Алексей Лампе - Мой дневник. 1919. Пути верных

Настроение в городе тяжелое. Весь день автомобили нашего снабжения и дежурства снуют по городу, смущая покой жителей, весь день город волновался, и в результате я направил в полутопленном вагоне Тату и Женю в Дарницу, т. к. наш поезд уходит и мое купе было самым удобным для них помещением.

Господи – как трудно решить этот вопрос. Ведь реши я, что безопаснее всего в нашей квартире, – Тата осталась бы там. Но я не могу работать так. Я нервничаю над их отъездом, я сам себе не находил сегодня места – все казалось, что они не уйдут, а тут вся обстановка грозит больше Дарнице, чем нам – не потому ли это, что там поезд.

Сегодня на докладе Драгомирову он открыто начал советоваться со мной и под моим влиянием решил, что отход на Дарницу равносилен с отходом на Кременчуг, в котором нам и следовало бы быть.

Словом, я думаю, что мои доклады понемногу сыграют свою роль и я смогу таким образом быть полезнум делу нашего наступления вперед – в этом вся наша цель. Ловлю себя на мысли, что даже мне приходится [141] Обрыв в тексте. …

А может, я просто пьян. В моем кармане мой «котелок» – из этого ничего хорошего вывести нельзя.

Город взволнован – все подвели наши грузовики, все дрожат за свою участь, все волнуется, словом, все неладно. Киев сейчас – это дрожащее гнездо буржуев и, увы, торжествующее гнездо пролетариев. Сегодня у меня на глазах Драгомиров принужден был диктовать свой приказ Начвосо [142] Начвосо – начальник военных сообщений. , чтобы он без всяких колебаний расстреливал по полевому суду машинистов, не явившихся на работу (и это сильно развито), и трупы их вывешивал у депо с надписью, за что их присудили.

Тоскливо мне сегодня. Я не был в своей комнате целый день. Сегодня ездил к старухе Кусонской – это был временный отдых. Несчастная старая женщина сидит за маленькой печуркой и старается натопить ею хоть одну комнату – жутко.

11 ноября (Киев).Сегодня сдал мою статью «Добро пожаловать».

Все время напряженное ожидание – возьмем мы Фастов раньше, чем угроза Киеву и ж.д. на Гребенку станет фактом окончательно реальным.

Телеграмма

7 ноября.Под напором красных нами оставлен Бахмач, занятый конницей противника, в тылу его у Батурина наша конница угрожает бахмачской группе противника. Красные давят на Нежин с целью перерезать желдорогу Киев – Нежин, наши части дерутся упорно. Бриггс выехал обратно в Таганрог. Драгомиров приказал правительственным учреждениям снять украинские вывески. Уполномоченные взаимного кредита постановили пожертвовать на теплые вещи Добрармии два миллиона. В печати перепечатки из «Правды» о суде над убийцами царя, царицы и трех дочерей, обвиняемых 28, в числе них член Екатеринбургского совета Яхонтов. 13 приговорены к расстрелу, признаны виновными в ограблении убитых. Большевики устами Яхонтова инсценируют, что убийство произведено левыми эсерами с целью дискредитировать советскую власть. Расстрел 14, по словам «Правды», – лучшее доказательство непричастности большевиков к убийству царя. Характерно отсутствие упоминаний о наследнике и Татьяне.

8 ноября.Идут интенсивные бои. Нежин после долгого сопротивления занят противником. На правом берегу Днепра противник все время ведет артиллерийскую стрельбу, бесцельно нервирующую издерганное население Киева и создавая паническое настроение. После увольнения из штабной типографии 2-х евреев и 2-х евреек работников профсоюз указал Драгомирову на неправомерность распоряжений, на что последний опубликовал резолюцию, не допускающую никакого вмешательства союзов в распоряжение военных властей, вытекающих из военного положения, особенно в Киеве, входящем в состав боевого фронта. На первый раз оставлено без последствий, в случае новой попытки дискредитировать власть президиум будет выслан за пределы области, в более важных случаях отдан полевой суд. Появились архангельские деньги, привезенные отдельными лицами. Деньги эти имеют надпись: «Размен на фунты стерлингов обеспечивается всем достоянием государства и особым не отчуждаемым государственным запасом, находящимся в английском банке».

