Федор Раззаков - Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

28–31 мартаконцертные гастроли Высоцкого продолжились: он дал несколько выступлений в городе Сумы, в ДК КРЗ.

В начале апреля( 4-го) Высоцкий отыграл «Гамлета» и собрался улететь с краткосрочными гастролями (на три дня) в Кривой Рог Днепропетровской области. Его концерты должны были состояться в тамошнем цирке в период с 5по 8 апреля. Все билеты были уже распроданы заранее и люди буквально считали минуты, остающиеся до встречи с их кумиром. Как вдруг утром 6 апрелявыясняется, что аэропорт Кривого Рога не принимает самолеты. Узнав об этом, организатор гастролей позвонил в Москву, администратору Высоцкого Владимиру Гольдману: «Делай что хочешь, но Высоцкий должен быть сегодня!» Тот в ответ: «Но мы уже опоздали…» — «На первый концерт. А остальные надо спасти!»

Гольдман с Высоцким помчались в Быково. Там они договорились с пилотами, и те организовали для них спецрейс. Летели они на маленьком самолетике: пилот, стюардесса, Высоцкий и Гольдман. В Кривом Роге их посадили на военном аэродроме. Там произошел забавный казус. На Гольдмане была французская кепочка-восьмиклинка, подаренная ему Высоцким, да еще в руках он держал гитару. Поэтому толпа встречающих, спутав его с «шансонье всея Руси», бросилась к нему. Но Гольдман их быстро осадил: «Высоцкий — сзади, а я его администратор…» В тот день ( 5-го) состоялось три концерта в цирке: в 15.00, 18.00 и 21.00. По той же схеме, что и раньше: в первом отделении выступал ВИА, во втором — Высоцкий.

На следующий день там же состоялись еще три концерта, 7-го— еще три.

Вернувшись в Москву, Высоцкий 10 апрелядал концерт в подмосковных Люберцах.

12–16 апреляон уже находился в Череповце Вологодской области, где дал 17 концертов (по три-четыре в день) в спортивно-концертном зале «Алмаз» (вместе с ВИА «Алые маки»). На всех представлениях были аншлаги.

17 апрелягерой нашего повествования приехал с трехдневным визитом в Белгород и там переполошил чуть ли не весь город. Чтобы попасть на его концерты (в ДК профсоюзов, ДК железнодорожников, ДК завода «Энергомаш»), люди организовывали круглосуточное дежурство у единственной в городе кассы филармонии. И все равно желающих попасть на те концерты было значительно больше, чем могли вместить концертные залы. Чтобы с его творчеством сумело познакомиться как можно больше белгородцев, Высоцкий согласился давать по нескольку концертов в сутки. К примеру, в первый же день он дал их целых три на сцене Дворца культуры завода «Энергомаш». В перерыве одного из них с гостем встретился работник местного радио М. Поляков, который вел рубрику «Портрет» и хотел сделать героем следующей передачи Высоцкого. По словам журналиста:

«Мы встретились в гримерной комнате ДК. Мы сидели, пили чай, и я поразился, что Высоцкий такой невысокий, такой вроде тщедушный человек, но от него исходил такой напор, что казалось, роста он примерно два пятьдесят…

Высоцкий сказал: «Времени у меня мало. Хотите, попьем чай вместе? Только мы не будем говорить пространно, а будем говорить только на одну какую-нибудь тему». Я предложил поговорить о войне. Разговаривали мы минут двадцать. Я спросил его, как он пишет военные песни, не зная войны. Он ответил: «Нет, я помню войну, по ощущениям своим помню». Думаю, что проговорил он со мной так долго, хотя мог бы и послать подальше минут через пять, поскольку я сказал ему, что у меня сложилось ощущение, что он в большей степени поэт, чем актер. Этим я его «зацепил», видно было, что эта тема его очень волновала. Его очень, конечно же, задевало то, что многие считали его просто человеком сочиняющим — хоть и здорово — какие-то песенки…»

Отметим, что эти гастроли Высоцкого (а во время них он дал 9 сольных концертов и два сборных) не на шутку переполошат белгородские власти. С их подачи, вскоре после того как Высоцкий уедет, в местной газете «Ленинская смена» появится статья под названием «Левые радости». В ней Высоцкого объявят рвачом, погнавшимся за длинным рублем: мол, давая в день по нескольку концертов, он не о людях заботился, а хотел исключительно одного — заработать «сумасшедшие» деньги. Достанется на орехи и тем, кто пробил на белгородском радио выход передачи «Портрет» с Высоцким: Полякова вызовут в обком и хорошенько пропесочат (был бы он членом партии, наказание было бы куда более серьезным), а человека, который разрешил выход передачи, сняли с должности секретаря парткома.

Кстати, о сумасшедших деньгах. Суммируя гонорары всех данных Высоцким за те три недели ( 1 — 20 апреля) концертов, можно легко подсчитать ту сумму, которая ему тогда «обломилась»: за 38 представлений он заработал 11 400 рублей (за каждый — по 300 рублей). Согласитесь, неплохая сумма по советским меркам, где ежемесячная средняя зарплата равнялась 150 рублям. Батон белого хлеба тогда стоил 14 копеек, бутылка водки — 3 рубля 62 копейки, автомобиль «Москвич-412» — 4936 рублей. Таким образом, наш герой за три недели заработал… почти на два с половиной «Москвича». По сути это были те самые «нефтяные» деньги, которые проклинал Высоцкий в своей песне «Это вовсе не френч канкан…» Благодаря этим деньгам власти имели возможность повышать зарплаты своим гражданам (а те несли их в кассы увеселительных заведений), а также поднимать концертные ставки самим артистам. Короче, всем была «лафа». Как пел Высоцкий: «Кто в фонтане купается — тот богач…» Другое дело, что продлится эта «лафа» не слишком долго.

21 апреляВысоцкий играет «Гамлета».

23 апреляон дает два концерта в ДК завода «Микрон», что в Зеленограде. Эти выступления были первоначально запланированы на 20 апреля, но по дороге к месту концертов Высоцкому внезапно стало плохо, и он вернулся в Москву. И только спустя четыре дня смог повторить свой выезд. С «Микрона» за ним прислали «Икарус», в который вместе с Высоцким сели его коллега по театру Иван Бортник и администратор Валерий Янклович с маленьким сыном. Когда автобус подъехал к Дому культуры, Высоцкий внезапно увидел большую афишу, объявляющую о его концертах, на которой снизу было приписано: «Фотоаппараты, магнитофоны проносить запрещается!» Высоцкого это задело. Это раньше он был против того, чтобы зрители его снимали и записывали на магнитофоны, а теперь пришел к другому выводу: лучше пусть записывают и слушают хорошую запись, чем трижды переписанную, где и слова-то разобрать трудно. Поэтому прямо в автобусе он сделал Янкловичу выволочку: «Сколько это может продолжаться? Я же предупреждал! Если такое снова повторится, я выступать не буду». В итоге Янклович отдал команду кому-то из работников ДК, и эту афишу сняли.