Сидни Шелдон - Обратная сторона успеха

Но у меня был план.

Я добрался до Калвер-Сити, пригорода Лос-Анджелеса, трамваем и двумя автобусами. Сидя во втором автобусе, я гордо оглядывал пассажиров. Меня так и подмывало объявить во всеуслышание, куда я еду. Я вышел из автобуса в двух кварталах от студии Селзника, большого внушительного здания в георгианском стиле на Вашингтон-стрит. Я сразу узнал его по заставке фильмов Селзника.

Поспешив войти, я подступил к женщине за столом:

– У меня встреча с секретарем мистера Селзника.

По крайней мере теперь-то я уж повидаюсь с самим мистером Селзником.

– Ваше имя?

– Сидни Шелдон.

Она полезла в стол и вытащила толстый пакет.

– Это для вас.

– Вот как? А я думал, что, может быть, мистер Селзник…

– Нет. Мистер Селзник – человек занятой.

Значит, увидимся позже.

Я схватил пакет, вышел и помчался по улице к студии «МГМ», в шести кварталах отсюда, мысленно перебирая подробности моего замечательного плана, основанного на разговоре с Сеймуром насчет Сидни Зингер, его бывшей жены. Когда я спросил, видится ли Сеймур с Сидни, он пояснил, что она уехала в Голливуд и работает секретарем у режиссера Дороти Арзнер, на «МГМ».

Я решил попросить Сидни Зингер о помощи. Весьма слабая, слабая, слабая надежда, но другой у меня не было.

Добравшись до студии, я подошел к охраннику и назвал себя:

– Я Сидни Шелдон. Мне нужно поговорить с Сидни Зингер.

– Сидни… О, секретарь Дороти Арзнер!

– Верно.

– Она вас ожидает?

– Разумеется, – заверил я.

Он поднял трубку и набрал внутренний номер.

– К вам Сидни Шелдон. Да, Сидни Шелдон. Что? Но он сказал…

Я стоял как пригвожденный к месту.

Скажи «да». Скажи «да». Скажи «да».

– Хорошо.

Охранник повесил трубку:

– Она встретится с вами. Комната 230.

Мое сердце снова забилось.

– Спасибо.

– Лифт вон там.

Я вышел из лифта и помчался по коридору второго этажа. Кабинет Сидни находился в самом конце. Когда я вошел, она сидела за письменным столом.

– Привет, Сидни.

– Привет, – сухо ответила она. Я внезапно припомнил конец разговора с Сеймуром: «Она возненавидела меня. Предупредила, чтобы я не попадался ей на глаза».

Во что это я вляпался? Да она мне даже присесть не предложит!

– Что ты здесь делаешь?

О, всего-навсего забежал попросить тебя поработать моим бесплатным секретарем.

– Это… это длинная история.

Она взглянула на часы и поднялась:

– Я иду на обед.

– Ни в коем случае!

– Это еще почему? – удивилась она.

Я глубоко вздохнул и решился:

– Сидни… я… я попал в беду.

И я выложил всю историю, начав с фиаско в Нью-Йорке, рассказав о мечте стать сценаристом, неспособности проникнуть дальше охранников и телефонном звонке со студии Селзника.

Сидни молча слушала, а когда я замолчал, поджала губы.

– Ты согласился взяться за это дело, потому что вообразил, будто мне просто нечем заняться и я стану печатать для тебя весь день напролет?

Развод был мучительным. Она возненавидела Сеймура.

– Я… я ничего не ожидал. Просто надеялся, что… – Мне стало трудно дышать. Я вел себя как дурак. – Прости, что побеспокоил тебя, Сидни. Я не имел права ничего у тебя просить.

– Не имел. Но что ты теперь будешь делать?

– Отнесу книгу на студию, а завтра уеду в Чикаго. Но все равно спасибо, что выслушала меня. До свидания.

Я в полном отчаянии побрел к двери.

