Оттокар Чернин - В дни мировой войны. Мемуары министра иностранных дел Австро-Венгрии

Но важнее всего было то, что под влиянием военных поражений Германии теперь стала особенно заметна агитация (часто замечаемая уже и раньше) агентов Антанты. Положение насажденного Германией киевского правительства было чрезвычайно шаткое. К тому же по всей стране все еще работали большевистские агенты, агитация которых против нашей организации становилась все успешнее. Все это вместе взятое затрудняло работу и в сентябре, и октябре – а затем произошло падение Центральных держав.

Затруднения, вызываемые проблемой транспорта, были также чрезвычайно велики; приходилось или доставлять сначала подвоз к Черному морю, затем по морю и, наконец, вверх по течению Дуная, или же прямо через всю Галицию. Но для последнего пути часто недоставало вагонов, а на Украине к этому присоединялось еще и сопротивление, оказываемое местными железнодорожниками, подстрекаемыми большевиками.

Хотя недостаток припасов в самой Украине и ограниченность наших финансов и привели к тому, что надежды, распространенные у нас в эпоху заключения Брест-Литовского мира, не были выполнены даже и приблизительно можно утверждать, что для устранения исключительно тяжких затруднений было сделано все, что находится в человеческих силах. Силы эти были особенно использованы путем привлечения самых лучших и опытных хлебных фирм.

В заключение необходимо указать, что, помимо вышеуказанного вмешательства военной организации и вызванного им колебания всей системы, организации ввоза также очень мешала контрабанда, которая велась в больших размерах, особенно со стороны Галиции. Так как при контрабандном обмене создавалась экономия на высокой украинской вывозной пошлине, то установленные украинским правительством максимальные цены оказывались ничтожными по сравнению с частными предложениями.

К тому же эта контрабанда часто поощрялась влиятельными венскими деятелями да и вообще много вредила делу нервность, охватившая руководящие венские правительственные учреждения, которые часто открыто критиковали собственные свои мероприятия или внезапно отменяли только что сделанные распоряжения, прежде чем они еще успели выявить свою полезность. Следует также упомянуть, что и Германия занималась довольно значительной контрабандой, неофициально поощряемой правительством, имевшей пагубное влияние на официальные закупочные организации и вызывавшей подражание и со стороны австрийцев.

Но все же, несмотря на все препятствия, хотя ввоз из Украины конечно не оправдал возлагаемых на него надежд, правительственный аппарат поставил, как и видно из нижеприводимого обзора, довольно значительные продовольственные запасы в общем количестве около сорока двух тысяч вагонов продовольствия.

Так закончился этот период, который мы считали важным, но который в действительности не имел большого значения, потому что последствия его были лишь кратковременны.

Волны войны захлестнули Брестский мир и разрушили его, точно постройку из песка, которую море заливает, выходя из берегов.

Слово о «хлебном мире» было пущено не мною, а бурмистром Веткирхнер, по поводу приема, оказанного мне венским муниципалитетом. Миллионы людей, жизнь которых была спасена сорока двумя тысячами вагонов с продовольствием, вывезенными из Украины, повторят его слова без всякой иронии.

Товары, вывезенные военными организациями по закупке зерновых продуктов (зерновые продукты, мука, бобы, фураж, семена).

Всего ввезено для всех государств, заключивших договор:

Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция – 113 421 тонна;

из них для Австро-Венгрии – 57 382 тонны;

из них круп и муки – 46 225 тонн.

Товары австро-венгерского центрального закупочного общества.

Известия о том, что Румыния не намерена продолжать войну, обозначились очень определенно уже в эпоху Брест-Литовска.

После заключения мира с Украиной они подтвердились вполне. Как этот мир, так и политика Троцкого не оставляли в Бухаресте сомнения, что Румынии не приходится рассчитывать на дальнейшую поддержку России, и, вероятно, вызвали у части ответственных руководителей политики желание повернуть вспять. Я говорю «у части», потому что в Румынии была одна партия, которая до последнего момента настаивала на продолжении борьбы.

Уже во времена Брест-Литовска я пытался завязать сношения с руководителями венгерского парламента, чтобы прийти с ними к соглашению относительно целей войны. С самого начала было ясно, что идея мира без аннексий в приложении к Румынии встретит сильнейший отпор и что провести его будет в данном случае труднее, чем в отношении любой другой державы. Предательское нападение румын вызвало во всей Венгрии желание установить стратегически более выгодные границы. Как и следовало ожидать, я натолкнулся на яростное сопротивление венгров, которые под предлогом стратегического выравнивания границ фактически стремились к аннексии.

Я сперва вступил в переговоры со Стефаном Тиссой, которого удалось убедить изменить свой первоначальный взгляд и даже признать идеи, лежащие в основе идеи мира, приемлемыми. 27 февраля 1918 года он вручил мне Pro memoria [32] Pro memoria ( лат .) – памятная записка. , с просьбой показать ее императору. В этом меморандуме была изложена его точка зрения, уже смягченная по сравнению с первоначальной, но в которой все же довольно отчетливо проглядывало его недовольство моими намерениями. Оно гласило:

«К сожалению, Румыния не выйдет из этой войны столь ослабленной, как этого следовало бы желать в интересах и справедливости, и двуединой монархии.

Потеря Добруджи компенсируется приобретениями Румынии, а выравнивание границ, на котором мы настаиваем, не стоит ни в каком соотношении ни с виной Румынии, ни с ее военным положением.

Наши условия мира до того мягки, что они должны быть предложены Румынии как великодушный дар, а отнюдь не как предмет переговоров. Переговоры ни в коем случае не должны носить характер торга или сделки. Если Румыния не согласится заключить мир на выставляемой нами основе, то единственным нашим ответом должно быть продолжение войны.