Алексей Лампе - Мой дневник. 1919. Пути верных

Были собраны необходимые средства в размере 6500 герм. марок и внесены в государственную кассу гор. Регенсбурга, как особый фонд «Памятника Суворову». В долине реки Аах (район Вальбада) был найден шеститонный камень ледникового периода, который был доставлен к месту его будущей постановки. На камне был высечен православный крест и сделана надпись на русском и немецком языках: «Суворовским чудо-богатырям соотечественники. 1799–1948».

На это ушло немного более года. Новый постоянный памятник был водружен на свое место, и 14-го ноября 1948 г, опять в присутствии собравшихся русских эмигрантов, торжественно освящен благочинным французской зоны оккупации протоиереем Ольховским в сослужении всего православного духовенства зоны.

От лица комитета, взявшего на себя труд по сооружению памятника, была выражена благодарность бургомистру, который предполагал спланировать местность, окружающую памятник, разбить цветники и создать новую «достопримечательность» небольшого города и место для праздничных экскурсий для городского населения. Казалось, что все дело постановки памятника можно было считать благополучно законченным, и цель, поставленную себе русскими эмигрантами, с трогательной любовью отнесшимися к памяти Суворова и его солдат – достигнутой!

Но… жизнь никогда не упустит возможности сделать очередную гримасу, а в особенности тогда, когда это касается именно русской эмиграции. В том же 1948 году денежная реформа, проведенная в оккупированной Германии, блокировала также и счет «Памятника Суворова». Комиссии, несмотря на все ходатайства перед французскими оккупационными властями, было выдано только 6 % собранной суммы, то есть 390 марок. Стоимость же поставленного памятника равнялась 1940 маркам, то есть комиссия не оплатила еще счет в размере 1550 марок…

Тяжесть этой уплаты, по-видимому, всецело легла на председателя комиссии капитана К.К. Македонова, который, узнав о существовании в Буэнос-Айресе «Суворовского Союза», обратился к нему с просьбой помочь окончательно ликвидировать счет за постановку памятника…

B еженедельнике союза, от 5-го августа 1949 года, напечатано обращение кап. Македонова, который просит помочь ему «собрать немного денег для спасения чести русского офицера»…

Что можно еще добавить к этому обращению?.. Я был бы счастлив, если бы кто-нибудь из русских эмигрантов, прочитавших мою статью… вспомнил бы деятельность «Императорского русского статского советника барона фон Энгельгардта из Дрездена», который «своей заботой и иждивением» отметил память Суворова и его чудо-богатырей и отозвался бы на отчаянное обращение К.К. Македонова, положившего столько труда и энергии, тоже чтобы память эту увековечить!

Возрождение. № VI. 1949

За те годы, что я живу в Германии, я неоднократно делал попытки установить, имеются ли в руках немцев русские знамена и, если имеются, то какие именно и каким путем попали они на чужбину. Долгое время не удавалось узнать что-либо положительное, и только в виде слухов до меня доходили сведения, что некоторое количество русских знамен, частично поврежденных, было выставлено во время Великой войны в главном зале Берлинского военного музея (Цейхгаузе).

Несколько лет тому назад этим же вопросом заинтересовался Его Высочество князь Гавриил Константинович, тогда проживавший в Берлине. Вместе с Его Высочеством мы направились в Цейхгауз и там в администрации музея нам сказали, что русские знамена действительно во время войны находились в музее, но в период заключения Версальского договора они погибли вместе с взятыми в боях французскими знаменами, которые немецкие патриоты, естественно, не желая возвращать их французам, силой захватили в музее и сожгли у подножья памятника Фридриху Великому, находящегося недалеко от здания музея.

В 1932 году в одном из немецких справочников [179]я случайно натолкнулся на статью, посвященную именно вопросу о знаменах, захваченных германскими войсками в период Мировой войны.

Автор статьи, говоря о том, что число русских знамен значительно превышает число подобного же рода трофеев, захваченных у других противников, отдает, однако, должное русским в следующей оговорке: «К чести Царской Армии надо сказать, что она сделала все, что возможно, чтобы ее знамена не попали в руки противника. От большинства перечисленных знамен в наши руки попали только куски или части. Древки были распилены, полотнища сорваны, наконечники (копья) отвинчены»… К этому я добавил бы и еще одно обстоятельство, мимо которого прошел автор заметки, – часть знамен показана «найденными среди убитых у такой-то деревни», что указывает на то, что знамена попали в руки противника только тогда, когда защитники их погибли!

Сведения, взятые из справочника, были сведены мною в особую таблицу и, вместе с небольшою заметкой, приготовлены для печати. Мне казалось, что для русской истории не безразлична судьба русских знамен, попавших в плен, и что сведения об этом надо проверить путем их опубликования именно теперь, когда вне российского рубежа немало тех, кто в том или ином виде принимал участие в защите своего знамени или в сокрытии той или иной его части от противника…

Но при всех тех подробностях, которые давала заметка, самый главный и значительный вопрос о судьбе знамен оставался все же не решенным, и освещение его вырисовывалось в форме словесной «справки», данной нам администрацией музея…

В 1933 году вопрос этот разрешился сам собой. «Сожженные», по словам администрации музея, русские знамена… появились, в отделе того же музея, посвященном Великой войне! Две стойки с значительно поврежденными и лишенными в большей своей части полотнищ [180]русскими знаменами, заняли свои места наряду с другими трофеями Великой войны.

Тяжело смотреть на русские знамена в плену… тяжело читать и таблицу, в которую я свел те сведения, которые почерпнул из обзора музея и из справочника (в музее на стойках невозможно прочесть надписи на скобах). С гордостью останавливается взгляд на остатках древок – до самого последнего момента их нахождения в строю родного полка их старались спасти и в последнюю минуту стремились унести с собою хотя бы частицу полковой святыни! Но есть между ними и знамена, сохранившиеся в их полной неприкосновенности, с юбилейными и даже георгиевскими лентами…

Никто не может бывшее сделать небывшим… с потерей знамен надо примириться – за свыше двухвековое существование Русской Императорской армии были и потери русских знамен, были и героические захваты знамен противника… В данном случае цель моей исторической справки одна – установить факт наличия того или иного знамени или его остатков в Берлинском музее и, по возможности, осветить воспоминаниями участников защиты знамен историю последних минут нахождения всех их в рядах русской армии – это наш определенный долг и вклад в историю русской армии!