– Давай развернем твой пакет и посмотрим.

До меня не сразу дошел смысл ее слов.

– Сидни…

– Заткнись и дай мне книгу.

– То есть ты хочешь…

– Ты просто сумасшедший. Это настоящее безумие. Но мне нравится твое упрямство. – И тут она впервые улыбнулась. – Я помогу тебе.

Невероятное облегчение испытал я, глупо улыбаясь и наблюдая, как она листает книгу.

– Длинная. Как же ты закончишь синопсис к шести часам?

Хороший вопрос!

Она отдала мне книгу. Я просмотрел предисловие, чтобы понять, о чем речь. Исторический роман, того рода, какие обожал ставить Селзник.

– И как теперь быть? – спросила Сидни.

– Буду перелистывать страницы и диктовать тебе сюжетную линию.

– Давай, посмотрим, что получится, – кивнула Сидни.

Я уселся и принялся просматривать книгу. Минут за пятнадцать я уловил смысл и стал пробегать глазами страницу за страницей, диктуя только то, что считал жизненно важным для сюжета. Сидни печатала под диктовку.

По сей день я не знаю, что заставило ее помочь мне. То ли она поняла, что я действительно попал в безвыходную ситуацию, то ли ее тронуло отчаяние в моем взгляде. Важно одно: она провела за машинкой весь день.

Часы словно взбесились. Стрелки так и бежали. Мы дошли только до середины романа, когда Сидни сказала:

– Уже четыре.

Я попробовал читать и говорить в два раза быстрее.

К тому времени как я закончил диктовать тридцатистраничный синопсис, двухстраничное изложение и краткую рецензию, было ровно без десяти шесть.

Взяв у Сидни последнюю страницу, я с благодарностью сказал:

– Если я могу что-то для тебя сделать…

– Ленча будет достаточно, – улыбнулась она.

Я поцеловал ее в щеку, сунул страницы в пакет вместе с книгой и умчался. Я бежал всю дорогу до студии Селзника и ворвался в двери без одной минуты шесть. За столом сидела та же женщина.

– Меня зовут Шелдон. Я к секретарю мистера Селзника.

– Она вас ждет.

Шагая по коридору, я уже был уверен, что это только начало. Я знал, что сам Селзник начинал чтецом в «МГМ», так что у нас найдется о чем потолковать.

Селзник возьмет меня в штат. У меня появится свой кабинет. Погодите, что будет, когда Натали и Отто узнают, что я на него работаю…

Когда я вошел, секретарь взглянула на часы.

– А я уже начала волноваться, – заметила она.

– О, что вы! – бесшабашно отмахнулся я, вручая пакет.

Секретарь наскоро просмотрела синопсис.

– Прекрасная работа, – похвалила она и протянула мне конверт. – Там десять долларов.

– Спасибо. Я готов написать следующий синопсис, когда только…

– Мне очень жаль, но наш штатный чтец завтра вернется. Мистер Селзник обычно не берет чтецов со стороны. Честно говоря, вам позвонили по ошибке.

– По ошибке? – растерялся я.

– Да. Вас нет в нашем списке чтецов.

Значит, меня никогда не возьмут в команду Дэвида Селзника и мы никогда не поговорим по душам о начале его карьеры. Этот безумный день был началом и концом. Но, как ни странно, я ничуть не расстроился. Наоборот, ощутил нечто вроде счастья. Почему? Я понятия не имел.

В пансионе меня уже поджидали жильцы.

– Видел Селзника?

– Какой он?

– Тебя взяли?

– Это был потрясающий день. Очень интересный, – заявил я и ушел к себе.

На столе лежал автобусный билет. Символ моих неудач, означавший возврат к гардеробам, аптеке и парковкам. К той жизни, от которой я, как мне казалось, сбежал навсегда. Но сейчас снова оказался в тупике. Я долго держал билет, борясь с желанием разорвать его. Как можно превратить провал в успех? Должен же быть способ! Должен!