил роман с Донателлой Боливия. Причем даже не скрывал эту связь от Ларисы: когда она в первый раз прилетела в Италию, Тарковский встречал ее вместе со своей любовницей. А в 1985 году, во время съемок фильма «Жертвоприношение», у Андрея был роман с норвежской актрисой, которая родила ему сына Александра. Мальчик появился на свет за три месяца до смерти отца.

Кстати, «Жертвоприношение» Тарковский тоже посвятил сыну, только не последнему, а среднему – Андрею. «Я хотел показать, что человек может восстановить свои связи с жизнью посредством обновления тех оснований, на которых зиждется его душа, – объяснял Тарковский замысел своей картины. – Жертвоприношение – это то, что каждое поколение должно совершить по отношению к своим детям: принести себя в жертву».

Тарковский скончался от рака 29 декабря 1986 года. Очевидцы утверждают, что сам режиссер рассматривал свою болезнь как расплату за многочисленные измены.

После смерти Тарковского тогдашний министр иностранных дел России Андрей Козырев уговорил вдову режиссера вернуться в Москву. Поначалу Лариса колебалась, так как даже после смерти мужа у нее так и не нормализовались отношения ни с его родственниками, ни с руководителями фонда его имени. Но в конце концов она поборола свои сомнения и в 1995 году приехала в Россию. В конце того же года благодаря ее стараниям в Москве прошла фотовыставка, посвященная Тарковскому, а в Суздале – фестиваль искусств его имени. На Щипке в Москве, на доме, где Андрей Тарковский провел детские годы, была установлена мемориальная доска. Кроме того, Ларисе Тарковской вернули дачу под Рязанью, которую ее муж построил незадолго до своего отъезда в Италию. К сожалению, пожить в ней вдове великого режиссера не довелось – в январе 1998 года Лариса Тарковская тоже скончалась от рака.