Федор Раззаков - Нежность

Потом происходит примирение. Андрюшка дважды заходит ко мне и осторожно интересуется: «Ну, ты как?» И я дважды кричу: «Уйди с моих глаз!» На третий раз говорю: «Извини, что так получилось!»

Что нам делить? Мы обожаем друг друга, обожаем наш дом и нашу семью. У нас ни в чем нет расхождений – взгляды на жизнь абсолютно совпадают. А что может быть важней? Невычищенная пепельница? Так я давно уже поняла, что об этом мне придется орать до конца своих дней, потому что до конца своих дней я по утрам буду находить на кухне эту пепельницу.

Наши ссоры никогда не мешали нам жить. Я и замуж за Андрея выходила с ощущением того, что делаю это навсегда. Связала себе свадебное платье, а потом сразу его распустила. В этом смысле я – чеховская Душечка: растворяюсь в том человеке, который рядом со мной. А тут еще мне достался не простой, а подарочный вариант мужчины!.. Но скажу вам по секрету, характер у моего «подарка» просто чудовищный! Я никогда не знаю, на кого нарвусь – то ли на дорогого, милого, любимого, то ли на холодного, чужого, противного. Все мои подружки Андрея обожают, но зовут Змеем Горынычем. Много у него «голов», и самая милая чаще всего спит. Бывает, встаем мы утром, и мой Андрюша – сама кротость и обаяние: «Ленуся, любимая, смотри, какое солнце! Пойдем в сад, я тебе сварил кофеек!» Я радуюсь: «Пойдем, мой золотой!» Приходим в сад – туман, соловьи поют. Только расслабишься и зачирикаешь: «Андрюша, солнышко мое!», как слышишь в ответ рычание Змея Горыныча: «Ты что, не видишь? Я по телефону говорю!» Но я понимаю, как нелегко ему приходится с его сумасшедшей работой (Андрей занимается строительным бизнесом. – Ф.Р. )…

Мне кажется, нашу семейную жизнь можно назвать идиллией. Та доля свободы, которая присутствует в нашем доме, – свободы внутренней, когда человек имеет свое собственное пространство и время, чтобы побыть в одиночестве со своими мыслями, – это и есть идиллия. У нас в семье все свободны – мы уважаем одиночество друг друга. Если мне нужно, я могу уехать, и никто не имеет права мне это запретить. Конечно, Андрей может сказать: «Ленуся, мне будет грустно без тебя. Может быть, ты отложишь эту поездку?» Решать буду я. Но и я позволяю ему поехать проветриться на недельку, если он жалуется, что устал…»

Короче, из всех интервью актрисы складывалось впечатление, что сегодня она вполне счастлива и эту жизнь ни на что не променяет. И по молодости своей она ничуть не ностальгирует, как это принято у многих. По этому поводу приведу еще одно интервью актрисы – еженедельнику «Аргументы и факты» (номер от 2 сентября 2008 года, автор – О. Шаблинская):

«У меня молодость была не очень-то счастливая… Хоть и яркая, бурная, страстная. Да, было огромное количество поклонников… Но я настолько страдала от постоянно рвущегося сердца. В моей жизни не получалось так, чтобы любовь приносила только радость… Чаще всего это были трагедии. Кроме мук, не вспоминаю ничего… Я вообще очень долгое время думала, что любить не умею. Меня смущала и смущает до сих пор позиция некоторых женщин: «Я люблю его, несмотря ни на что». Получается, можно любить и убийцу, и насильника?! Вспоминая о молодости, думаю: спасибо ей, но как хорошо, что она позади! Вернуть все эти адовы муки? Не дай бог! С ужасом представляю, что в моей семье произойдут какие-то изменения. Зарекаться от чего-то глупо, жизнь непредсказуема. Но мы с моим мужем Андреем прожили почти 25 лет. Неужели эти уже понятные, определенные взаимоотношения можно опять променять на совершенно неизвестное «минное поле»?!»

А вот отрывок из еще одного интервью Прокловой – «Комсомольской правде» (2 сентября 2008-го, автор – А. Балуева):

«Как я отношусь к тому, что меня до сих пор называют секс-символом? Думаю, нужно однажды попасть под это название, а избавиться от него уже невозможно. Надо иметь свою дорогу в жизни. Эротизм – это интерес. Я всегда жила интересно и увлекала людей своими идеями. И не могу сказать, что ставила во главу угла эротику и секс. Хотя я люблю это занятие, но не считаю, что это важнее всего в жизни…»

Первый раз Пуговкин согрешил с женщиной рано – в 13-летнем возрасте. Это случилось в его родной деревне Рамешки Чухламского района Ярославской области. «Совратительницей» оказалась подруга его матери, которая была на 12 лет старше своего партнера. По словам Пуговкина, он этой женщине очень благодарен: «Я тогда узнал, что в жизни есть еще что-то помимо школы…»

А первая настоящая любовь пришла к Михаилу в 1943 году, когда после возвращения с фронта по инвалидности (было серьезное ранение в ногу) он поступил в Школу-студию при МХАТе. Влюбившись в свою однокурсницу Надежду Надеждину, Михаил стал настойчиво за ней ухаживать. Однако девушке нравился другой однокурсник – Алексей Баталов, и какое-то время она не замечала ухаживаний Пуговкина. Но когда Баталов женился на своей подруге детства Ире Ротовой, старания Пуговкина были вознаграждены – Надежда согласилась выйти за него замуж. Поскольку время тогда было бедное (на дворе стоял 1946 год), свадьбу молодожены отгуляли в общежитии вдвоем, сварив для праздничного стола горшок фасолевого супа.

В том же году Михаил и Надежда окончили училище и были распределены в Мурманск, в Театр Северного флота. (Так далеко их послали неспроста, а после конкретного случая. Директор студии, который сам грешил, ухлестывая за студентками, обвинил как-то Пуговкина в сожительстве с однокурсницей. На что молодой актер ответил: «Я не сожительствую, сожительствуете вы. А у нас любовь». Вот за это их и отправили к черту на кулички.) В 1948 году у молодых родилась дочь Алена.

Первый брак Пуговкина был сложным. Он жутко ревновал свою жену к коллегам по работе, на этой почве нередко устраивал ей всевозможные разборки. В середине 50-х в порыве гнева Михаил собрал вещи и уехал в Москву. Однако прожил там пару-тройку недель и… вернулся с повинной к жене. Она тогда жила в Вологде, играла в местном театре. Пуговкин устроился работать в ту же труппу. Друзья Михаила, зная о его метаниях, часто звонили ему из Москвы: уговаривали бросить жену и вернуться в столицу. «Все равно счастлив с ней ты не будешь», – уверяли они его. В конце концов, прожив с Надеждой 12 лет, Пуговкин ушел от нее. Продав на рынке свои единственные лайковые перчатки, он купил билет до Москвы и уже в вагоне написал пятаком на замерзшем стекле: «Михаил Иванович, ты начинаешь новую жизнь».

Спустя год после развода Пуговкин встретил другую женщину. Это была эстрадная певица Александра Лукьянченко. На тот момент она была замужем за известным пианистом Яковом Немеровским, имела двух замужних дочерей, но это не остановило ее. Александра была на десять лет старше Михаила и, возможно, поэтому всерьез увлеклась им.