Телеграмма

9 ноября.Бои севернее Киева в районе Петровиц крайне нервируют киевское население в связи со слухами, подчас провокационными. Запрещено пользование жителям телефонами. В районе Фастова наступают части Новороссийской и Киевской областей с двух сторон.

Только что получено непроверенное сведение о занятии нами Фастова и Нежина. За помещение перепечатки из подпольного издания Драгомировым закрыта газета «Киевское эхо». Советская печать сообщает, что в Балтийском море появился английский флот: 4 дреднота, 15 крейсеров-дреднотов, 15 броненосных крейсеров, 5 – легких, 40 миноносцев. Генерала Бригса посетила и два часа оставалась еврейская делегация. Усиленно циркулирует слух, заслуживающий доверия, о занятии новороссийскими частями Казатина, о следовании за ними галицийских частей, примкнувших согласно подписанному и приводимому в исполнение договору. По сведениям перебежчиков, поляками, перешедшими в наступление с целью помощи восставшим, занят Овруч, что означает перерыв связи по желдороге Киевской группы красных с Гомельской.

10 ноября.Бои идут под самым Фастовом, и ежеминутно можно ожидать его падения и с тем открытия линии Киев – Цветково. Город живет особой жизнью слухов, за последнее время более благоприятных: падение Фастова, Нежина, Бахмача, Казатина – последнее вероятно. Ввиду отопительного кризиса растаскивается Пуща Водица поселок Екатериновка Святошино. В Киеве возобновлена постановка «Жизни за царя» под названием «Иван Сусанин». По сообщениям печати, в составе Украинской директории Петлюра, Макаренко и Швец; в составе кабинета: председатель Мазепа, товарищи его: Христюк, Нянчур, Макух, иностранные дела – Левицкий, военные – Петров, земельные – Ковалевский, народного хозяйства – Шадлун, труда – Безпалко, просвещения – Григорьев, культов – Огиенко, пропаганды – Черкасский, еврейский – Кросный. Военный штаб в Проскурове, во главе атаман Сальский, Юнаков, видимо, ушел. За границей во Франции Тышкевич и Грушевский, в Германии Порш, в Англии Олесницкий, в Швейцарии Василько. В Киеве приказом Драгомирова восстановлен Владимирский-Киевский кадетский корпус.

Телеграмма

11 ноября. Бои в районе Фастова продолжаются, войска Новороссии заняли Казатин и продвигаются на Попельню – Фастов с запада, навстречу киевским войскам, наступающим с востока. В Казатине захвачен значительный поездной состав. Наш бронепоезд ворвался в Бердичев, разгромил отряд красных, положил более трехсот трупов на станции, захватил с собой поездной состав начальника снабжений 12-й советской армии и вернулся в Казатин. Южнее Нежина наши части атакуют противника, захватили ряд деревень, бои интенсивно продолжаются, несмотря на метель и мороз. Большое участие на левом берегу Днепра принимают наши бронепоезда. Воздушная разведка, несмотря на 12-градусный мороз наверху, продолжается. Начальник Полтавского отряда генерал Бредов обратился к населению Киева с воззванием не поддаваться слухам, приятным или неприятным, своим спокойствием содействовать успеху фронта, предлагает паникам оставить Киев, который, находясь в боевой линии, хотя и обороняется упорно, но подвержен перипетиям войны. Войсками Новороссии занят Проскуров, Новая Ушица и Миньковцы. В последних боях под Киевом отличились только что призванные мобилизованные пополнения. Драгомировым выдано 25 000 вознаграждение телефонным служащим за самоотверженную работу в период захвата Киева в начале октября. Выданы ссуды четырем большим фабрикам: лесметалл, кабельному заводу, акционерному обществу дрожжевых заводов Вильферт и Дедина. В связи с частичным разгружением Киева в стремлении жителей покинуть город всем служащим гражданских учреждений сделано напоминание, что приказа об эвакуации не было и покинувшие свои места будут судимы. Отдан приказ о непропуске воинских чинов через мосты на Днепре. Прекратила выход газета «Молва», редактор Гялковский уехал в Ростов. Рабочие киевских казенных мастерских в день двухлетней годовщины Добрармии отчислили однодневный заработок.