Лев Вагнер - Повесть о художнике Айвазовском

Кано охотно начал рассказывать:

— Графиня Дампьер с детства отличается этими странностями. Говорят, что это у нее вследствие испуга ее матери незадолго до рождения графини. Случай этот напоминает одну из детских сказок Перро. Вы, наверно, ее знаете. Там говорится о двух сестрах, из которых одна награждена, а другая наказана волшебницей: у первой при каждом слове из уст вылетают цветы и драгоценные камни, у второй — лягушки, жабы, ящерицы, змеи… Графиня обладает последним свойством, но иногда разум к ней возвращается, и она старается вознаградить оскорбленного ею человека преувеличенной любезностью… Когда в Ниццу приезжала жена императора Наполеона III, императрица Евгения, она очень любезно приняла графиню Дампьер вместе с другими знатными дамами, но графиня, по своему обыкновению, залаяла, выкрикивая: «Вы толстая корова!» А потом начала извиняться и льстить императрице самым изысканным образом.

— Но ведь ее необходимо лечить, она безумная! — воскликнул Айвазовский.

— Аббат Рюэль, духовник графини, придерживается другого мнения, — возразил, улыбаясь, Кано. — Он считает, что грубые выходки графини приносят известную пользу: в ее словах часто много правды, и они помогают исправляться тем, кому она это говорит.

— Что за дичь! — с возмущенным недоумением произнес Айвазовский. Неужели аббат не разумеет…

— Тише, тише, маэстро, — перебил Айвазовского Кано. — Аббат все прекрасно разумеет… Он разумеет, что если объявить графиню сумасшедшей, то всем ее огромным состоянием начнет распоряжаться ее единственный родственник, внучатый племянник, и тогда церковь перестанет получать щедрые пожертвования от графини. Ее племянник не отличается набожностью, он парижский франт и карточный игрок и найдет деньгам своей тетушки другое применение.

С тяжелым чувством уезжал Айвазовский из Ниццы во Флоренцию. Даже любуясь Лазурным берегом, он не мог забыть этих уродов из светского общества Ниццы.

Тридцать лет не был в Италии Айвазовский. Юношей приехал он сюда из России. Как восхитили его тогда природа Италии и ее жители! Здесь он странствовал со своим другом Штернбергом, здесь он встретился и сблизился с Гоголем. В Италии к нему пришла мировая слава.

Для флорентийской выставки он отобрал лучшие из своих последних картин: были здесь виды Черного моря, кораблекрушения и большая картина «Неаполитанский залив в туманное утро».

Выставка открылась во Флорентийской Академии изящных искусств. У входа было столпотворение. Тысячи флорентийцев горели желанием посмотреть картины великого мастера морской живописи. Еще живы были люди, помнившие о первых успехах Айвазовского в Италии.

Флоренция встретила Айвазовского, как встречают дорогого гостя после долгих лет разлуки.

Айвазовскому поднесли прекрасный альбом со множеством подписей флорентийских граждан. Газеты помещали о нем хвалебные статьи. Академия изящных искусств избрала его своим почетным членом. Профессора академии предложили Айвазовскому написать автопортрет для галереи дворца Питти. Это была редкая честь.

Айвазовский мысленно перенесся в дни своей юности, когда в обществе Гоголя и Иванова он восхищался в галереях Уффици и Питти бессмертными произведениями искусства.

Айвазовский вспомнил, как перед отъездом из Флоренции Гоголь, Иванов и он провели целый день в зале галереи Питти, где находятся портреты величайших художников мира.

Мог ли он тогда думать, что спустя много лет ему будет предложено написать автопортрет для этой всемирно известной галереи!

Теперь в галерее Питти были автопортреты двух русских художников Ореста Адамовича Кипренского и Ивана Константиновича Айвазовского.

Прошло еще несколько лет. Айвазовский проездом опять посетил Флоренцию. На этот раз его путь лежал в Геную.

Художник давно задумал написать несколько картин из жизни Христофора Колумба. В связи с этим замыслом он и отправился на родину великого мореплавателя в Геную.

Айвазовский помнил рассказы своего учителя и друга Карла Павловича Брюллова. Брюллов говорил, как он тщательно изучал для своей картины развалины Помпеи, чтобы твердо запечатлеть в памяти каждый камешек мостовой, каждый завиток карниза древнего города. В музеях Брюллов знакомился с одеждой и утварью той эпохи.

Готовясь к большому труду — изображению Колумба и открытия им Америки — Айвазовский с такой же тщательностью, как Брюллов, собирал мельчайшие подробности о великом мореплавателе и его времени.

В Генуе Айвазовский часто посещал дом, где родился Христофор Колумб, работал в музеях и библиотеках, где сохранились старинные гравюры, географические карты, описания морских путешествий, оружие, костюмы.

Из Генуи Айвазовский вывез массу эскизов и набросков для своих будущих картин о Колумбе.

В Феодосии были написаны четыре больших картины, посвященные великому мореплавателю: «Корабль „Санта-Мария“ при переезде через океан», «Колумб на палубе, окруженный недовольным экипажем», «Колумб спасается на мачте по случаю пожара на португальском судне, сожженном венецианскими галерами у берегов Португалии», «Торжественное вступление Христофора Колумба со свитой 12 октября 1492 года при восходе солнца на американский остров, названный им Сан-Сальвадор».

Картины эти грандиозны по размерам, замыслу и исполнению.

Нелегок был путь Колумба, пока он достиг желанной цели. Картина «Колумб на палубе, окруженный недовольным экипажем» рисует трагическое событие из истории этого путешествия. Страшные бушующие, вздымающиеся на огромную высоту океанские валы. Свинцовые тяжелые тучи, веющие холодом смерти. Буря готова поглотить «Санта-Марию». Экипаж взбунтовался. Он хочет перед смертью расправиться с Колумбом, в котором видит причину своей гибели. Но в этот момент луч солнца — вестник спасения — упал на штандарт, который держит в руке мужественный Колумб.

А вот на другой картине — счастье, победа, осуществление великой мечты: кругом пышная тропическая растительность, пальмы-великаны перепутаны лианами. Берег изумительно красивого острова. Необозримая ширь океана. Она залита золотом восходящего солнца. Океан спокоен и безмятежен. Колумб стоит на носу первой пристающей к берегу лодки. Лицо его выражает радость, удовлетворение. Он победил — этот неустрашимый человек. Пройдут века, а о нем не перестанут слагать легенды.

Такие картины менее одаренный художник писал бы целую жизнь, Айвазовский же написал их меньше чем за одну зиму в своей феодосийской мастерской.

После этих картин Айвазовский надолго перестал странствовать. Он обосновался дома — в России.