Федор Раззаков - Нежность

И – опять глаза! Посмотрели на меня с удивлением и с какой-то затаенной горечью и печалью. Потом они сощурились, блеснули огоньком, и на меня посыпалась груда цитат, сентенций, умозаключений, причем все это было преподнесено нарочито выспренно – вроде бы и с юмором, но сарказма было куда больше. Как же меня поставили на место! Как же было стыдно, но до чего же увлекательно слушать – ведь я добрую половину всего этого не знала. Вероятно, на моей физиономии отразились и эта заинтересованность, и увлеченность, потому что глаза смягчились, потеплели и даже чем-то заинтересовались. Комплексы кончились. Мы пошли танцевать. Удивительные глаза оказались совсем рядом, и как же легко и радостно было в них смотреть…

Семнадцатого января – наша третья встреча. Каток «Динамо». Перерыв на обед. Каток пуст, на нем только три фигуры, из которых одна – моя. Мои «соледники» старше меня. За мной – молодость, ощущение, что я нравлюсь, уверенность! Но и самоуверенность, конечно. Ну, сейчас я покажу, как надо кататься! Начинаю бег, стараюсь изо всех сил – и поэтому спотыкаюсь, сбиваюсь с ритма. Наконец выравниваюсь и победоносно оглядываюсь. Коля на «норвегах» в низкой посадке идет на блестящей скорости по большому кругу катка. Борис Петрович посередине катка на фигурных коньках крутит пируэты, чертит вензеля и на меня – никакого внимания! Впрочем, нет. У фигуриста очень лукавый взгляд – мимолетный, но такой острый, такой насмешливый, что я тут же грохаюсь на лед. Обидно до слез. Он тут же подлетает, поднимает меня, и глаза становятся участливыми – в них раскаяние за насмешливую улыбку…

После этого мы встречаемся еще один раз и больше никогда уже не расстаемся…»

В 1948 году сам артист в своем дневнике написал: «Наконец-то в 48 лет, после долгих скитаний, я впервые обрел счастливую семейную гавань…»

9 ноября 1949 года у молодых супругов родилась дочка, которую в честь мамы назвали Людмилой. А буквально через несколько месяцев в их семье – новый праздник: Борису Чиркову присваивают звание народного артиста СССР.

Стоит отметить, что за все 34 года совместной жизни Чирков и Геника поссорились всего один раз – летом 1949 года. Как это произошло, рассказывает сама жена актера: «Стало известно, что у нас будет ребенок. До этого детей у Бориса Петровича не было, и это известие он воспринял с невероятным восторгом.

Я стала «табу»! Все – для меня! В том числе чистый, свежий воздух. Была снята дача на лето. Борис Петрович снимался на «Мосфильме», но приезжал, как только мог. На даче со мной жили мать моей подруги вместе с внуком и ее приятельница – Лидия Ивановна…

И вот в этой атмосфере заботы и внимания как-то, когда все уже улеглись спать, зашел у нас с ним разговор о поэзии Марины Цветаевой, а также о поэзии Анны Ахматовой и других акмеистов.

Если для Бориса Петровича эти имена были откровением юности и он относился к ним как к чему-то для него безусловному, то для меня, чья юность проходила под знаком войны в Испании, полета Чкалова, папанинцев, все эти «дамские» стихи были так чужды, что разногласия наши не замедлили проявиться. И вот ночью разгорелся спор. Борис Петрович – человек необычайно азартный, я тоже спорщик не из последних. Мы подняли на ноги всю дачу. Мы ругались, глаза горели, мы так ненавидели убеждения друг друга, что сначала над нами смеялись, узнав о причине спора, затем пытались образумить, но потом уже начали волноваться. Наконец что-то шепнули Борису Петровичу, и он сразу замолчал, как споткнулся. Я продолжала бесноваться – другого слова подобрать трудно. Еле-еле меня остановили, и наконец все смолкло. Но три дня мы не разговаривали. Причина – поэзия Цветаевой. Больше мы никогда не спорили, ни разу не поссорились…»

Борис Чирков умер в мае 1982 года. Умер внезапно. 27 мая он отправился в Кремль, где ему должны были вручать Ленинскую премию. И прямо в Свердловском зале ему стало плохо. Вызвали «Скорую». Артиста повезли в больницу, но по дороге сердце Чиркова остановилось…

Спустя полгода после смерти Чиркова вышла замуж его дочь Людмила. За благословением молодожены отправились на кладбище, где был похоронен артист.

В этом браке на свет появился мальчик, внук знаменитого артиста, которого назвали Максимом.

Замечательная актриса («Морозко», «Начало», «Васса Железнова» и др.) замужем и живет со своим мужем вот уже более 40 лет. Ее супруг – кинорежиссер Глеб Панфилов. А свело их вместе… телевидение. Все получилось случайно. Чурикова тогда работала в труппе Московского театра юного зрителя. Как и в кино, на сцене этого театра Чурикова вынуждена была играть характерные роли: милых и вредных старушенций (лучшей ее ролью считалась Баба-Яга), зверюшек, некрасавиц (как в «Морозко»). В одном из таких спектаклей она играла старомодную активистку, которая из всех новомодных в то время танцев признавала только вальс. Спектакль был настолько популярен, что в 1966 году Центральное телевидение перенесло его на голубой экран и продемонстрировало на всю страну. Его и увидел Панфилов, который в ту пору искал исполнительницу на главную роль в своей картине «В огне брода нет». Увидев виртуозную игру актрисы, Панфилов решил предложить ей попробоваться на главную роль – Тани Теткиной. Во время съемок фильма между ними и случился тот самый роман, который длится и поныне – более 40 лет. В этом браке в 1978 году у них родился сын Иван. Как рассказала в интервью журналу «Караван историй» (август 2009 года, автор – Л. Акимова) сама Чурикова:

«Рождение Ванечки – потрясение и просто счастье. Я никогда так не любила мою маму, как в тот момент, когда родила ребенка. Такую любовь к матери испытала. Что-то открылось с рождением ребенка. Мне так хотелось замедлить время. Чтобы Ванечка рос, но не столь быстро. Мы с Глебом так радовались, когда Ванечка сказал: «Мапа!» Я Глебу говорю: «Ни тебя, ни меня не обидел». Мы вставали с Глебом в три часа ночи – было ночное кормление, включали музыку, и у нас список был – какой грудью надо кормить. Парень был нетрудолюбивый, мне приходилось сцеживать молоко и докармливать его из бутылки через соску. Он, серьезно и недовольно глядя прямо мне в лицо, посасывал грудь. А мы с Глебом были счастливы…»

Сын Чуриковой и Панфилова по стопам своих родителей не пошел. Хотя в 5 лет он и снялся в фильме «Васса» (1983), однако после школы поступил в престижный МГИМО, факультет международного права. Закончив его, отделился от родителей – стал жить отдельно. И в профессию свою не пошел – она к началу 90-х стала непрестижной. В итоге Иван Панфилов стал ресторатором и владеет рестораном в Переделкино. Отец с матерью частенько заглядывают туда «на огонек».

В том же интервью «Каравану историй» Чурикова сказала следующее: «У меня Глеб – мужчина, и он обращает внимание на женщин. Ему нравятся женщины. Мне кажется, что ревность (в разумных пределах) – нормальное чувство, бодрящее. Я все отмечаю, но в истерике не бьюсь и с палкой за ним не гоняюсь. У меня большое чувство доверия к Глебу. Может быть, я привыкла к нему, но мне кажется, что все мужчины должны быть такими. Слава богу, у меня нет другого опыта. Это правильно: если люди нашли друг друга – то они и живут, сколько им отпущено…»