Федор Раззаков - Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Между тем эфиоп, когда услышал предложение Митты, был на седьмом небе от счастья. Режиссеру он так прямо и сказал: «Если я снимусь в роли потомка НАШЕГО национального поэта (все эфиопы считают Пушкина своим поэтом), то я сразу стану богатым человеком!» Увы, но мечтам честолюбивого студента не суждено было сбыться: поговорив с ним более двух часов, Митта пришел к выводу, что эта затея полностью никчемная. И 23 июлянаписал Павленку письмо, в котором честно рассказал о происшедшем. Он писал: «Решить его роль задача очень трудная и творчески и производственно. Надо останавливать производство, так как полтора-два месяца, которые потребуются для разучивания текста на незнакомом языке, отработки пластики поведения и разработки роли, отнимут все мое время. Снимать без Ибрагима в фильме мне нечего. Остановка на этот срок срывает экспедицию — конец лета и осень. Стоит ли эфиоп того? Ему сорок лет, он ни разу не снимался в кино, при моем росте он на 14 кг тяжелее меня — живот, пышные бедра».

Как ни странно, но, прочитав это послание, Павленок согласился с доводами режиссера и дал отмашку снимать в роли арапа Ибрагима Высоцкого. Что лишний раз доказывает то, что сильной антипатии к нему в Госкино все-таки не было. Тот же Павленок, не являясь большим поклонником творчества Высоцкого, все же считал его талантливым человеком, имеющим право на свое, даже сильно отличное от официального мнение.

Съемки фильма начались 29 июля. Поскольку Высоцкий все еще находится в Париже, работу начали с эпизодов без его участия. В те дни снимали одну из сложных в техническом отношении сцен — «затопление корабля». Царь Петр созвал ассамблею на новом фрегате, но, заподозрив, что корабль сооружен тяп-ляп, лично спускает его на воду. В итоге тот тонет, а приглашенные впадают в настоящую панику. Декорацию фрегата соорудили на бетонной площадке студии, и съемки проходили ночью. Из-за больших сложностей в работе эпизод снимали две недели. После чего съемочная группа отправилась в Юрмалу, чтобы снять натуру. Там на берегу моря были выстроены декорации судоверфи, где по сюжету царь Петр принимал от корабелов фрегаты. Декорации впечатляли своими масштабами и денежными затратами. Ходили слухи, что кое-кто даже сумел погреть на этом руки: умудрился распродать часть стройматериалов «налево», положив себе в карман кругленькую сумму. Митта об этом, конечно же, догадывался, но предпочел не ввязываться в разборки с расхитителями социалистической собственности. На первом месте у него было творчество.

Высоцкий приехал в Юрмалу вместе с Влади. И в один из первых же дней с ней произошел забавный эпизод. Вспоминает один из его участников — Семен Морозов (в фильме он играл роль Мишки Говорова):

«Погода в те дни была потрясающая. Помню, со мной в лифт вошла очень красивая девушка в темных очках. Я сказал ей: „Какие у вас прекрасные очки, но то, что „подпирает“ их, не поддается никакому с ними сравнению“. Она так звонко расхохоталась. Двери лифта раскрылись — и стоит Высоцкий. „Сеня, — сказал он, — мало того, что ты у меня в фильме невесту отбиваешь, ты и в жизни ту же линию гнешь“. Это оказалась Марина Влади…»

В промежутках между съемками Высоцкий съездил в Псков, где гастролировала «Таганка», и дал там несколько концертов. Потом отправился с короткими гастролями в республики, где еще ни разу не выступал: в Таджикистан (Душанбе) и Туркмению (Ашхабад).

В эти же самые августовскиедни страну навсегда покинул Андрей Синявский — бывший преподаватель Высоцкого в Школе-студии МХАТ, активный поклонник его творчества и просто друг, на помощь которого наш герой всегда мог рассчитывать. Естественно, этот отъезд, вызванный причинами идеологического характера, дал лишний повод Высоцкому в его неприятии существующего режима.

В начале сентября«Таганка» собралась на свои первые гастроли за границу — в Болгарию (как говаривали в те годы: «Курица не птица, Болгария не заграница»). Судя по всему, организовала эти гастроли дочь тамошнего лидера Тодора Живкова Людмила, которая была министром культуры и слыла большой либералкой. В итоге болгарские либералы нашли точки соприкосновения со своими советскими единомышленниками. Тем более что в международной политике СССР сделал очередной существенный шаг в сторону углубления разрядки: в начале августаБрежнев подписал в Хельсинки, на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, документы так называемой «третьей корзины» (о расширении культурного сотрудничества с Западом). После этого «Таганка» стала двигаться в сторону того, чтобы стать «выездной». Однако на Запад ее выпускать пока не торопились, решив предварительно «обкатать» в Восточном блоке с двумя благонадежными спектаклями («10 дней, которые потрясли мир», «А зори здесь тихие …») и двумя фрондерскими («Добрый человек из Сезуана», «Гамлет»).

В Софию труппа прилетела 5 сентябряна самолете «ТУ-154» на 15 минут раньше объявленного времени. У трапа ее встречала большая толпа почитателей: журналистов, телевизионщиков, рядовых поклонников. Вечером того же дня артистам устроили пышный прием в Доме журналистов. Тогда же выяснилась парадоксальная вещь: все билеты на спектакли были распроданы не через кассу театра, а распределены по высоким инстанциям, хотя из тамошнего ЦК поступило указание в СМИ «Таганку» особо не хвалить (видимо, такой приказ болгарским коммунистам поступил из Москвы).

Утром 6 сентябрясостоялась первая репетиция. Прошла она нервно, поскольку Юрий Любимов требовал от актеров полной выкладки, а те берегли силы для спектакля. Режиссер негодовал: дескать, приличные люди на вас билетов не могут достать, а вы хотите кое-как тут сыграть? Ожирели, понимаете, зажрались. Вечером в Сатиричном театре (Театр сатиры) было столпотворение. К театру пришли толпы людей в надежде, что достанут лишний билетик. Но куда там. Милиция оцепила всю улицу да так рьяно блюла порядок, что даже не хотела пропускать председателя Союза артистов Болгарии Любомира Кабакчиева. Пришлось актеру «Таганки» Вениамину Смехову замолвить слово за болгарина. Он же вспоминает:

«А зори здесь тихие…» — премьера гастролей. Перед началом — речи Любимова и Кабакчиева. Прием — на ура. Корзины цветов, овации. В гримерных — виноград и кока-кола. Загранка! Заботятся, молодцы. Ночью — клуб Союза артистов. Тосты и песни с обеих сторон. Нет заграницы, есть интернационал актеров и — некоторая Грузия, судя по смуглости волос и страстным повадкам…»

7 сентября«Таганка» показала в Софии свой второй спектакль — «10 дней, которые потрясли мир». Все присутствующие с нетерпением ждали появления Владимира Высоцкого, который накануне в спектакле «А зори здесь тихие…» занят не был. Как пишет все тот же В. Смехов: «После сцены с Высоцким — Керенским — „Последнее заседание Временного правительства“ — спектакль встал как вкопанный. Овации не давали играть дальше. Народный Володя…»